Драконий век - Д. Дж. Штольц

* * *

Пришлось постараться, чтобы отыскать Дейдре. Перелетая от одного места к другому, Уильям то явно ощущал ее след, то терял, и приходилось начинать сначала. Некое внутреннее чувство, как компас, вело его. Похоже, точно так же некогда следовал за ней и Генри. В один из летних дней посреди безлюдных гор показалась небольшая точка, оказавшаяся девушкой. Резко обрушившись перед ней черной стеной, дракон напугал ее. Обдуваемая ветром Дейдре тогда вздрогнула, уронив разлетающуюся охапку желтых цветов. Со вскриком она прикрыла лицо руками, а потом увидела, кто это, и отвернулась.

– Зачем прилетел? – зло крикнула она.

Она была в длинной рубахе с наброшенной поверх накидкой, а ее талию обнимал кушак с золотыми фигурками. Они звенели между собой. Дейдре где-то отыскала клад – ее усеивало золото в виде обручей и браслетов. Уильям заговорил с ней, но слова искажались в глотке, и сперва он выплюнул лишь нечто шипящее и неразборчивое.

Ответом Дейдре его не удостоила. Она собрала цветы, не поворачиваясь, и стала спускаться по холму.

– Не знаю, что тебе от меня нужно… – заявила она. – Но ты этого не получишь!

Он полз следом за ней.

– ДЕЙДРЕ… – выдавил он. Речь пока давалась ему с трудом.

– Уходи туда, откуда пришел! – бросила она яростно через плечо.

– РАССКАЖИ… МНЕ…

– Не собираюсь. Разбирайся со всем сам!

Поджав губы, она поспешила прочь по лугу, усыпанному желтыми, синими и розовыми цветами. Запах стоял одурманивающий, несмотря на то что было ветрено, и рубаха Дейдре постоянно подлетала, точно раздуваемое порывами крыло. Ее черные волосы то и дело выбивались из косы, а пояс мелодично позвякивал от каждого движения.

Обратившись в человека, Уильям двинулся за ней, укрытый одеждами: теми, в которых покинул Филиппа. Только глаза его, холодные, как шумящее неподалеку море, и виднелись. Он покачивался с непривычки, но вскоре вспомнил, как ходить, и догнал Дейдре.

– Если не хочешь, чтобы я перегрыз тебе глотку, как Генри, так помоги! – потребовал он, когда она ускорила шаг. – И я не побеспокою тебя больше! Куда уходишь, глупая девица? Думаешь, когда я вернусь за тобой, уже обезумевшим, сможешь так легко отвернуться от меня? Забыла Шуджир?

Догнав, он схватил ее за руку, призывая к ответу. Букет опять упал в траву. Уильям развернул Дейдре, но она прикрыла лицо, и он сквозь растопыренные пальцы увидел ее обезображенное рубцами лицо. Нет, конечно, про Шуджир она не забыла. Память о нем всегда будет на ее лице в виде этих уродств, оставленных Генри.

– Не трогай меня! Не прикасайся!

– Мне на тебя и твои уродства плевать… Трогать не буду. Не отворачивайся, – обрубил Уильям. – Мне нужны лишь сведения. Расскажи, как обезумел Генри? С чего все началось?

– Не хочу с тобой говорить! Уйди!

– А придется. И лучше сделать это по-хорошему, Дейдре!

– Прочь! – возопила она и побежала по лугу.

Будь его воля, он бы улетел от безграмотной девушки, неспособной заглянуть дальше своего носа. Но у него не было выхода. Надо что-то решить, так что, пройдя сапогами по букету, Уилл двинулся за ней. Так они и пересекли луг. Осторожно ступая, Дейдре спустилась, воспользовавшись вырубленными самой природой ступеньками. Уильяму открылся уводящий вниз вход в пещеру, где висели вырезанные из дерева трубочки, которыми играл ветер и наполнял их протяжным пением.

Дейдре скользнула внутрь, как ящерица в норку. Уильям за ней.

– Ни шагу! Тебе нельзя! – раздался крик из темноты.

– Еще бы я спрашивал, куда мне можно, а куда нельзя… – ответил Уилл. – Ты, Дейдре, не зли меня. Ничего хорошего из этого не выйдет, сама знаешь.

Она появилась на пороге пещеры, преградила путь и раскинула руки в стороны.

– Я не хочу видеть тебя!

– Ты живешь здесь? – он понял, что это непростая пещера. – Что это за трубочки над входом подвешены?

– Прочь! Сгинь!

– Я сам решу, когда сгинуть. – Уилл направился внутрь, но она вновь встала перед ним. – Сначала расскажешь мне обо всем, и только потом разойдемся, если твой ответ меня устроит.

– Ты не пройдешь. Не сможешь! – в ее глазах появилась злая искра победы.

– Почему это? – хмуро поинтересовался Уилл, замерев.

– Это… – Дейдре подняла палец к трубочкам, – атанкар! Он защищает от злых демонов и не позволяет им навредить хозяину жилища. Так что уйди к себе и живи как хочешь, но меня ты не побеспокоишь. Атанкар не позволит!

Не собираясь заниматься детскими глупостями, Уильям с раздражением прошел под пятью деревянными трубочками, которые бились друг об друга и играли свою музыку ветра. Как и следовало ожидать, с ним ничего не произошло. Дейдре поджала губы. После яркого солнца Уильям ненадолго ослеп. Пещера ширилась, ширилась, пока не превратилась в сухую комнату. Кроватью служили теплые овечьи шкуры. На каменном выступе, подходящем для полок, стояла разнообразная посуда, а на полу еще потрескивал углями очаг, над которым на треноге стоял небольшой котелок. Воздух тут, под землей, был холодным, но Дейдре прохлады не боялась. Она присела на постель вполоборота, достала веретено и принялась прясть нить из вычесанной овечьей шерсти. Всем своим видом она показывала, что разговаривать не собирается.

– И долго ты все обустраивала? – спросил Уильям, оглядывая комнатку.

Дейдре молчала. Она делала вид, что сосредоточена на том, как нить накручивается на веретено. Щеки ее горели возмущением, но выгнать гостя ей было не по силам.

– Вижу, много труда вложила в этот дом. Одежда из шерсти местных овец. Красители нашла. Цветы, что были у тебя в руках, – это вайда. Она и придает одежде синий цвет, и мы торговали этим красителем в Ноэле. Руки твои в мозолях, значит, сама все делаешь. Большая часть посуды из глины, но откуда этот котел? – Он рассмотрел рисунок на нем. – Принадлежит филонеллонцам. Как и рог для питья… Он из-под руки горного мастера, изобразившего ярла Бардена в виде клыкастого медведя с топором. Да и откуда украшения на тебе? Это не клад? Ты разорила их поселение?

– Я никогда не нападаю на людей! – только и ответила Дейдре, опять отвернувшись.

– Тогда откуда это все?

Ее разозлил его приказной тон. Она вспыхнула, но сдержалась. И гордо, как настоящая северянка, ответила, точно плюнула:

– Я выменяла это у горных людей на Севере два года назад… Отдала им золото, которое отыскала в одном из заброшенных храмов, а в обмен получила все, что было у них и у их шамана. Отнесла за скалу, завязала в одеяла и принесла сюда.

– Ты что, выходила к ним в человеческом обличье? – нахмурился Уилл.

– Да! Они меня не поняли, но, увидев золото, отдали посуду и некоторые вещи.

– Зачем?!

– Ну, я не умею работать с металлами… – растерялась Дейдре. – Меня этому не учили… Некоторые предметы пришлось попросить у людей, у которых есть кузня.

– Спрашиваю, зачем к людям шла в человеческом обличье, глупая девка? Тебе жить надоело? Тебя могли принять за кого угодно, вплоть до высших оборотней, которые тоже перекидываются в человека! И убить!

– Тебя не касается! – огрызнулась она. – Захотела и обустроила себе дом! Это всяко лучше, чем жить, как демон, в пещерах и мазать морду в крови животных!

Уильям не выдержал и рассмеялся. Смех у него был неприятным, блеклым, как предрассветные сумерки. От этого Дейдре дернулась, но стерпела – продолжила работу. Он же походил по единственной, но сухой комнате со скудным бытом, покрутил в руках филонеллонскую посуду, гребни для волос с изображением медведицы с медвежатами, черпаки и кубки, а также разглядел несколько рубах, где женская рука вышила чудной узор: точно не филонеллонский. Зеркальных поверхностей, в которые так любят смотреться красавицы, тут не имелось. И видимо, не просто так.

– Мне доводилось встречать много невинных душ, Дейдре. Но ты превосходишь их все. В своей глупости… – подвел он итог осмотра.

– Уходи! – возмутилась девушка, сдерживая слезы беспомощности. – Видеть тебя не хочу! Пришел просить помощи, а сам ведешь себя как свинья!

– Не огрызайся, Дейдре! Я тебе говорю по делу, а не из желания оскорбить. Ты устроила дом в пещере с неукрепленным потолком, способным обвалиться в любой момент, он у тебя уже провис. Вход всегда открыт, – он загибал пальцы