Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Хорошо… держи… так… — медленно проговорил Вепуат и рывком отдёрнул палец. Филк шумно сглотнул слюну и попытался отодвинуться. Под треснувшей коркой засохшей крови шевелился зарастающий шов.

— Что артерия? — быстро спросил Гедимин, с тревогой заглядывая филку в глаза. Кажется, кровь текла, куда надо, — к мозгу, а не без толку прямо под кожу…

— Закрылась, — выдохнул Вепуат, разминая сведённую судорогой руку. — Слышишь меня? Говорить можешь?

— Ухм, — отозвался филк, попытавшись кивнуть. Гедимин придержал его голову, с опаской глядя то на камень, то на почти исчезнувший шов. Что-то зазвенело — второй филк выдернул осколок из рукава и теперь разглядывал распоротую рубашку и тонкую царапину под ней.

— Как тебя зовут? — спросил Вепуат, заворачивая края разрезанной куртки. В крови было всё. Гедимин еле разглядел вторую рану — ещё один осколок распорол плечо. В шевелящейся полосе срастающейся плоти и ещё не свернувшейся крови дрожали, поблескивая, мелкие крупицы стекла. Вепуат очень осторожно отделил их от раны и сунул клок окровавленной ветоши вместе с осколками Гедимину.

— Ардан, — филк судорожно сглотнул и потянулся к шее. — Жжётся!

Гедимин отдёрнул камень. Второй филк, ловко выхватив его из пальцев, прижал к своей царапине и шумно выдохнул. Раненый Ардан завозился, пытаясь встать, но Вепуат удержал его.

— Тебе надо лежать. Из тебя литра полтора вытекло. Какой твой отсек в бараке? Отнесу тебя, и сразу ляжешь. Эй, ты! Беги в барак, предупреди Дасьена!

«Что у них взорвалось?» — Гедимин, поднявшись на ноги, огляделся по сторонам. Всё, что осталось от «гранаты», ранившей Ардана, — несколько изогнутых стеклянных осколков. Сармат подобрал один из них — стекло развалилось в его руках, но он успел различить изначальную форму. «Чашка-шар. Скогнийская посудина… Sa hasu!»

…Когда Гедимин вынимал из гравия последний мелкий осколок, сверху капнуло. Пока он прятал пакет с осколками, обшивку, не прикрытую защитным полем, залило чем-то шипящим. Шипело оно недолго — когда сармат выпрямился, сверху уже ничего не текло, а по швам между пластинами проросли мелкие белые кристаллы. Гедимин тяжело шевельнулся, стряхивая с себя соль, набрал немного в ладонь, ссыпал в подвернувшуюся пробирку. Сверху снова капнуло.

Это был последний дождь, и продолжался он ровно три секунды — сармат едва успел развернуть «поддон» из защитного поля и теперь с досадой смотрел на пять капель на его дне. Вспышки в небе погасли, ветер усилился. Туманники булькали, выталкивая из себя лишнюю воду с едкой взвесью. За стенами барака уже кто-то верещал — там тоже заметили, что дождь кончился.

«Только зря скафандр мыть,» — Гедимин, недовольно щурясь, пошёл к душевой — и услышал громкий хруст гравия. Вверх по склону медленно всползал бронеход.

— Гедимин? — Айзек, шагнув на трап, остановился и смерил сармата растерянным взглядом. — Кровь на щитке — чья?..

…В барак Гедимина не пустили — когда туда вломились Айзек и Гварза, внутри и так стало тесно. Сармат остановился у входа, глядя на экран сигма-сканера. Нужный отсек он нашёл сразу — по силуэту в ипроновой броне. Вепуат со сканером в руке склонился над лежащим филком. С раненого уже стянули окровавленную одежду, теперь двое Броннов старательно отмывали от крови его шею, грудь и плечо. Где-то литр из полутора вытекших распределился по одежде и под ней, но Бронны уже почти справились. Гедимин попытался настроить увеличение, но ран на теле филка не увидел — даже тех, о существовании которых знал. «Тонкие разрезы, ускоренная регенерация… Шов не успел сформироваться — всё срослось, как было,» — думал он, убирая луч сканера с шеи Ардана — Вепуат, скорее всего, именно её и рассматривал, незачем было ему мешать своим излучением.

Айзек и Гварза прошли по коридору, разгоняя с дороги карликов и — почему-то — филков. Гедимин удивлённо смотрел, как мелкие сарматы быстро, даже суетливо покидают отсеки и стягиваются к выходу. «Тут же кислота…» — он покосился на потускневшее, но всё ещё покрытое цветными пятнами небо. «Хотя — как раз затишье… Куда их гонят?»

Айзек втиснулся в отсек, где лежал раненый. Вепуат вскинулся, едва не погнув «щупы» сигма-сканера о стену. Через секунду Гедимину стало не до них — двери барака распахнулись, и мимо пронеслась толпа испуганных филков. За ними, растянув над их головами защитное поле, быстро шёл Гварза. Проходя мимо Гедимина, он жестом приказал ему стоять и ждать. Сармат, растерянно мигая, смотрел, как филки забираются под купол, прикрывающий лагерь. Запечатав за ними шлюз, Гварза резко развернулся и пошёл обратно.

Трое филков всё-таки остались в бараке и теперь жались к стенам в коридоре напротив единственного «населённого» отсека. О чём спорят в нём Айзек и Вепуат, Гедимин не слышал. Гварза остановился в дверях, заглядывая внутрь.

— Скоро там?

— Готовь карантинные камеры, — донеслось изнутри. — На четверых. Гедимин далеко?

— Да здесь он, — Гварза покосился на ремонтника и едва заметно поморщился.

— Атомщик, будет много работы, — услышал Гедимин вместе с тяжёлыми шагами двух пар ног. — Но сначала скажи — ты руками раненого трогал?

Сармат растерянно мигнул.

— Нет у него никакой эа-мутации! — Вепуат, обогнав Айзека в дверях, возмущённо фыркнул. — Я же рассказал, как всё было! Гедимин, скажи…

Сармат снова мигнул. «Эа-мутация?»

— Ты раненого трогал? — перебил его Айзек, останавливаясь напротив Гедимина. Тот кивнул. Ему было не по себе. Внутри скафандра как будто резко похолодало.

— Ясно, — радужка Айзека потемнела. — Сейчас берёшь мощный омикрон-источник и облучаешь. Себя, меня, Вепуата. Потом идёшь чистить место происшествия. Там много крови?

— Кислота всё почистила, — буркнул Вепуат, угрюмо щурясь. — Нет у него никакой…

Айзек резко мотнул головой.

— На кислоту надежды мало. Это не дождь, так, морось. Пока Гедимин чистит, Кенен подготовит камеры. Раненого донесёшь?

Гварза кивнул.

— Его нельзя таскать! — вскинулся Вепуат, с надеждой оглядываясь на Гедимина. — Из него два литра