Сигнал иного порядка - Софья Андреевна Мироедова

Вика, казалось, впервые увидела не только разноцветные глаза Рудольфа, но красивого мужчину, стоявшего за ними. Он был не идеален, как Искандер или другие её знакомые. У него был слишком крупный сломанный нос, искривлённая линия губ, упрямый подбородок и высокие скулы, но в этом виде было что-то завораживающее.

Он отпил кофе из своей чашки и вернулся к голограмме.

– Так, тоннель, – он дотронулся до подбородка в поисках бороды, но, не найдя её, разочарованно засунул руку в карман брюк. – Тоннель Кеплера отличается от прочих. Он шумный. Да, мы по-прежнему видим, что по ту сторону, однако данные значительно искажены. Этот шум мешает интерпретировать не только сигнал, но и состояние системы за тоннелем. Наш глаз – несовершенный инструмент. Если бы мы только смотрели на сферу двойной звезды, не увидели бы аномалий.

– То есть, мы не уверены, что система выглядит так, как нам кажется?

– Именно. Плюс, собранная информация не указывает ни на какие артефакты разумной цивилизации. Система выглядит как любая другая. Единственный необычный сигнал, что мы получаем, ты видела. Он идёт из пространства близ планеты Кеплер-47 c, но не с поверхности. При сравнении прямого сигнала и его же через тоннель мы видим принципиальное различие. Как ты помнишь, данные динамические, так что можно было бы предположить, что разница объясняется тысячелетиями, прошедшими между зафиксированными сигналами. Однако это не всё. Мне удалось найти повторяющийся паттерн, аналогичный некоторым аномалиям самого сигнала. Этот мусор – вариации. Здесь начинается самое интересное.

Виктория внимательно слушала, вспомнив, как смотрела лекции Абеля ещё до встречи с ним. Несмотря на его очевидную социофобию, он был одним из лучших популяризаторов науки, объясняя сложные темы доступным языком. Так и сейчас, он не скатывался в научную терминологию, а держался понятных Вике определений.

– Мои расчёты и эксперименты с отправленными в систему данными, включая обрыв провода дрона, подтверждают одну из моих крайне сомнительных, на первый взгляд, теорий. Она так же нелепа, как и твоя интерпретация сигнала. Так что в обеих гипотезах может быть истина, – он вздохнул. – Виктория, я помню, ты говорила, что тебе кажется, будто в нашей реальности чего-то не хватает, – его взгляд был мягче и искреннее, чем раньше.

– Можно просто Вика, – она заёрзала в кресле.

– Думаю, твои чувства недалеки от истины. Расчёты подтверждают, что мы находимся, в некотором смысле, в детерминированном секторе Вселенной.

Вика свела брови, пытаясь осмыслить сказанное.

– Ты ведь знакома с многомировой интерпретацией?

Она кивнула.

– Представь эти множественные варианты нашей Вселенной, как нити, идущие рядом, ветвящиеся и никогда вновь не пересекающиеся. Это колоссальный пучок вариаций. Многие из них совершенно отходят от привычного нам вида. Другие отличаются совсем незначительно. Их количество стремится к бесконечности. Это, конечно, крайне упрощённое объяснение, но остановимся на нём, – Абель сказал это без упрёка, перевёл взгляд на голограмму системы Кеплера-47 и смахнул её, изменив на визуализацию своего рассказа. – Данные говорят, что часть этих нитей сжали в одну, где мы и находимся. Какое-то количество близких вариаций, я не знаю, какое, отделено от естественного расщепления и слито воедино некой невероятной силой. Что делает нашу с тобой реальность очень близкой к детерминированной. Даже учитывая детерминистскую природу интерпретации Эверетта, это выглядит аномально.

Виктория следила за анимацией на голограмме, приложив пальцы к губам.

– Почему сектор? – спросила она после небольшой паузы.

– Потому что, очевидно, система Кеплера-47 не детерминирована. Входные данные настолько забиты шумом, что можно интерпретировать этот шум как вариации.

– Сигналы из множества альтернативных миров?

– Да.

Вика физически почувствовала, как напрягся её мозг, чтобы охватить такое предположение. Она пожалела, что в детстве выбрала гуманитарное направление, хотя отец постоянно настаивал на изменение курса в сторону точных наук.

– Как тогда объяснить знания из учебников естествознания за третий класс школы? Суперпозиции, мысленные эксперименты, да и структуру квантовых компьютеров, в конце концов.

– Хороший вопрос! Если бы в своё время студенты задавали мне подобные, я бы не оставил преподавание.

Виктория закатила глаза.

– Думаю, этот детерминирующий эффект имеет какие-то отклонения. Однако, судя по всему, настолько ничтожные, что только на двущелевые эксперименты да квантовые компьютеры и хватает. С другой стороны, это лишь гипотеза. Я вполне могу ошибаться, – его лицо не секунду исказилось неприязнью. – В конце концов, Хокинг тоже был уверен, что информация в чёрных дырах бесследно исчезает. Так что моя гипотеза может быть не чем иным, как пустым домыслом. Всё же предлагаю пока держаться её, за неимением лучшей альтернативы.

– Подожди, – Вика забралась в кресло с ногами. – Если ты прав, то что случится с нами, когда мы пройдём через тоннель? Нас разорвёт в клочья?

– Понятия не имею, – с удивлением признал Абель. – Но по самому оптимистичному прогнозу мы просто перейдём во множественную Вселенную.

– Расщепимся?

– Можно так сказать.

– То есть у нас появятся бесчисленные двойники?

– Да, – Абель нетерпеливо нахмурился.

– Тогда кем из них буду я?

– Все они.

– Подожди, – она обхватила чашку кофе, грея руки в холоде помещения. – В таком случае мы точно никогда не сможем вернуться?

– Я думал, это для тебя не новость.

– Да, но на конференции ты как будто давал надежду на возвращение. Крошечную, но давал. Получается, что даже шанс добраться до Кеплера исчезающе мал?

– Получается, что так. Если моя теория верна.

– Что будет, если мы всё же благополучно попадём в систему и попытаемся вернуться?

– Ну, представь, что ты выдавила зубную пасту из тюбика, смешала её с тонной другой пасты и хочешь засунуть всю эту массу обратно. Успех тебе не светит.

– Почему?

– Я уже объяснял. Наших вариаций будет бесчисленное множество, и едва ли желающих вернуться будет всего двое. Скорее всего, число будет близким к бесконечности.

– Разве мы не сможем слиться с ними? Сжаться, как все эти ветви у нас тут?

– Вычисления не дают чёткого ответа, поскольку такой модели ещё не существует. Я работаю над этим. Кстати, именно поэтому нельзя отправить обратный сигнал. Вероятно, в первые доли секунды ещё будет возможность выслать какие-то данные в тоннель, ведь вариации ещё будут различаться не критически. Дальше интерпретация на этой стороне будет невозможной.

– Ии тоже не может разработать такой модели?

– Увы. Она хороша в расчётах, не в создании подобных концепций с нуля.

Вика отставила чашку и обняла колени, пытаясь осознать перспективы. Ей казалось, что она уже приняла решение, смирилась с тем, что возвращение невозможно. Сейчас же поняла, что где-то в глубине души всё ещё надеялась вновь увидеться с родными и продолжить жизнь среди знакомых звёзд.

– Если хочешь покинуть миссию, можешь