Повелитель стихий - Алекс Рудин

* * *

Через несколько минут репортер Черницын радостно потирал запястья, свободные от магических кандалов, и говорил без умолку:

— Как я рад, что вы меня отыскали, Александр Васильевич! Я уже решил, что навсегда останусь в этом магическом городе.

— Как вас угораздило сюда попасть? — рассмеялся я.

— Это все Библиус, — пожаловался Черницын, — и мое проклятое любопытство. Библиус рассказал мне, что мозаика на полу его библиотеки живая, вот я и решил на нее посмотреть. А она и вправду ожила. Я сидел и смотрел до тех пор, пока не закружилась голова, а потом меня как будто что-то толкнуло.

Я упал, а когда пришел в себя, то оказалось, что лежу на песке, а в небе надо мной нет никакого портала. Ну и что мне было делать? Я оставил на песке надпись, а сам кое-как добрался до города.

Денег у меня не было, поэтому я не мог найти ни еду, ни ночлег. Я бродил по улицам и не верил своим глазам. Мне казалось, что все это не по-настоящему. А потом я выбрался на базарную площадь, увидел этого продавца лепешек…

— И сразу угодили в историю, — расхохотался я. — От души вам сочувствую, Андрей Сергеевич. Впервые попали в магический мир и сразу оказались на уборке навоза. Вот что значит невезение.

— Вы все не так поняли, Александр Васильевич, — неожиданно возразил Черницын. — Это была самая лучшая неделя в моей жизни. Подумаешь — навоз. Зато я побывал в настоящем магическом городе. Дышал горячим воздухом пустыни. Слушал невообразимые истории. Вы знаете, что в Лачанге обитают только джинны? А какое здесь небо! Оно совсем не похоже на наше. По ночам здесь светят сразу три луны. Одна большая и желтая, как головка сыра. Другая багровая и зловещая. А под утро на небо выходит зеленая луна. И город окутывается призрачным туманом. Здесь все совсем другое, Александр Васильевич.

Слушая восторженный рассказ Черницына, я поймал себя на неразумном желании задержаться в Лачанге. Но мой магический дар сразу же встрепенулся в груди, предостерегая от этого решения. К тому же дома меня ждет Лиза.

Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

— Нам пора, господин Черницын.

— Мы отправляемся прямо домой? — с сожалением спросил репортер.

— Если хотите, можете остаться, — усмехнулся я. — Буду иногда вас навещать.

— Пожалуй, нет, — признал Черницын. — Здесь безумно интересно. Но всё-таки это совсем другая жизнь.

— Мы еще не уходим, — успокоил я репортера. — Сначала найдем моего друга Амираля. У меня есть к нему важный разговор.

— Вы знаете Амираля? — изумленно спросил Зорат.

Парнишка слушал наш разговор с раскрытым ртом.

— Значит, его рассказы о других мирах тоже правда?

— Абсолютная правда, — подтвердил я. — И раз уж ты тоже знаком с Амиралем, может быть, поможешь нам отыскать его дом?

— Я бы с радостью, — закивал Зорат. — Но кто тогда будет охранять преступников?

— В таком случае мы найдем другого провожатого, — улыбнулся я. — До встречи, помощник чародея. Надеюсь, когда-нибудь увидимся с тобой в Незримой библиотеке.

Зорат все-таки показал нам, в каком направлении искать дом Амираля, и мы отправились туда.

Вокруг по-прежнему шумел базар. Люди в полосатых халатах отчаянно торговались, не обращая на нас никакого внимания. Звенели молотки чеканщиков, этот звон непрерывно висел в воздухе, и в какой-то момент я даже перестал его замечать. Пахло сеном, верблюжьей шерстью и незнакомыми специями.

— Горячие лепёшки! — заунывно выкрикнул справа тонкий голос. — Свежие, горячие лепёшки!

— Я очень голоден, Александр Васильевич, — смущенно признался Черницын. — Арестантов кормят только вечером, а утром дают плошку воды, чтобы усерднее работали.

— В таком случае предлагаю перекусить, — кивнул я.

Продавца лепёшек мы обнаружили под кривым шатким навесом. Он работал вместе со своей женой. Женщина вымешивала крутое тесто и раскатывала лепёшки, а продавец жарил их на раскалённых камнях и при этом успевал поворачивать над огнём шампуры, на которой было насажено мясо.

Запах стоял восхитительный. Даже я проглотил слюну, а у Черницына от голода заблестели глаза.

Я купил две лепёшки с мясом, и одну из них протянул Черницыну. Он жадно впился в еду.

Я тоже попробовал, да так и застыл с разинутым ртом. Завёрнутое в пресную лепёшку мясо оказалось невыносимо острым. Борщ из трактира «Пристанище духов» не шёл ни в какое сравнение с этой уличной едой. Я почувствовал, что у меня по щекам потекли слезы.

— Как вы это едите? — отдышавшись, спросил я Черницына.

— Уже привык, — с набитым ртом промычал репортер. — К тому же мне нравится острая пища.

— Когда мы вернемся в свой мир, я непременно покажу вам один трактир на Охте, — сказал я. — Уверен, вам там понравится.

— А вот холодная вода, — выкрикнул у меня над ухом звонкий голос. — Свежая, вкусная вода прямо из родника.

Я повернулся и увидел мальчишку-водоноса с большим медным кувшином. Мальчишка, хитро улыбаясь, смотрел на меня.

— Почем продаешь воду? — спросил я.

— Две медные монеты за ковшик, — ответил этот хитрец.

— Он решил вас надуть, — предупредил Черницын. — Даже подслащенная вода с пряностями стоит не больше монеты.

— Не хотите, как хотите, — обиделся мальчишка.

— Наливай полный ковшик, — рассмеялся я, расставаясь с деньгами. — Ты выбрал удачное место для торговли, это нужно поощрять.

— Могу налить вам еще ковшик, если вы отдадите мне свою лепешку, — предложил мальчишка. — Чужеземцы все равно не могут это есть. Это у твоего слуги луженая глотка.

— Слуги? — возмущенно фыкнул Черницын.

Но водонос не обратил на него никакого внимания.

— Забирай, — рассмеялся я, протягивая ему лепешку. — Воды больше не нужно, но я попрошу тебя об одной услуге. Ты можешь показать, где живет Амираль?

— Конечно, могу, — уверенно кивнул мальчишка, — но пусть твой слуга понесет мой кувшин.

— Он мне не слуга, — объяснил я, — мы просто путешествуем вместе.

— Мне все равно, — резонно заметил мальчишка, — пусть он несет кувшин, а я покажу дорогу.

Мы долго кружили по узким улочкам. Мальчишка-водонос с удовольствием жевал лепешку, а репортер шумно дышал под тяжестью медного кувшина с водой.