Повелитель стихий - Алекс Рудин

— Иди за мной, чужеземец, — пригласил стражник.

Он подвёл меня к большой глиняной бочке, которая была вкопана в землю под тенью навеса. Бочка была полна воды, а рядом с ней висел медный ковшик с длинной ручкой.

— Полей мне, доблестный страж, — улыбнулся я и с удовольствием умылся.

Вода оказалась холодной и чистой. Видимо, её доставляли сюда прямо из городского колодца.

— Ты прошёл проверку, — кивнул стражник. — Но так и не сказал, кого ты знаешь из жителей нашего города?

— Я знаю господина Амираля, — ответил я. — Он родился в Лачанге, а потом долгое время пропадал в других мирах, но недавно вернулся в город. Отец Амираля делает медную посуду, а их дом стоит неподалёку от городских ворот.

— Так ты друг Амираля? — обрадовался стражник.

— Да, — уверенно кивнул я.

— Что же ты сразу не сказал об этом, чужеземец? В нашем городе Амираля знает каждый. Я и сам много раз слушал рассказы о его приключениях в других мирах. Добро пожаловать в Лачангу! Я показал бы тебе, где живёт Амираль, но не могу отлучиться от своего поста.

— Ничего страшного, я и сам найду дом своего друга, — улыбнулся я. — А что с тем путником, которого я ищу? Может быть, ты слышал о нём?

— Слышал, — кивнул стражник. — К несчастью, он оказался вором. Он украл лепёшку на базарной площади, и стража его задержала.

Вот чёрт! Это была досадная неожиданность. Всё-таки Черницын умудрился угодить в неприятности. Я не мог винить репортёра, ведь он попал в Лачангу случайно, и денег у него при себе, конечно, не было.

Надеюсь, его не казнили за кражу.

— Вижу, ты переживаешь за своего друга? — сочувственно спросил стражник. — Не стоит, с ним всё в порядке. Он жив и здоров.

— Так теперь он сидит в тюрьме? — спросил я, прикидывая, как выручить Черницына.

— Нет, он не в тюрьме, — к моему удивлению ответил стражник. — Лачанга — цивилизованный город, и за мелкую провинность у нас в тюрьму не сажают. Твой знакомый приговорён к общественным работам. Вместе с другими преступниками он собирает навоз на рыночной площади.

— Если он украл всего лишь лепёшку, возможно, я могу его выкупить? — поинтересовался я.

— Конечно, можешь, — кивнул стражник, — и этим сделаешь благое дело. Пополнишь городскую казну и освободишь своего друга от работы на солнцепеке. Поговори об этом с тюремным надсмотрщиком, его ты тоже найдёшь на рыночной площади. Он следит, чтобы заключённые не разбежались.

— А где мне найти рыночную площадь? — спросил я.

Но затем прислушался к городскому шуму и гортанным крикам разносчика воды и уверенно кивнул:

— Впрочем, я и сам найду. Благодарю за помощь.

Я достал из кошелька серебряную монету и протянул её стражнику.

— Спасибо, чужеземец, — ухмыльнулся стражник, подбрасывая монету. — Мы с напарником выпьем после службы вина за твоё здоровье. И всё-таки твой голос мне хорошо знаком. Может быть, выпив вина, я вспомню, где видел тебя? Если вспомню, то непременно отыщу тебя у Амираля. Ты ведь собираешься остановиться у него?

— Скорее всего, — кивнул я, торопясь отделаться от настырного стражника. — Не хочу показаться невежливым, но время поджимает. А мне ещё нужно отыскать своих друзей.

Глава 25

За воротами Лачанги я сразу окунулся в путаницу узких улочек, вымощенных плитами желтоватого песчаника. С обеих сторон тянулись бесконечные глинобитные заборы, выкрашенные белой известью. За этими заборами прятались дома местных жителей, окруженные садами. Оттуда тянуло прохладой, и слышалось журчание фонтанов.

В Лачанге пахло цветами, а еще горячими лепешками, навозом и раскаленным песком.

Иногда мне встречались местные жители — все как один темноглазые и приветливые.

Я сворачивал в переулки, ориентируясь на далекий гомон базарной площади и везде ощущал атмосферу магии и спокойствия.

Но вот звуки стали громче, а запахи — резче.

Все больше людей попадалось мне навстречу. Многие из них несли тяжелые корзины с покупками и полотняные тюки. Еще несколько поворотов, и я вышел на базарную площадь. От сонной атмосферы тихих улочек не осталось и следа.

Здесь колыхались на горячем ветру навесы из широких пальмовых листьев. Всюду громоздились горы фруктов и овощей. Блеяли овцы, истошно орали ослы. Сверкала на солнце медная посуда и гудели голоса.

Протолкавшись к середине площади, я увидел огромный фонтан с чистой водой. Стражники с копьями отгоняли от фонтана скот, заворачивая его к поилкам.

Кто-то деликатно дернул меня за рукав, и я быстро обернулся.

— Купите финики, господин, — приветливо улыбаясь, предложил мне продавец фруктов.

На его плече сидела ручная обезьянка и глядела на меня печальными, серьезными глазами.

— А ваша помощница тоже джинн? — с улыбкой спросил я продавца.

Вместо ответа он что-то шепнул обезьянке на незнакомом языке. Обезьянка поднялась на задние лапы и выдохнула крохотный язычок пламени.

— Изумительно, — рассмеялся я. — Финики местные или привозные?

— Пальма растет прямо в моем саду, — похвастался продавец, — а обезьянка каждое утро залезает на нее и достает самые спелые плоды. Попробуйте.

Он протянул мне тёмный финик размером с куриное яйцо. Я попробовал. Финик оказался сладким и сочным.

— Беру, — решил я.

Хорошенько поторговавшись — а какой же базар без торговли? — я выложил на прилавок две серебряные монеты, а взамен получил большой бумажный кулёк с финиками.

— Не подскажете, где мне найти сборщиков навоза? — поинтересовался я у продавца. — Один мой приятель по глупости угодил на общественные работы, и я хочу его повидать.

— Ищите неподалеку от фонтана, — посоветовал мне продавец. — Видите поилки? Рядом с ними продают овец и вьючных животных.

— Благодарю вас, — кивнул я и отправился на поиски.

Долго искать не пришлось.

Среди толпы покупателей и продавцов я разглядел хмурых людей с большими корзинами и деревянными лопатами. Одеты они были, по большей части, в замызганное тряпье. Оборванцы уныло бродили по мостовой, внимательно глядя под ноги. То и дело они останавливались, сгребали лопатами навоз и наполняли им корзины.

Среди них я увидел Черницына. Лицо репортера обгорело на солнце, воротничок белой рубашки стал серым от пыли, дорогой костюм выглядел измятым и весь был покрыт сальными пятнами. Черницын, как и остальные заключенные, старательно собирал навоз.