Справочник существ община г. Тальска - Анна Александровна Никода

с делегацией Илья. Вопросы были все те же: где она в последний раз видела Марину, о чем говорила, как нашла… Запах он тоже почувствовал, однако пришел к выводу, что в доме просто что-то пропало. Банки взорвались, например. Соня даже спорить не стала — и так понятно, что сверхъестественное объяснение смерти молодой женщины ему было не нужно. В отчете не смотрелось.

Спросил он и про Мишу. Она сжала пальцами виски, пытаясь вернуться в реальность, начать, наконец, думать, но в нее вкололи столько седативных, что Соня сама себе напоминала плотный ком ваты, в котором терялись любые мысли. И под всем этим, подспудно — страх, страх, страх… Она следующая, Соня это знала. За что могли убить Марину? Никак не получалось сосредоточиться.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Вроде бы в субботу… — ответила неуверенно. — Он приходил после работы.

— Еще одной?

— Устроился на лесопилку, доски принес.

Илья бросил взгляд на сваленные в сарае доски.

— О чем вы говорили?

— Не помню…

— Вспоминайте! — он повысил голос и Соня разозлилась.

— Да какая разница? Вы что думаете, это он… ее… Бред! Вы еще меня в соучастницы запишите!

— Вы бы поосторожнее со словами, — устало одернул ее Илья. И добавил: — У него было время, мотив и возможность. Мне этого достаточно.

Полиция начала исчезать с ее двора, зарокотали двигатели.

— Что еще за мотив? — тревога за Мишу пробилась через успокоительные, окрасив в цветное черно-белый мир. Соня даже с крыльца поднялась.

Судя по удивленно-сочувствующему лицу Ильи, он считал, что она в курсе новостей и теперь прикидывал, не устроит ли девица сцену.

— Разве это обязательно? — голос Саида раздался от калитки. Его тоже допрашивали. — Она и без того столько пережила…

— Что за мотив? — не обращая на него внимания, Соня перехватила следователя за локоть.

— Вчера их видели вместе, — сухо ответил он. — Она наняла его, он весь день перестраивал теплицу на заднем дворе. А потом… Ну, мало ли. Он свободен, она свободна, детей нет…

Эта новость ударила ее под дых, выбив воздух из легких. Было почему-то обидно, что все делалось за ее спиной — про работу на лесопилке рассказал, а про подработку у веселой вдовы не стал? Побоялся ранить чувства или просто не успел. Где же он сейчас? Может, его тоже убили?

Тем вечером Соня купила билет на самолет. Страх не покидал ее, он будто все время находился позади, следил, наблюдал, дожидался, пока она расслабится… Было страшно находиться в доме одной — Саид это видел и предложил перебраться на время к нему, но Соня наотрез отказалась и он ушел. Она снова примостилась на кровати бабушки, два часа лежала без сна, потом не выдержала и достала телефон. Хотелось бежать немедленно, сейчас же! Но самолеты летали только раз в неделю и следующий должен был увезти ее в воскресенье. К черту все. Она уедет и забудет обо всем, как о страшном сне. Напишет доверенность… Да хоть на тетку Тому! Уж продать дом первым же покупателям она сумеет? А бабушка…

При мысли о бабушке снова заныло сердце. Соня перевернулась на бок, обхватила руками ее подушку. Та пахла травами, как и бабушка. И почему она вообще решила, что сумеет отыскать правду? В тесном мире существ Тальска столько тайных связей, полутонов и подтекстов! Почему она решила, что сумеет их понять? Может быть, действительно стоило уехать сразу после похорон, как советовала мама.

Но ведь был еще Миша. Миша, который ничего не помнил о жизни до Тальска, на которого было так просто повесить всех собак! Верила ли она, что он убил Марину? Чушь собачья.

Соня неожиданно поняла, что даже не спросила, от чего та умерла. Сердце сжалось от сочувствия к ее детям. Что теперь с ними будет? Оставят у сестры или, может быть, сдадут в детский дом? Зачем вообще было ее убивать? Она ведь человек, совершенно точно человек!

Столько вопросов…

Во вторник она открывала двери музея со странным чувством неправильности происходящего. Дом напротив, словно потерявшая хозяина собака, выглядел уныло и одиноко, будто разом просев от горя.

Да и сам музей… Что от него останется, если Соня уедет? Кто будет работать за гроши? Кто доведет до конца выставку?

Впрочем, если ее убьют этим тем более некому будет заняться.

Часов с десяти начали подтягиваться посетители. Конечно, никому и дела не было до их экспозиций или медицинской библиотеки, но Соня мстительно записала всех в журнал посещений, а на каждый свой выход в зал ставила по экскурсии, повышая показатели. Тем более что меньше, чем на полчаса задержаться не получалось. Все считали своим долгом ей посочувствовать, а между делом узнать последние новости или рассказать свои. Две ведьмы вообще явились в начале десятого и ушли только после четырех, когда Соня объявила, что приемные часы закончены. Она работала одна, а значит, вполне могла себе позволить закрыться пораньше. За это время она уже успела узнать, что общественность, и без того взбудораженная многочисленными смертями (такого количества Тальск не знал уже лет сто, со времен революции), восприняла смерть человека как нечто гораздо более значимое. И если раньше среди сплетниц бродили настроения все больше заинтересованные и азартные, то теперь между ними закрался холодок страха. Все притихли, как мыши под веником — разговоры велись шепотом и предложения не договаривались, будто Соня как мрачный жнец только и караулила, когда кто-нибудь скажет запретное слово. Людей среди сидевших в главном зале почти не было, они не задерживались, невольно чувствуя себя лишними в этом зверинце. Она бы тоже с удовольствием избежала встречи с таким паноптикумом, только вот рабочий день все никак не заканчивался. Смерть человека существа восприняли с негодованием и опаской — настолько явное убийство было нарушением всех законов их мира, главным из которых был: не трогать человека в его доме. На улице, ночью — пожалуйста, можно сказать сам напросился. Но проникнуть в дом…

— Будут последствия, — сказала тетка Тома, явившись в полдень. Соня как раз вышла на заднее крыльцо — сил ее больше не было сидеть в ледяном, пропахшем сыростью кабинете. На заднем дворе было тихо и спокойно, нагретое за день дерево щедро делилось теплом. — Вот увидишь. Если не решить все это в ближайшее время…

— В субботу все решится, так или иначе, —