Повелители Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко

– Не надо, Глеен!

При посторонних Тибр всегда называл своего друга Глееном, хоть таким образом стараясь укрепить пошатнувшийся его авторитет.

– И ты Блэр убери меч! Нас и так мало, и нам надо…

– А не пошёл бы ты куда подальше, щенок! – тотчас же перебив его, отозвался Блэр, презрительно сплёвывая себе под ноги. – Тебе то до всего этого какое дело, поганое волчье отродье?!

– Что?! – вкрадчиво и даже почти ласково проговорил Тибр, тоже вытаскивая меч. – Как ты меня назвал только что?

– Двое на одного! – насмешливо хмыкнул Блэр, взглядом ища поддержку у окружающих. – Вот это называется – честно!

Некоторые из сидящих тотчас же вскочили на ноги. Трое из них даже обнажили мечи… впрочем, почти сразу же вновь вложили их в ножны.

– Ну, что ты, Блэр! – всё так же ласково произнёс Тибр, лениво покачивая мечом. – Я буду драться с тобой один на один!

– Я буду драться с ним! – возразил Глен. – У меня больше прав на этот поединок!

Но Тибр лишь отрицательно мотнул головой.

– Он меня оскорбил!

– А меня он обвинил в трусости! – заявил Глен, плечом пытаясь оттеснить Тибра назад. – По-моему, это куда более тяжкое оскорбление для воина!

Какое-то время Тибр молчал, словно раздумывая. Потом неохотно уступил, отходя в сторону.

– Ты прав, – сказал он угрюмо. – Это более тяжкое оскорбление!

Глен и Блэр остались друг против друга.

Глен с самого раннего детства любил поединки, сначала – на детских, игрушечных мечах, потом уже – на боевых, настоящих. И не было среди сверстников Глена (и даже среди более старших юношей) равного ему во всём их селении. Тогда даже Стив уступал Глену в нелёгком искусстве фехтования на мечах, немногим, но уступал. И в тот злополучный поход Глен не отправился по одной лишь причине: внезапно (и так некстати) заболела мать, и юноша вынужден был дённо и нощно заботиться о больной, несколько дней метавшейся в бреду между жизнью и смертью.

Выздоровев, мать Глена первое время чувствовала себя почти виноватой перед единственным сыном, но зато потом, когда в селение стали приходить первые, смутные ещё слухи о трагической гибели большого, хорошо вооружённого отряда, женщина мысленно возблагодарила Высокое Небо за свою, такую своевременную хворь…

– Ну что? – спросил Глен, поднимая меч. – Начнём?

– Начнём! – хрипло отозвался Блэр, ответно взмахивая мечом.

Звякнули, скрестившись, мечи и поединок начался.

И сразу же молодой предводитель почувствовал всю мощь противостоящего ему меча. Некоторое время он просто отбивал сокрушительные удары противника, не имея даже возможности нанести хоть один ответный.

– Добей его, Блэр! – истошно завопил кто-то из воинов. – Видишь, он уже выдыхается!

А Глен и в самом деле выдыхался, явно не готовый слишком долго противостоять столь яростному напору. Рука быстро немела, движения становились всё более скованными и хаотичными… и всё труднее было вовремя предугадать, куда будет направлен следующий удар Блэра…

И каждый из этих ударов мог стать последним и даже смертельным для Глена.

Вообще-то, Глен и раньше знал, что Блэр искусный рубака, но лишь теперь смог окончательно убедиться, что явно недооценил воинское мастерство одного из сильнейших бойцов своего отряда.

Одного из первых по воинской доблести и мастерству в бою, и, увы, одного из самых отъявленных насильников и мерзавцев после каждого победного сражения.

А Блэр всё наступал и наступал, и рот его уже перекосила зловещая и, одновременно, презрительная какая-то усмешка, а глаза как-то нехорошо сузились…

– Давай, Блэр! – возбуждённо орало уже не менее трёх десятков здоровенных глоток. – Кончай его, кончай!

И тут внезапная ярость охватила Глена. Ярость и гнев. Эти мерзавцы, это отребье рода человеческого, эти отбросы, с которыми он по наивности своей мечтал совершить угодный Высокому Небу подвиг… с какой готовностью они отрекались сейчас от своего молодого предводителя! И не просто отрекались…

Да они уже в мыслях своих готовили для Глена погребальный костёр, считая его почти покойником…

Не рановато ли?!

Быстро перебросив меч из правой в левую руку, Глен сам перешёл в атаку. Это был фирменный приём молодого воина, и теперь уже он наносил удар за ударом… и под непрерывным градом мощнейших этих ударов Блэр медленно отступал, бледнея на глазах. От презрительной улыбки на его губах не осталось и следа…

Да и сторонники его мгновенно примолкли, явно не ожидая такого поворота событий.

– Давай, Глеен! – выкрикнул в наступившей тишине Тибр. – Видишь, он уже почти готов! Добивай!

Глен и сам намеревался это сделать, и уже взмахнул мечом для последнего решающего удара… но в это самое время Блэр, сделав вдруг резкий прыжок в сторону, бросился наутёк с быстротой большой горной антилопы.

Уж чего-чего, а подобной трусости от своего противника Глен никак не ожидал. Тибр, судя по всему, тоже…

– Стой, трус! – запоздало крикнул он вслед беглецу. – Вернись и сражайся, как подобает настоящему воину, жалкая твоя душонка!

Но Блэр даже не обернулся, уже исчезая из вида между приземистыми искривленными стволами деревьев. А воины, все, как один, разразились вдруг громким глумливым хохотом. И хохот этот предназначался явно не Глену…

– Да здравствует, Глеен! – уловив перемену в настроении воинов, звонко выкрикнул Тибр, взмахивая мечом. – Слава предводителю!

– Слава предводителю! – дружно, хоть и вразнобой повторили воины и тоже отсалютовали Глену мечами.

Ничего на это не отвечая, Глен подошёл к костру и сразу же несколько воинов с готовностью вскочили, уступая ему место. Но Глен садиться не стал… впрочем, предложенный ему кусок поджаренного мяса принял с благодарностью.

– Прикажешь седлать, предводитель? – почтительно поинтересовался кто-то из воинов.

– Чуть позже, – сказал Глен, с трудом прожевывая жестковатое мясо.

И тотчас же чья-то услужливая рука протянула юноше бурдюк с вином.

В это время к Глену подошёл Тибр.

– Молодец! – произнёс он негромко. – Отлично провёл поединок! Сначала усыпил бдительность этого мерзавца, сделал вид, что выдохся вконец… а уж потом… Слушай, как тебе это удалось?

– Старался! – довольно неопределённо проговорил Глен, делая первый глоток. – А, если честно, то он меня едва не одолел!

– Ладно, рассказывай!

И, незаметно подмигнув приятелю, Тибр довольно чувствительно ткнул его локтем в бок, а Глен, сделав ещё один основательный глоток, передал ему бурдюк.

– Гер где? – уже в полный голос спросил Тибр. – Всё ещё там?

И он кивком головы указал в сторону расщелины.

Гером они в присутствии посторонних называли Геру.

– Там, – сказал Глен, а про себя подумал, что Гера слишком уж задерживается в дурацкой той расщелине, и надо бы её как-то поторопить, что ли… – Пойти, позвать?

– Гер! – крикнул Тибр, повернувшись в сторону расщелины.

На этот раз никто из