Военный инженер Ермака. Книга 3 - Михаил Воронцов

…Весла мы обматывали тряпицами, чтобы не скрипели и не выдавали нас. В ночной тишине каждый звук казался громом — даже плеск о борт заставлял сердце биться чаще.

Первая ночь прошла в молчании. Мы держались в тени берега, где нависающие ветви прикрывали нас от посторонних глаз. Юрпас сидел на носу одной из лодок лодки и беззвучно шептал своим духам; его присутствие одновременно успокаивало и настораживало — остяки знали эти места, но их обряды выглядели странновато.

К рассвету нашли укромный залив, окружённый густым ивняком. Вытащили лодки на берег, замаскировали ветками и устроились на дневку: дежурили по очереди — двое на посту, остальные отдыхали. Я лежал на влажной земле и думал о том, что будет дальше.

Вторая ночь была похожа на первую: тёмная река вела наши лодки мимо склонившихся берегов. Иногда в камышах всплескивала крупная рыба, заставляя мигом поворачиваться на звук, но все тревоги оказывались ложными. Путь шёл без встреч с чужими лодками; река словно вымерла.

На третью ночь луна скрылась за тучами, и темнота стала такой густой, что не видно было собственных рук. Плыли практически вслепую, ориентируясь по еле заметной линии берега. Кто-то начал шутливо говорить о водяных духах, пытаясь разрядить напряжение, но выходило плохо у него это не очень, и он быстро замолчал. Никакой мистики не случилось: только равномерный плеск воды и редкие брызги рыбы.

Вот так, в тумане, мы и добрались до места, где, как и планировалась, разделились на две группы и спрятали лодки так, чтоб их никто никогда не заметил.

Я лежал на сыром мху под раскидистой елью и чувствовал, как холодная влага пробирается к телу, и прижимал к глазу подзорную трубу.

Река здесь делала плавный изгиб, и селение расположилось на пологом берегу, укрытом с трёх сторон лесом из кедров и лиственниц. До улуса через Иртыш — порядка восьмидесяти метров; этого было достаточно, чтобы остаться незамеченным, и в то же время все видеть из лесу.

Утренний туман уже рассеялся, и низкое осеннее солнце зажгло косыми лучами крыши изб и юрт. Я насчитал порядка ста построек — от тусклых срубов до более основательных изб с трубами-дымоходами. Юрты стояли вперемешку с деревянными избами. Из большинства труб поднимался дым — признак спокойного утра и приготовления пищи.

Особое внимание. Понятное дело, я уделил избе, стоявшей ближе к центру поселения. От моего укрытия до неё было около двухсот пятидесяти метров. Дом выглядел солидно: толстые бревна, небольшие оконца, затянутые, судя по мутному блеску, бычьим пузырём. Он примыкал задней стеной к соседнему строению, из трубы которого валил густой дым.

У самой избы сидели трое стражников. Двое сидели на колоде, лежащей на земле, третий прохаживался, изредка поглядывая на дверь. Все трое были в стёганых халатах до колен, подпоясаны кожаными ремнями с металлическими бляхами; на головах — войлочные шапки с меховой оторочкой. На поясе — сабли в ножнах, у одного при мне заметен был короткий кинжал.

Через полчаса наблюдения картина прояснилась. К дому подошла женщина в длинном халате и подала стражнику миску с чем-то дымящимся. Он отодвинул засов, скользнул внутрь и вышел через несколько минут с пустой миской — значит, пленного кормили.

Я перевёл трубу и осмотрел береговую линию. У самой воды стояли вытянутые лодки — их было немало, преимущественно долблёнки, которые вмещали по три — четыре человека, и несколько более крупных составных лодок на восемь — десять гребцов. У берега копошились люди: кто-то чинил сети, двое смолили борт перевёрнутой лодки, женщины потрошили рыбу и складывали её в берестяные короба. Собаки носились поблизости, обнюхивая остатки и громко ворча.

Собак в улусе действительно было много — примерно два десятка. Большинство напоминали лайк с закрученными хвостами; встречались и крупные псы, похожие на волков. Привязанных я не видел ни одной. Все бегали, где хотели.

Татар я различал по осанке и одежде. Местные воины носили привычные халаты и шапки, вооружение у них было простым — луки, сабли; кучумовцы выглядели иначе, куда более богато. Я насчитал около тридцати двух таких «официальных» воинов. Помимо них по улусу ходило ещё значительное число вооружённых людей — по моим прикидкам, в сумме вооружённых могло быть до полутора сотен.

В середине дня из леса, со стороны, противоположной моему наблюдению, подъехал отряд всадников — пятнадцать фигур. Они были запылены, лошади уставшие; во главе ехал человек в богатом халате, расшитом серебряной нитью. Его встретил один из командиров, и они уединились у большого сруба, куда вскоре прошли вместе — видимо, обсуждали какие-то приказы.

Днём жизнь в улусе бурлила: кто-то отплыл вверх по течению, другие грузили тюки и мешки — явно готовилась торговая отправка или вывоз дани. Женщины занимались хозяйством, дети играли во дворах, по двору разносился запах дыма и готовящейся пищи. Стража чаще стала переходить сменами; к вечеру предыдущие охранники ушли в соседнюю избу, а на их место пришли другие, более настороженные.

Когда солнце клонилось к закату, я увидел, как к большому срубу подошёл тот самый командир в богатом одеянии. Стражники расступились, впустили его; он провёл внутри некоторое время и вышел с хмурым лицом, что сразу насторожило стражу — они заметно напряглись.

Мне становилось ясно: времени у нас мало. Усиление охраны и появление подкреплений — тревожный знак. Подойти к избе было непросто: у берега до первых строений открытое пространство метров пятьдесят, дальше шли проходы между избами. Всюду были люди и бегали собаки.

Теперь ждем Хасана. Он должен сказать последние новости, и сразу начнем действовать.

Глава 25

* * *

Осень окутывала сибирские леса холодным дыханием. Туман стелился между соснами и елями, словно серые лоскутья, цепляясь за ветви. В лесной стоянке хана Кучума, устроенной в глухой чаще недалеко от захваченного Ермаком Кашлыка, царила напряжённая тишина. Воины молча расступались, пропуская носилки с телами.

Хан Кучум вышел из своей юрты, обитой войлоком и расшитыми коврами. Его тёмные глаза сузились, когда он увидел принесённое. Седая борода дрожала от порыва холодного ветра. За ним следовали приближённые — мурзы в богатых халатах, несколько военачальников в кольчугах поверх тёплых кафтанов.

Носильщики осторожно опустили ноши на пожухлую траву перед ханской юртой. Первое тело лежало без головы, в испачканной кровью шаманской одежде. Рядом — второе: вогул, по виду простой охотник или рыбак. Оба тела были истыканы стрелами; многие древки сломаны, другие торчали под