Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

пошёл минут через десять — сначала слабый, потом всё сильнее. Горячее тесто, румяная корочка, мясной сок, капуста с луком. Умопомрачительный аромат заполнил всю кухню.

У всех текли слюнки.

Семка стоял рядом с печью, не отрываясь смотрел на заслонку. Сглатывал. Живот урчал громко.

— Александр, — наконец не выдержал он жалобно. — Ну можно хоть один? Маленький? Я уже час работаю…

Я посмотрел на него — худой, руки в муке по локоть. Хоть и стараюсь кормить их сытно, но пока еще не отъелись, да и пирожки пахнут одуряюще. Потом на остальных детей глянул — все украдкой поглядывали на печь.

— Варя, — сказал я. — Дай всем по одному морковному, когда вытащишь. Заслужили.

Варя строго нахмурилась:

— Разбалуешь их. Это на продажу, между прочим.

Но я видел — в глазах усмешка пряталась.

— По одному, — повторил я. — Работают хорошо, пусть попробуют что продают.

Варя вздохнула с напускной суровостью:

— Ладно уж.

Она ловко вытащила первый противень длинной деревянной лопаткой. Пирожки лежали румяные, золотистые, с поджаристыми боками. Пар валил.

Варя выбрала самые красивые морковные, разложила на деревянной доске:

— Ешьте. Горячие, не обожгитесь.

Дети радостно закивали, схватили пирожки, дули на них. Семка откусил, зажмурился от удовольствия:

— Ммммм! Вкуснота!

Маша довольно хрустела корочкой. Петька уплетал за обе щеки. Варя смотрела на них, покачала головой, но губы дрогнули в улыбке.

— Ладно, хватит радоваться, — сказала она строго через минуту. — Доели? Обратно за работу. Ещё кучу пирожков печь надо.

* * *

Вскоре всё было готово.

Четыреста пирожков, разложенных по корзинам, завёрнутых в чистые тряпицы. Тёплые, ароматные.

— Всё, завтракаем быстро, потом по точкам, — скомандовал я.

Варя разлила горячую кашу по мискам, положила немного меда в нее каждому. Дети ели быстро, молча — привычка улицы, где еду могли отнять.

Я встал из-за стола, хлопнул в ладоши:

— Слушайте все внимательно. Сегодня работаем по новой схеме.

Все подняли головы, уставились на меня.

— Разбиваемся на группы, — продолжил я. — Варя, ты берёшь Машу, Петьку и Гришу. Идёте в Ремесленный квартал, на вашу обычную точку у кузниц. Матвей, ты берёшь Семку, Ваньку и Лёшку. Идёте на площадь у Торговых рядов. Тимка, ты старший в третьей группе — берёшь остальных новичков. Идёте к казармам стражи, там всегда голодные.

Тимка выпрямился, гордый доверием.

— У каждой группы будет сопровождение, — добавил я. — Люди Угрюмого. Они не будут вмешиваться в торговлю, просто присутствуют рядом. Для безопасности.

— А ты? — спросила Варя.

— Я остаюсь здесь. Буду готовить на завтра, планировать дальше.

Дети начали собираться. Разбирали корзины с пирожками, проверяли тряпицы, разбивались на группы.

Я вышел на улицу вместе с ними.

У дома уже стояли трое мужчин — бойцы Угрюмого. Крепкие, молчаливые. Один кивнул мне:

— Мы готовы.

— Хорошо. По одному на группу. Держитесь на виду.

— Понял.

Дети гурьбой высыпали на улицу, разошлись по разным направлениям. Варя повела свою группу налево, в сторону Ремесленного квартала. Матвей направо, к центру. Тимка прямо, к казармам.

За каждой группой неторопливо пошёл боец Угрюмого. Я смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотами.

Всё правильно. Всё как надо, но почему-то на душе было тревожно.

* * *

На противоположной стороне улицы, в тени между двумя домами, стоял человек в тёмном плаще.

Неприметный. Средних лет, обычное лицо, ничем не выделяющееся. Таких тысячи в городе.

Он наблюдал как из дома вышла целая толпа детей с корзинами. Как они разошлись по городу под присмотром вооружённых людей и насколько организовано всё это происходило.

Человек нацарапал несколько строк мелким, аккуратным почерком.

«Объект расширяется агрессивно. Организация эффективная. Пятнадцать торговцев, три отряда. Охраняют люди Угрюмого. Дисциплина высокая.»

Спрятал записи обратно, подождал, пока последняя группа скрылась из виду. Потом неторопливо пошёл следом — за группой Вари, в сторону Ремесленного квартала.

Его походка была размеренная, ничем не примечательная. Ещё один горожанин, идущий по своим делам.

Никто не обратил на него внимания.

* * *

Я вернулся в дом, закрыл дверь. Тишина. Непривычная после утренней суеты. Прошёл на кухню, сел за стол. Достал листы бумаги и угольный карандаш. Время планировать дальше.

Постоянные поставщики есть. Производство налажено. Пятнадцать продавцов работают слаженно. Прибыль растёт стабильно, каждый день лучше предыдущего, но останавливаться нельзя. Сейчас самое время давить.

Я начал набрасывать цифры, чертить схемы.

Текущее состояние: четыреста пирожков в день. Пятнадцать продавцов по три точки. Выручка около двадцати серебряных чистыми. Хорошо, но мало. Дрова подорожали на треть — все из-за морозов. Дом надо бы утеплить еще сильнее, но на это пока нет лишних денег. Это надо учитывать в расчётах.

Что можно сделать прямо сейчас:

Первое — увеличить объёмы производства. Сейчас готовим вчетвером с помощниками, выходит четыреста штук. Если добавить ещё двух-трёх опытных на кухню, можем выйти на шестьсот в день. Может, даже восемьсот, если наладить конвейер правильно.

Записал: «Расширить кухню. Ещё одна печь? Или две поменьше?»

Второе — новые точки сбыта. Сейчас покрываем три района: Ремесленный квартал, Торговую площадь, казармы, но в городе ещё Портовый район — там грузчики, моряки, всегда голодные. Дворянский квартал — там богачи, слуги, можно поднять цену. Рыночная площадь утром — крестьяне приезжают, торговцы.

Нацарапал: «Портовый р-н — 5 продавцов. Дворянский — 3, цена выше. Рынок утром — 2–3.»

Ещё десять-пятнадцать продавцов минимум. Значит, нужно набирать новых детей или нанимать взрослых.

Третье — и это самое важное — переходить с пирожков на что-то большее.

Я остановился, уставился на бумагу. Пирожки — это хорошо. Быстро, удобно, народ любит, но это улица. Это холод, снег, дождь. Ограничения по объёму, по цене. А что если…

Я начал набрасывать новую схему.

Горячие обеды. Не пирожки на улице, а полноценная еда. Суп, каша, мясо, хлеб. Место, куда люди приходят, садятся, едят в тепле.

Трактир? Нет, слишком рано. Трактир Гильдия сразу заметит.

Но можно начать проще. Харчевня. Небольшая. Несколько столов, простая еда, низкие цены. Для рабочего люда — кузнецов, грузчиков, ремесленников.

Записал: «Харчевня — 10–15 столов. Кухня большая. Два-три блюда в день: суп, каша, мясо. Хлеб свой. Цена — 5–7 медяков за обед. Оборот?»

Начал считать.

Если харчевня на пятнадцать столов, по четыре человека за столом — шестьдесят мест. Если три оборота в день (обед, ужин, поздний ужин) — сто восемьдесят человек. По шесть медяков с человека в среднем