Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Выпалив эту тираду, я перевёл дух.

В комнате повисла ошеломлённая тишина.

Ложкина посмотрела на Печкина. А Печкин посмотрел на Ложкину.

Вдруг Ложкина зарыдала:

– Петюнечка-а-а-а-а….! – и бросилась ему на шею, забившись в рыданиях.

– Варюшенька-а-а-а…! – и себе заголосил Печкин, принимая раскаявшуюся супругу в объятия.

Белла, Муза и Полина Харитоновна шмыгали носами и утирали глаза, Лиля и Нонна рюмсали, даже не скрываясь. Даже Герасим смахнул предательскую слезинку.

Дав молодым супругами немного времени на перемирие, я сказал:

– И сейчас вы, когда поедите в Костромскую область, у вас будет возможность расспросить всё у сестры Петра Кузьмича и у других родственников, постарше. Они-то обязательно должны знать, что там было и где остальные церковные ценности. И это ваша миссия теперь!

Озадачив молодоженов, которые посмотрели на меня круглыми глазами, я сказал:

– А сейчас, коли развод отменяется, давайте праздновать второй день свадьбы, что ли. А то гостей пригласили, сейчас вот-вот придут похмеляться, а стол не накрыт даже.

– И картошка на плите греется! – охнула Полина Харитоновна, – уже и сгорела, наверное!

– Я выключила, – пискнула Нонна и все вдруг посмотрели на неё.

– А ты что здесь делаешь? – набросилась на неё Полина Харитоновна, – что тут вынюхиваешь?

– А ну тихо! – рявкнул вдруг Герасим, – Валюха – моя невеста! И я никому не позволю гонять её!

Все тотчас же забыли про Печкина и Ложкину и воззрились на Герасима и Нонну.

Герасим приосанился и с достоинством заявил:

– Завтра с утра идём в ЗАГС заявление подавать, значится!

Что тут началось.

Еле-еле удалось разогнать взбудораженных баб накрывать на стол (ну да, такие новости, сперва молодые хотели разводиться, потом перехотели, а теперь новые новобрачные скоро вот-вот будут!).

Белла посмотрела на всех горящими глазами и сказала:

– Ах, как это всё романтично!

И все были согласны.

Полина Харитоновна, Лиля, Нонна и Муза пошли накрывать стол, Герасима приобщили носить тарелки, Печкин и Ложкина молча уединились у себя в комнате и больше никому не открывали, а мы с Беллой остались в её комнате одни.

– Муля, – сказала она нетрезвым голосом, – вот почему так?

Я развёл руками: мол, и сам в шоке, ну, а что делать?

– Вот ты как забросил носок в таз Фаине Георгиевне, так всё и началось…

Я напрягся. Неужели она вычислила, что я попаданец, что я не Муля? В смысле, не тот Муля. а другой?

Но Беллу тревожило совсем иное, и она повела речь не о том:

– Муля, – сказала она, – вот я за тобой наблюдаю, наблюдаю…

Я аж вздрогнул.

– Ты Жасминова с Гришкой помирил, Гришку с Лилей помирил, Гришку с Полиной Харитоновной помирил, Жасминова с Полиной Харитоновной помирил, Фаине Георгиевне роль нашел, Ложкину замуж выдал, Герасима вот скоро женить будешь, Музу успокоил и кота ей нашел…

Я кивнул, мне аж отлегло. Главное, она не догадалась, что я попаданец.

– И вот всем-то ты, Муля, помог, – Белла обличительно ткнула в меня указательным пальцем, – а почему ты мне не помогаешь?! Я что, по-твоему, самая негодящая, да?!

Глаза её налились слезами. И я сказал, положив руку на сердце:

– Я всегда готов вам помочь, Белла!

– Ну, так помоги! – фыркнула она.

– В чём помочь? – не понял я.

– Я тоже хочу, чтобы моя жизнь… чтобы моя жизнь… – она всё никак не могла подобрать эпитет.

И я пришёл на помощь:

– Не была столь беспросветной и серой? Чтобы жизнь обрела смысл? И каждый день был интереснее, чем предыдущий?

Белла ошарашенно уставилась на меня, словно я раскрыл её будущее. И кивнула.

А я добавил:

– Хочется счастья?

Белла опять кивнула.

– Только вы не знаете, какое оно у вас должно быть, счастье, да?

– Д-да… – выдавила из себя Белла и заплакала, – помоги мне, Мулечка-а-а…

Я обрадовался. Если с Музой на данный момент всё было более-менее понятно, у неё сейчас этап, когда она отмякает душой, дальше мы, конечно, будем ещё работать. То с Беллой было гораздо сложнее. У дамочки был не самый простой характер, и я совершенно не представлял, как к ней и подступиться. А тут вдруг она сама проявила инициативу. Добровольно, так сказать.

И это прекрасно укладывалось в наш с Фаиной Георгиевной спор по поводу «Успешного успеха» и правильной стратегии.

Но так сразу соглашаться было нельзя. Белла была из той категории людей (хотя все люди, в основном, такие), которые совершенно не ценят, если что-то им преподносится на блюдечке.

Поэтому с нею нужно было поторговаться (для виду, конечно же). И я сказал:

– Могу помочь и подсказать, Белла.

Белла обрадовано вскинулась:

– Ну, так говори!

– А что мне за это будет? – ворчливо сказал я.

– Какой ты меркантильный, Муля! – надулась Белла.

– Да, я такой, – комично приосанился я, и Белла не выдержала, захохотала (да и пьяненькая она была к тому же).

– И что ты хочешь? – спросила она кокетливым тоном, каким умеют разговаривать только красивые женщины, уверенные в своей неотразимости, даже, если от красоты больше ничего почти не осталось.

– Вы мне будете должны услугу, – сказал я.

– Какую? – напряглась Белла.

– Когда придёт время, я скажу, – напустил таинственности я.

Белла недовольно фыркнула:

– Я надеюсь, с третьего этажа выпрыгивать не надо будет?

– И даже голышом по Москве бегать не надо будет и кричать «Мяу», – усмехнулся я, и Белла опять рассмеялась:

– Всё не привыкну, какой ты шутник, Муля! Ну, говори же!

– Всё просто, – пожал плечами я с видом кота Матроскина, – есть у меня одна идея…

Глава 20

– Что за идея? – прищурилась Белла и с подозрением посмотрела на меня.

Я улыбнулся таинственной улыбкой (правда в исполнении хомяка-Мули, она должна была бы получиться придурковатой, но люди в это время были не избалованы Голливудом совершенно, так что вполне сойдёт и за таинственную).

– Я предлагаю вам стать свахой, – усмехнулся я, рассматривая отвисшую челюсть у Беллы.

– Ты совсем с ума сошел, Муля! – возмутилась она. – Я-то думала, то мне что-то дельное предложишь, а ты издеваешься!

Она надулась и мрачно