Повелители Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко

– Тибр! – почти раздражённо выкрикнул Глен. – Ты идёшь или как?

– Да иду я, иду!

Вынырнув из расщелины, Тибр недовольно взглянул на приятеля.

– Ну, чего разорался?! – буркнул он негромко. – Я просто хотел…

– А она просто хотела побыть тут одной! – в тон ему ответствовал Глен. – И очень просила нас предоставить её такую возможность…

– Да слышал я, слышал!

Тибр всё ещё, кажется, не терял надежды добиться благорасположения Геры. И, вместе с тем, никогда не отказывался сопровождать Глена в его тайных походах в трактир для очередного свидания с Крис. То есть, это Глена ожидали там неистовые (и такие всегда непредсказуемые) ласки Крис, Тибр же в это время не менее мило развлекался с её очаровательной мачехой…

И, разумеется, возвращаясь оттуда, каждый из них держал язык за зубами. Даже Люр, не говоря уже о Гере, знал лишь то, что ходили они в трактир всего только для очередного сбыта захваченной в селениях добычи. Ну, и для получения ценных сведений от своих тайных агентов, как же без этого…

Впрочем, всё это тоже имело место. И добычу они там успешно сбывали, и сведения получали самые разнообразные…

И почти всегда удручающе безрадостные, такие, что сообщать их воинам отряда было бы большой ошибкой.

Ежели не сказать большего…

Особенно то, что узнали они позавчера, во время последнего такого посещения.

Оказалось, что Стив в настоящее время ведёт (не тайные даже, открытые) переговоры с горными гномами о совместных боевых действиях против какого-то неведомого народа, грозящего вторгнуться в долину с той стороны гор.

Горные гномы, несмотря на активную торговлю с ними, всегда являлись для жителей долины самыми злейшими врагами. И не просто врагами, а истинным исчадием зла и тьмы, порождённым в незапамятные времена нечестивым восьмым праведником. Точнее, бывшим праведником, осуждённым и проклятым остальными семерыми Праведниками, вынужденными в результате этого покинуть мир людей и поселиться на Высоком Небе, откуда они неустанно и пристально продолжают следить за всеми деяниями созданного ими человечества…

И вот теперь этот отступник, этот ниспровергатель всех священных устоев намерен заключить с гномами военный союз! Да одного этого, казалось бы, вполне достаточно для того, чтобы все жители долины поднялись в едином негодующем порыве против самозваного своего повелителя!

Но, что самое странное, ничего такого не произошло. Наоборот, скорее…

Ну, жрецы, это ладно! Они трусы и приспособленцы… и во все времена таковыми являлись! Но мужчины, воины…

Наибольшим потрясением для Глена оказалось именно то, что подавляющее большинство жителей долины, не просто поддержала Стива, но и всячески превозносило его за эти трусливые (с точки зрения Глена) переговоры. Ибо – как, в промежутках между поцелуями, принялась объяснять Глену Крис – лучше уж объединиться со старым и хорошо проверенным врагом против нового и совершенно даже неизвестного, чем позволить обеим этим вражеским сторонам как-то договориться и совместно обрушиться потом на долину.

Где-то в самой глубине души Глен и сам был согласен со своей возлюбленной, хоть внешне никак этого не показал. Более того, устав доказывать Крис свою правоту (в которую и сам не очень-то верил), он, в конце концов, в гневе покинул девушку, выдернув по пути из жарких объятий трактирщицы ничего не понимающего Тибра. Потом, уже на пути к их горной стоянки, он вкратце объяснил приятелю главную причину поспешного своего ухода, и Тибр, что удивительно, всецело одобрил его действия.

Или просто сделал вид, что одобрил, дабы окончательно не огорчать своего предводителя и друга? Ведь ежели те неведомые враги, что намереваются вторгнуться сюда из-за гор, и в самом деле так могущественны и беспощадны, как о том гласит молва, тогда…

Тогда выходит, что Стив был прав, настойчиво, жёстко и даже жестоко объединяя разобщённые и враждебные друг другу человеческие племена в единое целое? Ибо лишь вместе способны они не просто противостоять неведомым этим пришельцам, но и победить их!

И временный военный союз с гномами… что в том, скажите, позорного?

И кем же оказывался тогда Глен со своим жалким отребьем, как не невольными пособниками неведомых этих врагов?

Тяжкие мучительные эти раздумья уже третьи сутки терзали душу Глена, но никому, кроме Тибра, он о них так и не поведал. Ни Люру, ни Гере… никому…

И от этого на душе молодого предводителя было ещё горше…

На обширном пологом горном склоне ярко пылал костёр и часть воинов, обступив его, жарили мясо, нанизав его на длинные тонкие пруты. Другие же просто сидели небольшими группками и играли в кости или пили вино из бурдюков, передавая их по кругу. Когда Глен с Тибром и Люром подошли поближе, некоторые из воинов лениво посмотрели на подошедших, но таких было немного. Остальные просто продолжали заниматься своими делами.

Встать никто из них даже и не подумал. Более того…

– Где твой сынишка, Люр? – со смехом поинтересовался один из сидящих у костра воинов. – У него что, живот со страха прихватило?

Несколько соседей спросившего негромко рассмеялись, но Люр уже спускался в распадок, где под присмотром нескольких коневодов паслись стреноженные лошади отряда, и, то ли не расслышал издевательского этого вопроса, то ли просто не посчитал нужным на него отвечать, дабы не возбуждать у воинов дополнительного интереса к истинной личности мнимого своего «сынишки».

– Не слышу ответа? – чуть привстав, крикнул вслед Люру всё тот же воин. – Или может сходить, пособить ему? Тем более, что мордашка у него довольно смазливая!

Тут уже не менее половины из сидящих у костра воинов разразились грубым и почти издевательским хохотом.

– Закрой рот, Блэр! – не выдержав, рявкнул Глен. – И чтоб я такого больше не слышал! Ни от тебя, ни от кого-нибудь другого! Ты меня хорошо понял?!

– Не совсем! – сказал Блэр, медленно поднимаясь на ноги. – Это по какому такому праву ты мне рот смеешь закрывать, Глен?

– Я – Глеен! – процедил сквозь зубы Глен, с ненавистью глядя на Блэра. – Я – ваш предводитель… или ты, может, уже позабыл об этом?

– Может, и позабыл…

Широкая лапища Блэра как бы невзначай коснулась рукоятки меча.

– Напомни мне об этом, Глен!

Могучий и широкоплечий, Блэр с наглой усмешкой смотрел на Глена, стоящего напротив. И все воины, позабыв и об игре, и о бурдюках с вином, смотрели теперь на своего молодого предводителя. Некоторые с сочувствием… но таких было явное меньшинство…

Кровь бросилась в голову Глена, не помня себя от охватившей его ненависти, он выхватил меч. Блэр тотчас же обнажил свой.

– Стойте!

Тибр, рванувшись вперёд,