Ультрамарин - Эл Лекс

ее дверью со слоем дерна сверху — никто ничего и не заметит даже… Но здесь-то совсем другое дело! Здешняя застройка уже вполне себе похожа на современную, есть и двух и трехэтажные дома, и натыканы они так плотно, что между некоторыми крышами можно не то что перепрыгивать — натурально перешагивать! У меня, конечно, было не сильно много времени на осмотр Вентры, пока мы ехали мимо на машине адмирала, да и ракурс был такой себе, но какое-то впечатление о городе я составить успел.

Так что теперь, как ни напрягал я мозг, а придумать, где можно расположить выход из тайного тоннеля, не смог. Не в канализации же, в самом деле? Как минимум потому, что канализация вроде должна залегать глубже минус первого этажа.

Так, ну лорд Крукс вряд ли так быстро закончил пропесочивать Довлатова, так что наверняка они все еще наверху. Ну а раз так — нет смысла просто так терять время, стоит хотя бы попробовать выяснить, куда же ведет этот тоннель. А то мало ли, вдруг и на моем веку выпадет повоевать в стенах Академии. У них тут по ходу это вообще ритуалом стало — каждые сто лет развязывать очередную войну, которая оставляет Академию в руинах.

Внимательно прислушиваясь на случай, если тоннель окажется не таким уж тайным, как я о нем думал, я двинулся вперед. Двинулся быстрым, но практически бесшумным шагом, благо пол тут был выполнен не из звонкой мраморной плитки, а из все той же утоптанной земли, как и в подвале кухни. Я старался по возможности держаться в тени, хотя из-за отсутствия каких-либо рефлекторов голые лампочки светили во все стороны разом, и тени как таковой не было вовсе, и считал про себя пары шагов, переводя их в метры, когда набиралось сто двадцать — почему-то это казалось правильным.

В итоге я насчитал одиннадцать раз по сто метров, то есть, километр сто, и впереди наконец появилось что-то отлично от тоннеля, который после середины даже закручиваться перестал, и продолжил вести меня просто по прямой.

И этим «чем-то» была лестница. Простая вертикальная лестница, сваренная из ребристых прутьев арматуры, кое-где изрядно поржавевших. Она упиралась в люк, точно такой же, что я видел в Академии, что, в общем-то, не удивительно. Удивительно другое.

Этот люк был явственно приоткрыт!

Если в Академии медная тяжелая плита была не просто закрыта, а еще и заставлена бочками так, что сразу и не приметишь, то тут, на выходе, люк был слегка приподнят, да так, что оттуда, сверху, явственно тянуло свежим воздухом, особенно свежим на контрасте со спертой атмосферой подземелья.

Единственное, что напрягало — свет, или, вернее, его отсутствие. В щели, из которой веяло сквозняком, клубилась такая непроницаемая тьма, словно там снаружи какой-то гигантский кальмар испуганно выпустил облако чернил, в котором потонули ближайшие пять кубометров пространства. Не то чтобы я боялся темноты, конечно… Просто это странно.

Если люк держат открытым, значит, предполагается, что из него кто-то должен рано или поздно вылезти, логично? Логично.

Если предполагается, что из люка рано или поздно кто-то должен вылезти, то вылезать ему было бы намного удобнее туда, где все освещено, а не туда, где можно споткнуться о первое попавшееся под ноги препятствие, и сломать себе… все. Логично? Логично.

Так какого же тогда хрена?

Пока я мысленно задавал себе вопросы и сам же на них отвечал, руки уже сами собой взялись за ступени лестницы, а ноги принялись толкаться от них, поднимая меня к приоткрытому люку. Решив не перечить организму, я поднялся до самого верха, и еще чуть сильнее приподнял крышку, чтобы в получившуюся щель можно было хоть чуть-чуть осмотреться.

Вот только осматривать было нечего. Вокруг люка все так же клубилась тьма, разве что теперь она больше напоминала густые предрассветные сумерки, нежели непроницаемые чернила. Я даже смутно угадывал очертания каких-то предметов в поле зрения, но все еще не мог определить, что они из себя представляют.

Но главное — я совершенно точно знал, что в помещении, в которое привел меня люк, никого нет. И это было понятно даже не по отсутствию света, или там, не знаю, по тишине, которую не нарушали ничьи разговоры, нет. Самое главное — это пыль. Пыль, которая посыпалась в люк, как только я его приподнял, плотным потоком, от которого захотелось кашлять. Пыль, которую даже самый последний неряха не позволил бы себе оставить в таком количестве.

Поэтому, уже не стесняясь и не скрываясь, я поднял до конца люк, придерживая его, чтобы он не грохнул об пол, поднимая новое облако пыли, от которой я уже не прокашляюсь, и вылез наружу. Глаза уже привыкли к полутьме, и я наконец разглядел окружение.

Я оказался в небольшом помещении, очень похожем на то, из которого попал в потайной тоннель, разве что это однозначно находилось на поверхности, а не под землей, и окно у меня за спиной, заколоченное досками, в щели между которым проникал неяркий свет — лучшее тому подтверждение. У помещения был один выход, а пол его был заставлен совершенно разными и вроде бы не стыкующимися с собой предметами — несколько столов, десяток стульев, один на другом, какие-то непонятные агрегаты из хитро изогнутых и переплетенных медных трубок, и главное — бочки. Не такие, как в Академии стояли, будто для пороха мелкие бочонки, нет — самые натуральные огромные бочки, в которые, если постараться, я смог бы залезть целиком. Правда, — я постучал по паре случайных, — все пустые. И никаких маркировок, или даже надписей — вообще неясно, для чего эти емкости нужны… Ну, или были нужны.

Оставляя в толстом слое пыли глубокие следы, я вышел из этого помещения, и попал в следующее. Размером оно было чуть больше, но это, по сути, было единственным отличием. Ну, может, еще стойка, напоминающая барную, делящая его пополам — тоже сойдет за отличие. Все остальное точно такое же — запустение, пыль и заколоченные окна, разлинованные редкими кривыми полосами света.

Это что, кабак, что ли? Или таверна, как оно правильно называется тут? Не удосужился выяснить, а теперь уже и поздно…

Впрочем, какая разница, как его назвать — главное, что это питейное заведение, хоть и уже в статусе бывшего. Даже не знаю, чего я ждал на другом конце тоннеля, но одно можно сказать точно — не этого. Я тут, понимаешь, воображаю себе оперативные окружения, снабжения по тоннелям, а эти тоннели, оказывается, чтобы втихую