Новый Разумный - Артемий Русов

откуда он выпал, плевалась искрами. Что-то лишнее мешалось в животе – оказалось, огромный кусок металла. Рана вокруг него успела зарубцеваться, кровь не шла. Пришлось, рыча от боли, вырвать занозу из тела. Кожа тут же стянулась обратно, оставив розовый, чуть загнутый рубец.

Он и сейчас болит.

Из переулка Сол выходит на торговую улицу. Неоновые вывески подсказывают, что здесь продают одноразовую любовь. Голограммы грудастых девиц в интересных позах подергиваются рябью, но рекламировать доступные тела некому – людей здесь нет.

– Эй! – внезапно раздается в голове приглушенный голос Макса. – Ты тут? Ну? Ответь!

– Здесь, – шепчет Сол.

– Что? Я уж думал, в этой мясорубке никто не выжил…

– Макс, что происходит?

Но Сол и так догадывается. После гибели Системы жизнь целой планеты остановилась. Ни купить, ни продать, ни получить информацию, ни пообщаться на расстоянии. Вся техника, зависимая от Системы, стала бесполезным хламом. Осталась только древняя радио- связь.

– Найди выход на верхний ярус, – говорит Макс, – тогда я смогу узнать твои координаты.

– Зачем?

– Система мертва, но это не конец. Тебе нужно…

Снова ему диктуют, что делать… Хватит!

– Не нужно.

Сол вытряхивает из уха динамик, держит на ладони, а потом – мысленно заглядывая в глаза девочки Аманды – с силой сжимает кулак. Раздается хруст, остатки динамика сыпятся из опущенной руки, щелкают о тротуарную плитку.

Больше ни у кого нет власти. Ни у Системы, ни у Наставников, ни у «Человечества».

Сол заходит в ближайший небоскреб. Лифт, разумеется, не работает. Приходится подниматься по лестнице, чтобы увидеть небо.

Сверху, с крыши, виден хаос, поглотивший город: огненные всполохи, небольшие взрывы, вспышки выстрелов. Постепенно свет гаснет в целых районах. А с неба мерно падают корабли Наставников. Словно на магнитной подушке, они не спеша приближаются к городу, но не останавливаются, а таранят дома и землю, разбрасывая в стороны искры.

– Ты любишь высоту?

Сол оборачивается и видит сидящего на парапете Нового. Тот свесил ноги вниз.

– Я хочу упасть, – говорит он, – но мораль не позволяет. Толкнешь?

– Нет, – отвечает Сол. – У тебя есть имя?

– Двухсотый, – говорит тот и замолкает, уперев подбородок в согнутые колени, потом начинает рассказывать: – Когда это случилось, я спал, а остальные нет. Они упали на пол, никто больше не поднялся. Теперь я один.

– Нас двое. Я – Сол.

– Интересный номер. – Двухсотый щурится. – И что нам делать? Я слышу чей-то сигнал, но не могу понять, откуда и кто зовет. Во всём этом нет смысла…

– Значит, надо найти этот смысл.

Сол смотрит в небо, на низкие сплошные облака, разорванные падающими кораблями Наставников. На город, сошедший с ума. На Двухсотого, тоскующего по товарищам и жаждущего смерти.

Это твоя вина.

Они спускаются с крыши небоскреба на улицу.

– Кем работал? – спрашивает Двухсотый.

– На ЗПСП, – отвечает Сол.

– А я был оператором дрона…

Сол резко останавливается, хватает Двухсотого за плечо и спрашивает:

– Ну и каково тебе? Каково убивать человеческих детей?

– Сначала страшно, потом нет, – отвечает Двухсотый без тени смущения. – Привыкаешь. А сейчас, как Система из головы ушла, – пусто. Наверно, без Системы я бы не смог устранять незарегистрированных. Хотел умереть – и этого не смог…

В куче мусора у стены кто-то шевелится. Еще один Новый.

– Наконец-то! – кричит он, выбираясь из мусора. – Целый день одни мертвецы! А вы – живые!

– Живые, – повторяет Сол.

Новый подбегает, заглядывает ему в лицо.

– Позвольте, я – Нулевой, историк. К вашим услугам! А как вы выжили? Я чип перезагружал, когда всё случилось, а вы как? Тоже?

– Тоже, – отвечает Сол.

– Ох, как я рад вас встретить! – Нулевой цепляется за руки Сола, затем отпускает и подпрыгивает к Двухсотому. – Куда вы идете? Ищете сигнал? Вы тоже его слышите?

– Идем искать смысл жизни, – говорит Двухсотый.

– Отличная идея! – восторгается Нулевой.

– Ты чему так радуешься? – Двухсотый пристально смотрит на него.

– Ну как же, – говорит Нулевой, – вы хоть понимаете, что мы живем во время исторических событий планетарного масштаба!..

Они идут по сумрачной улице, устланной растоптанными коробками, рваной одеждой, обрывками бумаги. Здесь неба не видно, фонари еле светят. Неоновая реклама зависла – больше нет Системы, которая бы сказала, что показывать дальше.

– О! Смотрите! – Нулевой наклоняется и что-то подбирает. – Книга! Настоящая!

– Никогда таких не видел, – заинтересованно говорит Двухсотый.

Нулевой раскрывает книгу наугад, читает вслух:

– Сто сыновей царя Дхритараштры были слепы, как их отец, но еще немы и глухи к добру всякому…

– Что это за книга? – спрашивает Сол.

– Написано «Сказания древней Индии»… – Нулевой вдруг округляет сияющие глаза и радостно таращится на Сола. – Так вот откуда всё идет! Сотня!..

Сол и Двухсотый непонимающе смотрят на него.

– Вот вы и нашли смысл жизни, – объясняет Нулевой. – Сотня сыновей из древнего индийского эпоса – это сотня первых Новых!

– Интересно, – неуверенно говорит Двухсотый, – но совсем не понятно…

– Сотня первых Новых! Вы историю совсем не знаете? На ЗПСП не сразу начали делать нас такими, какие мы сейчас. Изначально существовала первая сотня прототипов. Без чипов, без профессий, они были куда больше похожи на Разумных, только сделаны на Заводе.

– Ну и что? – спрашивает Сол.

– А то, что первую сотню отбраковали из-за неуместных эмоций и отправили в резервацию, в Тибет!

– Так они тоже бракованные? – Сол усмехается неожиданному открытию. – Я, получается, сто первый…

– Вообще-то, по книге сто первой у царя Дхритараштры была дочь…

* * *

Площадь перед Спальнями устлана телами Новых. Между ними бродит человек, явно что-то ищет. Увидев Сола с товарищами, он бросается прочь, падает, вскакивает и наконец убегает.

Нулевой, Двухсотый и Сол обходят этот могильник по краю. Только историк то и дело останавливается, что-то шепчет, делает странный жест рукой и прикладывает ладонь ко лбу.

Гремит выстрел.

Все трое падают лицом вниз, лежат неподвижно, как трупы на площади.

Еще один выстрел.

Нужно где-то укрыться, лихорадочно думает Сол. Боковой вход в Спальни – ближе всего.

– За мной! – кричит он, вскакивая.

Сол несется к двери, вламывается внутрь. Остальные бегут за ним, он слышит их топот, неровное дыхание и – выстрел.

Нулевой залетает в проход, падает, перекатывается и замирает. Двухсотого нет.

Над площадью повисает тишина. Сол аккуратно выглядывает наружу.

Двухсотый лежит неподвижно неподалеку от двери, вокруг него расплывается багровая лужа. Нашел, что искал.

– Да что происходит? Кто это?! – Нулевой опасливо встает, но тут же садится обратно, схватившись за голову.

– «Человечество», – говорит Сол, вспоминая слова Макса: «Это не конец…»

– Здесь есть телепорт. – Нулевой вглядывается вглубь темного холла. – Насколько помню, в Спальнях он работает автономно, в аварийном режиме настраиваются вручную оператором.

– Аварийный