Призраки истины - Сергей Иванович Недоруб

– Да.

– Так оно и случилось. Бандиты поймали тебя, избили, но я все же пришел за тобой. Этого ты, надеюсь, тоже не забыл?

– Нет. Не забыл.

– Я вернулся и сделал все, чтоб тебя вытащить живого. Пусть у меня не получилось, но я постарался. Ты ведь заметил это?

– Да.

– Поэтому ты должен знать, что ничего не изменилось. В «Набате» нам предстоит сложная разборка. Тут я должен буду идти против своих, но раз кровопролития все равно не будет, то знай: я за тебя заступлюсь.

Самопал продолжал идти. Было видно, что он не поверил сталкеру.

– Ты знаешь, что именно случится, когда мы вернемся на базу? – спросил Шептун.

– А что тут думать? Меня казнят?

– У меня нет информации по этому поводу.

– Меня казнят, и ты это знаешь.

– Самопал, будь у клана намерение попросту прибить тебя, они поручили бы это мне. Ты в самом деле не видишь ничего странного в том, что я не пустил тебе пулю в лоб сразу?

– Ты просто не сумел.

– Будь так, Грач послал бы за тобой того, кто умеет убивать по приказу.

– Ну так меня убьют там, – горько произнес Самопал. – И перед этим шеф толкнет речь.

– А ну стой! – Шептун обежал Самопала, преградил путь. – Ты чего это? – спросил он, бледнея. – Совсем волю к жизни потерял?

– Тебе-то что? Что сделано, то сделано.

– То есть ты уже определился, что тебя сто процентов убьют, смирился с этим, покорно принял и уже сейчас решил не предпринимать никаких действий по этому поводу?

– Ну, допустим.

– Ни фига не допустим! Самопал, мать твою за ногу, ты совсем долбанулся, что ли? У бандитов, значит, выжил, а тут нюни распустил? Еще раз повторяю: Грач не намерен тебя убивать! Мне дали четкое задание: найти тебя и вернуть живым. Шеф отдельно мне указал, что не ставит целей наказать тебя, он лишь хочет понять, что тобою двигало, когда ты сдал караван «Лезвиям». Я тебе могу поклясться на чем угодно, что я не лгу. И это еще не все. Исходя из того, что я успел повидать за эти дни, я самостоятельно пришел к выводу, что тебя надо сначала выслушать. Самопал, почему ты не хочешь жить?

– Хочу, – ответил пленник. – Но не могу.

– Почему? Почему, Самопал? Ты смертельно болен?

– Мы все смертельно больны.

– Давай без пафоса. Отвечай, что случилось, или мы поставим точку прямо здесь!

– Хорошо, – сказал Самопал, дергая головой, чтобы стряхнуть волосы с лица. – Ставь.

Шептун держал паузу, но недолго.

– Я не могу отпустить тебя, – сказал он.

– Если я скажу Грачу, зачем все это сделал, то он прибьет меня гарантированно, – медленно проговорил Самопал. – И он, думаю, сделает это так, чтобы ты не видел. И никто не видел. Просто мой труп случайно найдут где-нибудь в выгребной яме или висящим на вершине Когтя. Может, мое тело будет лежать где-то в лесах, и меня случайно найдут сталкеры. Грач спишет на бандитов, будет толкать речи у костра, и все смешают меня с грязью – мне плевать, Шептун, исход все равно один и тот же.

– Нет, – возразил Шептун. – Грач хороший мужик. Зря ты так с ним.

– Хороший. Но он не примет ответов.

– Может, потому, что ответов у тебя нет?

– Может.

Самопал пошел через лес, в сторону Когтя. Шептун обалдело смотрел ему вслед, затем побежал догонять.

– Стой! – сказал он в смятении, но Самопал не останавливался. – Так нельзя! Это же… линчевание получается!

– Такова правда Зоны. Тут нет справедливости, только месть.

– В «Набате» не мстят!

Шептун умолк, чувствуя, как слова заблуждения мигом оборачиваются убийственной ложью.

– «Набат» – это клан, – проговорил Самопал. – А клановая месть всем верховодит. Шептун, «Набат» затем и стал кланом, чтобы получить право на месть, подобную кровной. Собрались мужики и решили, что вместе они стоят больше, чем по отдельности, и у каждого из них стало больше полномочий. Как у религиозной общины, как у государства. Ты утешай себя, сколько хочешь, это ни на что не повлияет. В чем разница между вами и «Лезвиями»? Вы так же готовы резать.

– Мы не делаем этого!

– Но вы не ограничиваетесь тем, чтобы просто носить ножи. Вы держите их наготове, прячете за спинами и фальшивыми улыбками, иногда замахиваетесь ими, открыто угрожаете, порою прикладываете к чужой шее. Вы ищете повода и уже готовы сами спровоцировать войну. Вы перекрыли кислород всем сталкерам Зоны, записав их в бандиты, сочли своим правом вести здесь дела и указывать остальным, что им делать. Шептун, меня тошнит от твоего клана. «Лезвия» отличаются от вас лишь тем, что не стали изматывать вас и ударили первыми.

– Самопал, ты гонишь. Тебе бы сейчас о своей шкуре задуматься.

– Даже если ее с меня сдерут, она все равно останется моей.

Шептун представил себе эту картину, и ему стало дурно.

– У нас равные права, – сказал ренегат. – Нас всех кинули в общую яму. Кто сильнее, тот и выживает.

– Сила не только в том, чтобы замочить всех остальных, – настаивал Шептун. – В великодушии тоже может быть сила. Если тот, кто сильнее в яме, принудительно заставит всех остальных прекратить грызню – разве это плохо? Отнимет общую еду, чтобы действительно разделить ее на всех поровну. Да, это странно, но разве плохо?

Самопал смеялся так долго, то Шептун заподозрил у него помешательство.

– Знаешь, мне как-то не встречался ни один сталкер, который бы сказал, что «Набат» отнял у него хабар, чтобы разделить, – выговорил ренегат, когда успокоился, хотя все еще посмеивался, превозмогая боль. – Хорошую яму ты описал, Шептун. Прямо представил, как идет по Зоне сталкер, видит артефакт в аномалии, достает болт, готовится кинуть и прикидывает, как лучше извернуться, чтобы достать добычу. Но тут из кустов выходит бригада «набатовцев», они отстраняют сталкера в сторону, достают артефакт самостоятельно с помощью опыта и такой-то матери, затем сдувают с него пыль и вручают сталкеру. Что-то я не припомню за «Набатом» такой стратегии демонстрации силы. Любитель кошек, ты слишком добр. Клан отобрал у свободных бродяг право на труд – даже при «совке» нам оно было гарантировано. Вы не оставили остальным выбора, потому что в Зоне можно жить, только как-то добывая себе на пропитание, воду, медикаменты, не говоря уже о сталкерском оборудовании. Добыть эти ресурсы можно только там, на стене. У военных. Местные склады давно разворованы, через Заслон не пробиться, картошку тут не вырастишь, от кабанов изжога наступит и отравишься скоро. Так что только по обмену. А