"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

он был зелёным и, кажется, не блевал внутрь пилотного гнезда только потому, что опасался, что Фёдор высадит его прямо на высоте в километр, — а где мои вещи? Мне срочно надо выпить, у меня там бутылка самогона припасена.

— Слабак, — отмахнулся Фёдор, который вышел потянулся и стал осматривать окрестности. — А тут красиво. В прошлый раз этого всего не было.

— Не было.

— Откуда тогда?

— Да я тут одного застенчивого мага нанял. Он немножко во всеимперском розыске и нелюдим. Не обращай внимание.

Глава 21

Вопросы мотивации

Прежде чем переместиться к ставке южноалтайского казачества, оказался на Изнанке и попробовал обратиться к Предку.

Перемещался я через свою Изнанку, через тамошние предгорья, где когда-то появился в первый раз, и где по ту сторону расселины была могилка баклановского наёмника-убийцы.

Поскольку я не больно-то доверяю случайности, тут давно был установлен артефакт, отгоняющих монстров, которых тут впрочем бывало маловато.

Позвал, что называется, голосом, своего глубокоуважаемого Предка, но без всякого ощущаемого эффекта. После трёх попыток я посчитал, что меня самое меньшее игнорят.

Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка.

Я присел на камушек, закрыл глаза и попробовал сделать вид, что медитирую. Мне бы помогло, если бы я и правда умел медитировать, но раньше всякая йога проходила мимо меня, так что делаю, как умею.

— Прееедок! Фиилиииин! Гуля-гуля-гуля…

…

Я был в лесу, в тишине, угрюмый Филин на ветке, сидит выше, на сверхпрочной (птичка не умела играть в похудение) ветке, смотрит достаточно зло и, кажется, немного заспанно. И вид я имел маленького мальчика в коротеньких штанишках. Ну, это он так показывает своё неодобрение.

— Есть мнение, причём не только моё, что Вы, Аркадий, просто охерели в край. Берега малясь попутали.

— Вы, дорогой Предок, откуда таких слов-то набрались?

— Я не граф, мне по статусу вежливость не положена. А вот ты должен демонстрировать…

— Да я вообще мастер спорта международного класса по уважению к самому дорогому и навек любимому Предку.

— Ты мастер спорта по созданию приключений из нихрена, — выдохнул он. — А ну давай, поведай, в какую ещё очередную лепёху ты вступил?

Мне вернулся мой обычный образ в стильном костюмчике.

— Дык, я ваще не сходил со старой. Ты там давеча говорил, что грядёт мор, война и семь казней египетских.

— Это не я и не тебе. Тебя ждёт дом престарелых, смерть в одиночестве и слабоумии, если не озаботишься о том, чтобы завести как можно больше баб и наплодить отпрысков, чтобы немедленно сделать свой род многочисленным и могущественным.

— Я пока гнёздышко совью. А до этого надо бы, чтобы меня не распустили на шнурки. Кстати, об этом. Ты говорил, что у меня риск войны.

— Не прямо в таких выражениях.

— Ну, Филин, ну блин, ты ж птица говорун.

— В каком, твою масть, смысле? — негодующе взъерошил перья Филин.

— В смысле, что отличаешься умом и сообразительностью.

— Всё равно звучит, как издевательство.

— Дорогой мой друг…

— У тебя нет друзей, Аркадий.

— Мин херц! Мон амур.

— Аркадий, я тебя сейчас ударю. Прямо сильно. Будь серьёзен, ты тратишь моё драгоценное время.

— Да, — я осмотрелся, в лесу больше никого не было, — Мне кажется, что в очереди я один. Так вот. Я прошу подтвердить, что моему каганату угрожает война.

— Он не твой, — сварливо ответил дотошный Филин.

— И всё же? Ты пойми, я людей напрягаю, трачу деньги на оружие, стены строю, кагана застраховал от увечий.

— Мудро. Это никогда не лишнее.

— Дал обет безбрачия до конца войны. А будет ли война?

— Ты нудный, Аркадий. Душный. Откройте окно! Ну да, угроза войны не иллюзорна. Да что там говорить, она всенепременно будет и именно в том каганате. Ты бы пересидел в Кустовом, пока дым не уляжется?

— Пока он уляжется, там уже будет новый каганат и все мои усилия пойдут прахом и пухом.

— Да справятся степняки без тебя. Всегда справлялись же как-то?

— Нет, не верю. Я верю, что если сам буду участвовать, только тогда всё будет хорошо.

— Не доверяешь им?

— Не доверяю. Дрогнут они в трудный момент. Облажаются по-королевски.

— Ну и что? У тебя и в Кустовом всё на мази. И тебе местные, чиновники, бандиты, китайцы… Кстати, классные ребята.

— Что, польстили тебе строительством Алтаря поклонения?

— Это не лесть, а заслуженный знак внимания.

— Там, конечно, всё ровно, в Кустовом. Но город-то не мой.

— А новый? — Филин задумался. — Ну да, новый будет буквально твой.

— Не каждый дворянин может похвастаться собственным городом.

— Не пытайся манипулировать мной, Аркадий, и моим естественным самоуважением.

— Я поставлю памятник своему Предку-покровителю. На случай, если забыл, это ты. Тебе памятник.

Он довольно закряхтел.

— Ну ладно, ладно. Могу только намекнуть, что угроза исходит не от империи.

— Да что ты говоришь⁉

— Не надо меня благодарить. Ладно, я тебе ранее подтвердил, да и сейчас подтверждаю, будет заваруха. Больше рассказывать права не имею. Мне, в сущности, всё равно, что и как, кто там кому кукуху проломит. Мне главное, чтобы твоя неоперившаяся сущность не пострадала. В крайнем случае зови, я тебя эвакуирую. Всё, благодарить не надо. Пока.

Он взмахнул крыльями, и я оказался сразу на Лице, причём в месте, куда намеревался попасть.

Рядом надрывался какой-то переполошившийся голосистый боевик, который пытался вложить максимум эмоций, гнева, власти, уверенности в себе — в слово «налево».

…

— Аркадий свет Ефимович, — новый атаман казачьего войска пятой точкой уверенно осваивал кресло, которое я ему презентовал. — А откуда вообще была уверенность, что вольный люд за меня проголосует? Изберут атаманом?

Бойцы вырубили и выровняли большую площадку, где сейчас происходила строевая подготовка, по отделениям. Это тренировало как самих бойцов, так и младших урядников, которые ими руководили.

Мы сидели на некотором отдалении от войска, но при этом так, чтобы за ними наблюдать, причём я уступил кресло, а сам занял массивный деревянный чурбак.

— Чего? — я понял, что он имеет в виду момент создания казачества в том шатре. — А… Так какие варианты были? География — штука упрямая. Вот взять, к примеру, Степь.

— Тааак. И что Степь?

— Степь физически зажата между четырьмя центрами.