Повелитель стихий - Алекс Рудин

— Ничего примечательного. Разве что колени немного побаливают, но вряд ли вам это интересно. К тому же я уже раздобыл чудесную мазь, при помощи которой, надеюсь, исцелиться. Нет, господин Тайновидец, я беспокою вас по другому поводу. Господин Библиус просил передать, что очень хочет вас видеть.

Глава 24

— На ловца и зверь бежит, — обрадовался я и улыбнулся в ответ на удивлённый взгляд Лизы. — Библиусу понадобилось срочно со мной поговорить. Так что я, с вашего разрешения, попрощаюсь с вами прямо сейчас и отправлюсь в Незримую библиотеку.

— Если Библиус зовёт, непременно нужно идти, — важно кивнул Сева.

Елена Разумовская с восторгом завертела головой.

— Я тоже хочу увидеть это магическое место!

— У вас ещё всё впереди, Елена Николаевна, — усмехнулся я. — А пока вам надо общаться с магией дозированно, и с разрешения целителя.

— Ты вернёшься к обеду? — спросила Лиза. — Что мне сказать Прасковье Ивановне?

— Скажи, что я очень постараюсь, но ничего не могу гарантировать. Ты ведь сама знаешь, не стоит давать поспешные обещания, когда имеешь дело с магией.

Чтобы побыстрее попасть в Незримую библиотеку, я вернулся в кофейню Набиля. Духи всё ещё были здесь, я чувствовал это по вибрации моего магического дара. Видно, им понравилось в магическом пространстве.

— Разрешите воспользоваться вашей дверью, Набиль? — спросил я. — Библиус хочет меня видеть.

— В таком случае захватите с собой пирожные, — посоветовал хозяин кофейни. — Традиции нужно чтить.

Держа в руках коробку с пирожными, я зажмурился и потянул на себя дверь, которая вела в подсобку. Затем заглянул в проём и громко позвал:

— Салют, Библиус! Ты здесь?

— Салют, Александр, — откликнулся хранитель Незримой библиотеки. — Иди сюда, я хочу показать тебе кое-что интересное.

Его голос доносился откуда-то из-за стеллажей с книгами.

Я оставил пирожные на столе, над которым медленно вращался золотой глобус, и поспешил к Библиусу.

Я нашёл его рядом с мозаикой, на которой был изображён древний магический город Лачанга. Хранитель библиотеки сидел на низкой скамеечке и внимательно вглядывался в разноцветные плитки.

— Любуешься миром джиннов? — рассмеялся я. — Удивительное совпадение. Я как раз хотел почитать о них побольше. Особенно меня интересуют книги, где написано, как джинны произошли от магических духов. Есть у тебя такие?

— Наверное, — кивнул Библиус. — Я обязательно поищу. Но сначала взгляни на это.

Он показал на мозаику и вежливо подвинулся.

— Присаживайся, Александр.

Я разместился рядом с ним и тоже принялся смотреть на изображение Лачанги. Я уже знал волшебные свойства этой мозаики. Если смотреть на неё внимательно, картина оживала и превращалась в самый настоящий портал. Сам я им ни разу не пользовался, но мой знакомый джинн Амираль именно через этот портал вернулся на свою магическую родину.

Я вгляделся в картину, и она тут же ожила.

Я услышал свист горячего пустынного ветра, шорох песчинок и далёкий шум базарной площади за городскими стенами. Заревели верблюды, по высокой стене пробежал человек в развевающемся красном плаще — наверное, это гонец торопился с докладом.

— Видишь надпись на песке? — спросил меня Библиус.

— Вижу, — удивился я.

Прямо под нами, на склоне одного из барханов, крупными неровными буквами была выведена надпись:

«Спасите».

— Ничего себе! — изумился я. — Библиус, а когда появилась эта надпись? И на каком она языке?

Это был очень важный вопрос. Попадая в Незримую библиотеку, любой маг приобретает способность читать на всех языках. Это происходит само собой. Очень удобно, но почти невозможно отличить один язык от другого — ты читаешь на любом с одинаковой легкостью.

— Надпись сделана на твоём родном языке, — объяснил Библиус. — И я догадываюсь, кто это написал. Помнишь репортёра, которого ты привёл ко мне?

— Черницын? — изумился я. — А как он умудрился попасть в Лачангу? И что он там делает так долго? Елизавета Фёдоровна говорила, что не видела его уже целую неделю.

— Это подтверждает мою догадку, — кивнул Библиус. — Видишь ли, этот господин Черницын оказался слишком любопытным. Он задал мне столько вопросов, что у меня разболелась голова. В конце концов, я предложил ему поискать ответы в книгах, а сам отправился отдыхать. Когда я проснулся, его уже не было, вот я и решил, что он благополучно вернулся в свой мир. Но потом появилась эта надпись, и я подумал, что ошибся.

— А когда она появилась? — уточнил я.

— Не знаю, — пожал плечами Библиус. — Я заметил её только сегодня. Но ведь я давно привык к этой мозаике и почти никогда не вглядываюсь в неё.

— Интересно, как он умудрился написать такие огромные буквы? — пробормотал я, внимательно вглядываясь в картину.

Буквы были кривыми и состояли из штрихов. Присмотревшись, я понял, что это человеческие следы. Видимо, репортёр бродил по бархану вверх и вниз, вытаптывая надпись.

— Всё ясно, — кивнул я. — Любопытство господина Черницына всё-таки втянуло его в настоящее приключение. Каким-то образом он догадался, что это не просто мозаика, а портал. Пролез в него и оказался в Лачанге, а теперь не может выбраться оттуда. Хорошо ещё, что он сообразил оставить надпись. Ты правильно сделал, что позвал меня, Библиус. Я пойду за ним.

— Пойдём вместе, — предложил хранитель библиотеки. — Подожди одну минуту, я только переоденусь.

— Не думаю, что это хорошая идея, — возразил я. — Пропавшего репортёра я смогу отыскать и в одиночку. А затем попробую вывезти его оттуда, воспользовавшись подходящей дверью. Но что, если у меня не получится? Вдруг мой способ перемещения не сработает в Лачанге? Тогда я свяжусь с тобой, а ты отправишь за нами настоящую спасательную экспедицию.

— Думаю, ты прав, — кивнул Библиус. — Осторожность не помешает. Отправляйся за своим другом, Александр, а я обещаю, что ни на шаг не отойду от мозаики.

— Мне бы переодеться, — нахмурился я. — Мой костюм не очень подходит для прогулок по пустыне. Да и в Лочанге вряд ли кто-нибудь так одевается. Не хочется вызывать подозрения у стражников.

— Сейчас я что-нибудь тебе подберу, — пообещал хранитель библиотеки, делая небрежное движение левой рукой.

Через секунду я оказался счастливым обладателем длинной рубахи из белого полотна. Я натянул её через голову