Сигнал иного порядка - Софья Андреевна Мироедова

Ещё десять минут назад на такое заявление Вика ответила бы резкой колкостью и возмущением. Сейчас же не нашлась что сказать.

– Условия неразглашения будут действовать до момента пересечения мной горизонта тоннеля. После этого мне, в принципе, будет безразлично, что происходит с человечеством. Можешь рассказать об открытии общественности, если сможешь объяснить, – на его лицо вернулось презрение.

– Может быть, сигнал – это предупреждение? – не в силах продолжать разговор о своей трусости, спросила Виктория.

– Предупреждение не покидать нашей норы?

Она пожала плечами.

– Сигнал и есть наша клетка, – Абель поставил недопитую чашку на стол и поменял визуализацию на голограмме. – Я провёл более масштабный расчёт модели на основе твоих, кхм, догадок, – перед ними появился переливающийся объект. – Пока неясно, чем это может быть, но данные ложатся на интерпретацию красиво, – он снова почесал подбородок. – Ты видишь неполную модель, в нашем трёхмерном пространстве явно не хватает нескольких ракурсов для её воплощения. Похоже на некий свёрнутый квантовый эффект.

– Это и есть тот самый инструмент, который детерминирует наш сектор? – продолжила размышлять вслух Вика.

– Да, купирует нас в четырёх измерениях и сводит квантовые эффекты к минимуму.

– Четырёхмерном?

– Три измерения плюс время, – Абель махнул рукой, чуть не опрокинув свою чашку, но ловко подхватил её и поставил на место, не расплескав ни капли кофе.

– Это ограничение действует и во времени?

– О да, – доктор вернулся к бегущим строкам. – Очевидно, что сигнал отправили в момент, когда наш сектор детерминировали.

– И когда же захлопнулся наш капкан?

– Чуть меньше трёх с половиной тысяч лет назад. Это можно рассчитать на основе расположения системы и красного смещения. Неважно, – он глянул на Вику зелёным глазом.

– Значит, эффект может закончиться в любой момент? – в её сердце вновь затеплилась надежда.

– Да, – доктор засунул руки в карманы.

– Почему же они нас изолировали? – она поднялась и подошла к голограмме, встав рядом с Абелем.

– Они? – он метнул сфокусированный взгляд в её сторону.

– Ну, – Вика замялась. – Они, он, оно, она, Вселенная. В общем, как так вышло?

– Лично я считаю, что это какой-то ещё не понятный нам тип взаимодействия, – Абель скрестил руки на груди.

– У меня очень много вопросов, – она вглядывалась в переливающийся на голограмме объект. – Жаль, некому их задать.

– На большинство из них, уверен, способен ответить я.

Виктория чувствовала движение своих мыслей, упиравшихся в потолок её знаний. Ей казалось, что решение задачи где-то близко, будто она может видеть его краем глаза. Она представила себе необъятное множество похожих Вселенных, наложенных друг на друга, как стереокартинка, с крошечными смещениями. Где-то в Млечном Пути эти перекрестия вдруг сходились, спаивались в одну точку, как узел на вязаном шарфе со сложным узором. Стоит его развязать, и нити рассыпятся, создав новый виток орнамента. Вот он капкан, который она так болезненно ощущала своими внутренностями после воскрешения. Вот откуда это преследовавшее её чувство предопределения. Что бы она ни подумала, какое бы решение ни приняла, всё было предопределено. Вика вспомнила, как смеялась над поклонниками гипотезы детерминированной Вселенной. Это было шуткой, наподобие верующих в плоскую Землю в начале прошлого века. Внезапно весь её мир превратился в это плохой анекдот.

– Как думаешь, почему я чувствую это предопределение после смерти?

Абель прокашлялся, очевидно, это был не тот вопрос, на который он рассчитывал.

– Последствия этой вашей технологии воскрешения до сих пор считаются не до конца изученными. Вероятно, гипотеза о квантовой природе сознания имеет под собой почву.

– Нафрит тоже это чувствует.

– Та воскрешённая мумия?

Вика вздохнула, ей не понравилось это определение. Она считала Нафрит кем-то намного большим, чем мумия.

– Она же умерла в середине второго тысячелетия? – спросил Абель.

– Да, в пятнадцатом веке до новой эры.

– Вписывается, – поставил диагноз доктор. – Возможно, она жила до, назовём это Эпохой Детерминации, её плоть могла помнить Вселенную другой. Однако я всё же склоняюсь к побочному эффекту воскрешения.

– Она говорит, что помнит ощущения от прежней жизни. По её словам, она была другой. Не такой предсказуемой.

Абель пожал плечами.

– Если возраст мумии старше момента детерминации, в том виде, в котором вы её обнаружили, её могло не существовать. Она – результат сжатия. Собирательный образ нескольких подобий.

– Возможно, она не помнит прошлого именно поэтому? У неё их много.

– Мумия не помнит прошлого, потому что это невозможно. Утверждать обратное – инфантильно. Её мозг мёртв.

– Но учёные, которые её воскрешали, – начала было Вика.

– Идиоты, – постановил доктор.

– Может, нужно заглянуть в мой мозг? – она схватила Абеля за руку, он вздрогнул, но не одёрнул её.

– Зачем?

– Не знаю, вдруг там есть ответ?

– Сомневаюсь, что даже со всеми современными технологиями мы сможем заглянуть достаточно глубоко, – он осторожно освободил руку. – Мы даже не знаем, куда смотреть.

– Тогда интеграция! – Вика судорожно кусала губы. – Это поможет мне понять, нащупать, что не так.

Абель резко засунул руки в карманы брюк и покачал головой.

– Нет.

– Почему нет? Разве не ты заставил Ии завести эту беседу вчера?

– Вы говорили об интеграции? – он поднял бровь.

– Ох, как будто ты не знаешь!

– У меня нет времени интересоваться каждым движением моих сотрудников, – он высокомерно отвернулся.

– В общем, да. Ии предложила интеграцию, сказала, что сможет сделать операцию прямо здесь.

– Нет, – повторил Абель.

– Почему? – возмутилась Вика.

– Это верная смерть.

– Ну и что?

– Ах да, я всегда забываю, ты ведь и так уже мертва.

– Вот именно. А так, если получится, я смогу хотя бы быть полезной для миссии. А не бестолковой цифрой в отчётах для финансирования. В любом случае всё предопределено!

– Нет.

– Это мой мозг и моя жизнь!

Абель водил желваками, уставившись на крутящуюся голограмму. Тут внезапно вступила Ии:

– Рудольф, думаю, стоит попробовать. Только представь, каким Виктория может стать инструментом. Это ведь слияние моей мощности и человеческого нестандартного мышления. Теперь я точно готова!

– Ты и так мыслишь достаточно абстрактно, – проворчал Абель.

– Это не так, – кротко возразила Ии.

– Заткнись. То, что я запрограммировал подвергать сомнению все мои гипотезы, не значит, что ты должна постоянно спорить.

Вика вздрогнула от такого ответа, хоть резкость и не была направлена на неё.

– Я всё равно не понимаю, почему ты против, – осторожно вставила Вика.

– Ты человек, не машина. Интеграция может не просто убить тебя, она перепрошьёт твоё сознание. Ты понятия не имеешь, кем станешь. Зачем тебе такой риск, если ты даже боишься выйти в мультивселенную от ужаса потери эго.

– Какая тебе разница, мы едва знакомы, – нахмурилась Виктория. – Тебе всё равно нужно ещё сколько, два-три специалиста,