Драконий век - Д. Дж. Штольц

в перчатках. – И случайному ли человеку, или демону, или даже хищному зверью не составит труда убить тебя посреди ночи, когда будешь спать. Даже если ты успеешь проснуться, то не сможешь обратиться, потому что пещера мала. Твоя смерть по глупости – вопрос времени. Или надеешься, что здесь никого нет? А вдруг оборотни?

– Твое какое дело, Уильям?!

– Совершенно никакого… – безразлично произнес тот. – Дуракам везет, но недолго. Если так хочешь, я обрушу твою пещеру прямо сейчас, чтобы не пришлось ждать, но сначала расскажи мне про Генри. Что с ним происходило?

– Если я тебе расскажу, ты оставишь меня в покое? – спросила она, разглядывая потолок, лишь бы не разглядывать Уилла. О том, что потолок может обвалиться, она и не подумала.

Уильям подтвердил.

– После того как Генри переродили, он жил со мной при храме… – проговорила Дейдре, желая как можно быстрее избавиться от неприятного гостя. – С нами был друг матушки, юстуус. Он наблюдал за Генри. Поначалу Генри чувствовал себя хорошо, относился ко мне с почтением, ласково и кротко, как никто до этого… – Она поджала губы. – Он пробыл при мне пару зим, после чего заболел: кровь его почернела, точно у умершего животного, и его скручивала сильная боль…

– Мне нужно знать, что с ним происходило после смерти, а не до.

– Ему подурнело… Друг матушки забрал его. Больше я Генри не видела… Только почувствовала, но слишком поздно, когда он вернулся уже другим. Сжег храм. Убил всех… Я улетела прочь. Пряталась в человеческом облике, так труднее найти меня. А друг матушки пропал. Я не знала, куда идти, пока не почувствовала тебя. На этом все. Я рассказала все, что знаю. – И Дейдре добавила срывающимся голосом: – Оставь меня в покое!

– Этого мало… Вспомни, что тебе говорили про Генри после того, как он ожил.

– Ничего. Я выполнила свое условие! Разбирайся со своими проблемами сам!

– Похоже, ты не понимаешь, Дейдре, что я не трогаю тебя, потому что ты мне безразлична! Но никто не знает, что случится через пару лет, десять или даже двадцать, если я не найду решения… Так что это не только моя проблема, но и твоя!

– Вон из моего дома! – последовал резкий вскрик.

Взвинченная Дейдре вся внутри тряслась от страха, что ее так просто не оставят, что попытаются опять принудить к ответу, которого у нее не было. Достаточно она настрадалась и от Генри, и от Уилла, и от юстуусов, превративших ее родню в чудовищ. Но, к удивлению, Уильям лишь кивнул и, окинув пещеру долгим обреченным взглядом, точно в последней надежде найти несуществующее решение, стремительно пошел прочь с опущенной головой. Он не причинил ей вреда. За пределами пещеры хлопнули крылья – и девушка опять осталась наедине с собой. Она отложила веретено, с облегчением вздохнула и переплела косу, тихо напевая, как всегда пела мать, когда занималась ее волосами.

* * *

Спустя два года

Наступила осень. За стенами пещеры шумел дождь. Дейдре свернулась калачиком под большим шерстяным одеялом, которое соткала себе за лето, и, сопя, смотрела сны, пока высоко над головой раздавались раскаты грома. Порой она просыпалась, оглядывалась – чтобы понять, что она в своем доме, – и засыпала дальше.

Так и тянулось это сновидение, напоминающее скорее кошмар, пока не послышался странный шум. Следом девушку придавило сбоку что-то тяжелое, и она проснулась со вскриком, почувствовала, как ее закидывает землей и камнями. Она попыталась подняться, но не смогла. Ей подумалось, что так она и погибнет. Ее засыпало и засыпало. Спустя время все прекратилось. Она вырвалась из плена земли, которая обрушилась сверху.

Ничего не понимающая Дейдре в ужасе обвела происходящее взглядом. Над ней зияло черное небо, по ней хлестали струи дождя, а сама она стояла среди полуобваленной пещеры. Спасло ее только то, что лежанка находилась подле деревянного столба, которым она подперла потолок после слов Уильям о слабом своде. Не будь опоры, пещера обвалилась бы целиком и погребла девушку под собой. Дейдре шатало из стороны в сторону. До самого утра она просидела у входа, в единственном сухом месте, укрывшись одеялом, которое смогла вытащить. После того как дождь прекратился, она долго копалась в завалах. Порой приходилось обращаться драконицей, чтобы откинуть особо тяжелый камень. Однако дом был загублен… Никакого шанса на восстановление. Небольшую часть вещей получилось спасти, но остальное разбилось и смялось. Едва ли не в рыданиях Дейдре так и просидела до самого обеда, очищая от грязи свой пояс с золотыми фигурками медведей, козлов и птиц.

После всех этих бед, свалившихся на нее, она вспомнила свой сон перед обвалом: в нем был обезумевший Генри, прилетевший в храм. Тогда Дейдре ощутила его и вышла вместе с шиверу навстречу, чтобы поприветствовать, но он с рычанием напал на них и начал чинить разрушения. Перепуганной Дейдре удалось улететь, пока всех шиверу сжигали заживо. «Не стал ли Уильям таким же» – подумала Дейдре. После поступка Уильяма она и слушать его не желала, но, поразмыслив, поняла, что он прав: его проблема опять станет и ее проблемой. «И что теперь делать?» – думала она. Напевая под нос для успокоения, она собрала спасенные вещи в одну кучу, чтобы перебраться с ними в новый дом. Действительно, не будь опоры, девушка бы задохнулась под куда большим обвалом, размышляла Дейдре, разглядывая столб при свете дня. Может, все-таки убедиться, что ее страшные кошмары – это всего лишь кошмары? Она знала, что Уильям на каком-то острове неподалеку от большой воды, где сосны усеивают высокие и крутые берега.

Все собранное она уложила в уцелевший котел, ничуть не пострадавший, а сам котел – в распоротую рубаху, рукава которой завязала сверху узлом для удобства. Перекинувшись в драконицу, она схватила когтями узел и полетела в сторону, где жил Уильям. И все-таки, как бы она ни была уверена в том, что у столь противных личностей, как этот северянин, бед быть не может, потому что они сами создают беды другим, ее точил червь сомнения. В последнее время он слишком часто снился ей, как и Генри, перед тем как явиться в храм и сжечь его. По правде говоря, Дейдре очень боялась повторения ночи в Шуджире, поэтому решила удостовериться, что ей ничего не угрожает. А еще ее не отпускали слова о том, что ее мать была юстуусом, поэтому она собиралась узнать обо всем подробнее.

* * *

Отыскать Уильяма Дейдре оказалось просто. Слишком хорошо она чувствовала потоки магии и связанных с ней существ, поэтому уже скоро приземлилась на краю большого острова. Остров этот располагался подле входа в залив, делящий Север и Юг пополам. К кораблям он был неприветлив, имел высокие скалистые берега, такие, что и не причалишь. Омывали его злые течения, а обдували такие же злые ветра. Остров вечных штормов, не иначе. При сильном ветре – а он здесь редко бывал слабым – скалы выли так, будто пес оплакивает погибших, так что среди моряков остров прозвали Песьим.

Дейдре об этом не знала. Она разглядела исполинский остров, обжитый лишь козами. Козы гуляли по скалам, как по равнине, щипали остатки трав, причем их было так много, что они, казалось, покрывали остров подобно лесу. Море обхлестывало остров со всех сторон, а в черных тучах тонули вершины многовековых сосен, усеявших его. И никаких человеческих следов. Но девушка все равно спрятала свои пожитки между камней. На всякий случай… Свой звенящий пояс она поначалу хотела снять, но потом передумала. Не будет она бояться Уильяма! Так что каждый ее шаг отдавал звоном, и она гордо шла по горному лабиринту, взбираясь и спускаясь по камням, устилавшим путь к середине острова. Обдуваемая ветрами, отчего низ ее рубахи напоминал колокол, Дейдре приблизилась к пещере.

В сгущающихся сумерках она подошла к ней. Точно страшное войско, с востока наползали тучи, обещая затяжные ливни. Неприветливым был этот остров, и Дейдре боялась представить, как высоки тут бывают волны во время штормов. Ничего не было видно.