Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

– Я разделю боль с тобой.

Так они стояли какое-то время, пока Инк не понял, что настроение его улучшается, а скорбь уходит прочь.

– Ты единственный естествознатель, которого я почувствовал, подлетая к Беру. Думаю, есть и еще, но я решил выбрать именно тебя.

– Меня? Но зачем?

– Отыщи моего всадника. Артур неожиданно пропал из школы, но есть надежда, что он последует в Беру за остальными студентами. Не знаю точно, когда это произойдет, но я не могу все это время летать возле столицы, так как за мной устроят охоту. Попробуй отыскать его и скажи, что с началом смрадня я прилечу за ним в Троссард-Холл. Пусть ждет меня там.

– Почему ты выбрал Артура, что в нем такого особенного? – чуть ли не с вызовом поинтересовался Инкард, не в силах унять страшное раздражение, охватившее все его существо.

– Ты тоже подружишься с ним, хоть пока слабо в это веришь. Он достойный человек, равно как и ты.

– Вовсе нет! Я делаю как мне хочется, мало забочусь о других. Я воровал и обманывал, подчинялся отчиму даже тогда, когда точно знал, что он не прав, осуждал мать и ненавидел родного отца, – сквозь глухое рыдание заставил себя пробормотать Инк. – Я гордый и эгоистичный, во мне так же мало хорошего, как воды в пустыне.

Единорог по-доброму улыбнулся и прижался к мальчику своим теплым шелковистым боком.

– В каждом человеке живут два создания…

– Единороги? – слабо усмехнулся Инкард.

– Пусть так. Один – злой, эгоистичный, несет в себе смерть и разрушение, а другой добрый, его поступками правит любовь.

– И кто из них в конечном итоге побеждает?

– Победит тот, которого ты кормишь.

– Не понимаю.

– Все зависит от тебя самого. Я вижу тебя добрым и порядочным человеком. Если пойдешь по верному пути, добьешься многого.

– Но все-таки ты выбрал другого всадника…

– Да, но и у тебя будет свой единорог, просто вы еще не встретились. Что до моего всадника… Он потерял силу и теперь куда более уязвим, чем раньше. Если он навсегда откажется от естествознательства и не захочет вернуть утраченное, то станет прямой мишенью для Теней.

– Но почему? – Инкард отчаянно не желал слушать про уже набившего ему оскомину всадника – злостного виновника всех его бед, однако мальчика разобрало любопытство.

– Потому что именно такому человеку под силу найти Наше слово. Последнее слово к людям. Наступит день, когда все оставшиеся естествознатели падут пред лицом врага. Грядет великая битва, где многие погибнут, иные же перейдут на сторону Теней. И лишь истинно благородный человек, в чьем сердце нет порока и изъяна, будучи естествознателем, но отказавшийся от силы, найдет Наш свиток и, прочитав его, даст отпор врагу. Мой всадник станет именно таким человеком, если изберет сей сложный путь. Однако до поры до времени он не должен об этом знать.

– Ты говоришь мне о конкретном пророчестве?

– Не думай о пророчестве как о том, что в любом случае произойдет. Это просто один из возможных исходов событий. Слишком много факторов должно сойтись, но прежде всего – воля человека.

– Снова не понимаю…

– Ты можешь не искать всадника, если пожелаешь. Артур тоже может отказаться от своей ноши, если она покажется ему слишком тяжелой. Это касается каждого человека. Я предлагаю лишь один из возможных исходов, но уже вам дальше следует решать, как повернуть ход истории. Мы, в свою очередь, сделаем все, чтобы уберечь вас от обитателей Желтого моря.

– А что будет, если Артур откажется искать свиток?

– Придется ждать другого естествознателя, который лишится силы, либо… – Единорог замолчал, опустив голову. В глазах его застыло сумрачное выражение, которое весьма красноречиво показало Инкарду печальный исход развития событий.

Юноша глубоко задумался.

– А почему вы сами не победите Теней? Раз у вас столько могущества?

Фиолетовый единорог с грустью улыбнулся.

– Мы уже победили их однажды, заточив в воды Желтого моря. Нам Тени не страшны. Теперь это предстоит сделать людям. Это ваша личная борьба.

– Я найду всадника, – твердо пообещал вдруг Инк. – По крайней мере, теперь я начинаю думать, что, возможно, мой отец умер не напрасно.

– Твой отец в любом случае умер не напрасно. Смерть, как, впрочем, и рождение – не те вещи, про которые можно сказать «впустую», «напрасно», «бессмысленно». Даже в том случае, когда эта жизнь длится всего пару минут. Спасибо за то, что согласился помочь. Я вижу в твоем сердце силу, куда большую, чем ту, что люди называют «естествознательством». Я верю в тебя!

Инкард слабо улыбнулся. Несмотря ни на что, он был польщен. Единорог в последний раз склонил перед ним фиолетовую голову в знак почтения и был таков.

Может быть у Инкарда и была большая сила в сердце, как ему только что поведал крылатый зверь. Однако одно мальчик знал наверняка: он не расскажет Артуру о том, что единорог будет ждать его в Троссард-Холле. Да и вообще, нужно помалкивать до тех пор, пока не выяснится: так уж этот всадник хорош и достоин ли он миссии, на него возложенной. Погруженный в глубокие раздумья, Инкард возвращался домой. По крайней мере, он должен был обо всем поведать матери.

В гнездиме было по-праздничному нарядно: стены его были украшены желтыми лилиями, на обеденном столе в кухонном отделе уже лежала всякая снедь, к которой так и не смог привыкнуть Инк за время пребывания в столице: горка карамелизированных личинок, взбитая с белком тля, маринованные змейки с анчоусами. Ну и конечно главное мамино блюдо: закрытый пирог из ночных бабочек.

Удивительно было наблюдать такое пиршество, тем более учитывая их недавнюю ссору. Однако все вопросы отпали у Инка практически сразу, ибо чувствительный нос его уловил пряные ароматы кальяна. Мальчик был искренне рад вновь видеть отчима, в каком-то смысле он скучал по нему. Даже сладкий дым не вызывал у него таких неприятных ощущений, как раньше.

– А ты вырос, парень! – с доброй насмешкой заявил Нороган, выпустив перед собой пару аккуратных колечек.

– Да уж, вырос. И научился грубить матери! – с упреком заявила Павлия, намекая на их недавнюю ссору. Инкард украдкой покосился на Норогана: холодные серые глаза того словно вымораживали его до костей.

– Все подростки такие. Бунтари, – хмыкнул отчим, незаметно подмигнув Инку. Это было довольно забавно, но мальчик играл по старым правилам.

– Прости меня, мама. Я был не прав, – тихо сказал он, постаравшись добавить голосу как можно больше раскаяния.

– Ладно, что с тебя взять! – махнула рукой Павлия. – Садись за стол.

– Я видел фиолетового единорога, – на одном дыхании выпалил