«Бис»-исход - Александр Владимирович Плетнёв

– А истребители «Чапаева»? Пусть воздушный бой и происходил в стороне от эпицентра, но мало ли… Пожалуй, всё же следует отправить на авианосец начхима. Для проверки использовать приборы радиационной разведки, что есть в штатном комплекте «Камовых». Вдруг какие-то из машин фонят? Распорядитесь.

Не зря экипажи вертушек опасались организационных накладок. Воздушный диспетчер с командного пункта «Чапаева» неоднократно в эфире информировал, предупреждая береговых лётчиков насчёт необычных летательных аппаратов: «Наши!»

Но вот подлетает очередная эскадрилья, непривычные силуэты и винтокрылые повадки летающих стрекоз, видимо, уж очень нервировали советских асов, предпринявших атакующие заходы. К счастью, не доведённые до конца.

И снова, как ранее до этого вытаскивали британцев, прицепом.

Благополучно в этот раз не закончилось. С испугу ли или намеренно – «что там взбредёт в голову, когда над тобой, зависнув…» – плавающий в надувной лодке английский лётчик выстрелил из ракетницы в грохочущую винтами машину, попав в открытую форточку кабины. Шлемы, закрывающие пол-лица, специальные гидротермальные костюмы уберегли экипаж от сильных ожогов, но вертолёт оказался в воде. Пилот, возвращая самообладание, сумел положить машину на правый борт в целях безопасности покидания.

Инерцией последствий

Налёт на британские авианосцы эскадрильями «бостонов» и «петляковых» в сопровождении «киттихауков» не задался – вернулись ни с чем, никого не отыскав.

Контр-адмирал Вайен вполне осознавал возможность подобной контратаки. Он вообще уже не мог оставаться там, где он был. «Индефатигейбл» и «Формидэбл» вновь и окончательно утратили ударный потенциал: авианосцы приняли последние вернувшиеся самолёты, потери оказались катастрофическими, а практическое отсутствие в погребах тяжёлых бомб и торпед ставило крест на любых ударных операциях. Но основная причина ухода – топливо.

Соединение повернуло к западу, намереваясь состыковаться с эскадрой адмирала Мýра.

Зато вражеский корабль неожиданно обнаружили истребители 19-го ИАП. «Аэрокобры» увязались за покалеченным «Бофайтером», уходящим на запад, потеряли его в облаках, поплутали, пытаясь отыскать, как вдруг в кучевых разрывах облачности им под крыло попался эсминец. Британский. Там же поблизости был замечен и тонущий «Бофайтер». Эсминец подбирал с воды его экипаж.

Осадченко немедленно предложил воспользоваться случаем, отправив палубные Су-6 – утопить лёгкую одиночную цель.

Левченко уже был сыт по горло событиями, неприятностями и сюрпризами: спасает там кого-то какой-то одиночный HMS, наверняка в этих целях и посланный, и чёрт с ним. Хотя обнаруженный лёгкий и быстроходный корабль в отрыве от основных сил должен был навести на мысли о передовом дозоре и что позади, за горизонтом, наличествуют крупные соединения противника. И догадка-то не на пустом месте: по ранее предоставленной информации с «Кондора» какая-то активность, уж во всяком случае авиации, а это о чём-то да говорит, на западных румбах посредством дальней РЛС отмечалась.

Пока штаб Левченко решал, что делать, Скопин распорядился.

Ка-25ПЛ, ведущий противолодочный поиск в западном секторе, смотав опускаемую ГАС, направился в указанную сторону – посмотреть. Бортовая РЛС вертолёта обеспечивала дальность обнаружения типовой цели до 250 км, но не в нынешних погодных условиях… 200 и то хорошо. Взобравшись на потолок, просвистев несколько километров в искомом направлении, экипаж зафиксировал несколько надводных засечек. Дальше лететь смысла не было, и так всё ясно.

С ПКР передали информацию на флагман, обобщив: корабли противника по пеленгу 270, удаление 150 миль.

Этого было недостаточно. Необходимо было провести визуальную разведку с оценкой, с чем предстоит иметь дело. Из авиагруппы «Чапаева» – два Як-9, всё, что оказалось на тот момент в годно-боевом состоянии. Вот только пару машин в разведывательный рейд не пошлёшь, англичане, несомненно, наведут свой воздушный патруль по радару на перехват, как минимум сорвав миссию ещё на дальних подступах. Базовые истребители, те, что сейчас барражировали над эскадрой, почти выработали лимит и поддержать их не могли, им просто не хватит топлива вернуться на свой аэродром.

Параллельно шли интенсивные консультации с командованием Северного флота. Там готовы были снова использовать ударные группы из состава 36-го минно-торпедного авиаполка и 121-го БАП[145] – провести превентивною атаку на британские корабли. Вот только командование ВВС флота не менее остро нуждалось в информации: послать эскадрильи без разведки, со всеми шансами встретить над целями палубные истребители противника – «бостонам» и «петляковым» потребуется свой истребительный эскорт, а завяжись встречный бой, что вероятно, у «киттихауков» и «аэрокобр» будет совсем небольшой резерв по времени… – топливо.

Неожиданно вызвался Митиков, предложивший:

– Полетим с двумя палубными «яками». Будет перехват – они отвлекут на себя внимание и пусть уходят. Вряд ли за ними далеко погонятся. А я на большой скорости, не рискуя быть перехваченным, проскочу.

…И отвечая на возражения:

– Да, Як-39 при исключительно вертикальном взлёте сожрёт горючки, но и лететь не на пределе радиуса действия. Без лишней боевой нагрузки уложусь с лихвой. Посмотрю и мигом обратно. Большего ведь и не надо.

Скопин сомневался. Лётчик гнул своё:

– Я не собираюсь подставляться, скорость в тысячу над эскадрой англов исключает оперативность реакции зенитных директоров, как и глазомеров пилотов истребителей.

…Чуть ли не взмолившись:

– Товарищ капитан 1-го ранга, все воюют, что-то, но делают, а я будто в тылу отсиживаюсь. В конце концов, мы продемонстрировали в действии всё, даже ядерный эквивалент, всё, кроме реактивного самолёта. Товарищи нас не поймут.

Последний аргумент, конечно, был маленькой провокацией, вызвав у кэпа лишь кислую мину. Однако склонный больше к действию, чем к выжиданию, командир всё же даст добро. Он просто не видел других решений. Быстрых.

* * *

Он всё же попрётся на полётку, можно сказать, занудства ради – не сдержался прокапать в напутствие мозги Митикову, чтобы тот был осторожней с ценной матчастью в единственном экземпляре.

Об установке на самолёт фотоаппаратуры речи не шло, её попросту не было в авиационном комплекте БЧ‐6. Лётчику просто сунули в руку хороший морской бинокль.

Як-39 уже стоял на площадке со спецпокрытием, тут всё шло, как полагается: проверка систем техниками, проверка пилотом, убрали лесенку, фонарь захлопнут, кивающая голова в кокпите и жест рукой – всё в порядке, готов. Крейсер держит курс на правильный ветер. Отмашка – добро. А уж свисту и рёву на вертикальном взлёте, резво переходящем в горизонталь – мама не горюй.

В ушах ещё звенело…

– А это что? – командир ткнул рукой в сторону стоящего ближе к надстройке вертолёта.

– Борт, доставивший экипаж с аварийной «сорок четвёртой», – подсуетился начальник ТЭЧ[146].

– Я догадался.