Обратный отсчет: Равнина - Токацин

части возились Скогны — они уже прогрели горн и теперь сыпали шихту в плавильный конус. На видном месте лежал весь запас соразмерного инструмента, а рядом — многогранные формы, — похоже, сосуды с плоскими стенками понравились не только Сэта. «Наши пирамиды тоже на месте,» — Гедимин взглянул на стойку для инструментов. «Есть немного белого металла. Показать им, как брызгать его на стекло? Или сразу зеркальную заливку? Их вроде интересовали зеркала…»

Из «шлюзовой камеры» вырвалось облако густой сажи. Гедимин выглянул в коридор и столкнулся с закопчённым и растерянным Вепуатом. Тот совсем забыл о технике безопасности и теперь был покрыт слоем жира и пепла — и сам, кажется, этого не замечал.

— Нет сигнала, — отрывисто сказал он, потерянно глядя на Гедимина. — Вообще нет. Текк’ты сегодня появились? Я слышал гул…

Сармат кивнул.

— Текк’ты — не пирофоры, — пробормотал он. — Может, Сэта не любят высокую влажность? Пар их обжигает, может, и от воды им неприятно…

— Портал ведь не под дождём, — Вепуат качнул головой. — Им не по холмам идти. Вошли там, где сухо, так же вышли… Или, может, я чего-то не понимаю. Ты вот знаешь, как такие порталы работают? Ты всё-таки физик…

Гедимин поморщился.

— По мне, они вообще не должны работать. Сэта не придут? Отдай обе печи Скогнам. Им у одной тесно, скоро кого-нибудь в жерло столкнут.

…Серебристые брызги застыли на посветлевшей поверхности стеклянного шара. Под верещание Скогнов заготовка снова опустилась в расплав. Металл порывался стечь, но не успел — его покрыл второй слой стекла. Он был толще, чем Гедимину хотелось бы; сармат сунул его в раскалённый воздух, сгоняя лишний расплав в сторону дна и вытягивая в короткий конус.

— Ещё металл можно вдувать внутрь, — сказал Гедимин, отсекая заготовку от трубки. Он запоздало вспомнил, что не сформировал, как хотел, вытянутое горло, да и в целом сосуд получился грубоватый, со слишком толстыми стенками. «Передержал,» — сармат недовольно сощурился. «Ещё и слой неравномерный…»

Скогны, отступив от сосуда, метнулись к соседней печи и вернулись уже вместе с Гором. «Богомол» занёс над остывающей ёмкостью посох. Внутри кольца-навершия мигнули красные и синие искры, вытянулись в ленты, ярко сверкнули и погасли.

— Вы, Равные Куэннам, любите объединять стихии, — бесстрастно сказал Гор. — Что ты скажешь о свойствах этой вещи?

Гедимин мигнул.

— Она красиво блестит, — буркнул он. — При чём тут ваши суеверия?

Гор качнул посохом, коротко взвизгнул, обращаясь к Скогнам, и ушёл. Притихшие аборигены смотрели на остывающий сосуд с опаской. Гедимин помянул про себя спаривание «макак». «И что теперь — работе конец?»

— Всё, — буркнул он, сердито щурясь. — Сыпьте шихту и делайте, что вам нужно. Я показал, если не надо — то не надо.

Навряд ли Скогны поняли что-то, кроме жестов, обозначающих засыпку шихты в пустые конусы. Гедимин отошёл в сторону, вполглаза наблюдая за ними. «Зря я их сюда позвал. Лучше бы загрузил руду. И им от меня никакой помощи, и мне никакой работы.»

…Двуслойный сосуд, покрытый блёстками, вместе с остальными был торжественно вынесен на мокрой подстилке. Вроде бы Скогны от него не шарахались — наоборот, столпились вокруг, громко что-то обсуждая. Гедимин, занятый загрузкой печей (всех, до последней, — и так потерял кучу времени!), долго ещё слушал их писк и верещание. Потом всё стихло за шумом дождя — ливень к рассвету усилился.

— Ты сделал новую штуку, — Вепуат едва заметно ухмыльнулся. — Гор думает — с ней всё не так просто. Соединение стихий… ну, как в наших зеркалах.

Гедимин досадливо поморщился.

— Лишь бы не взрывалось. В других сосудах он ничего странного не заметил? В цветном стекле, там…

Вепуат покачал головой.

— Гедимин, ты бы серьёзнее к нему относился. Он по пустякам не заводится. Эта штука не фонила?

Сармат, мигнув, схватился за дозиметр. «Мать моя пробирка!»

— Слабая сигма. Вот этот поток — от реактора, это кейек, а вот эта составляющая…

— Она переменная, похоже, — Вепуат влез под локоть и уставился на экран. — Переменная! Значит, ты сделал…

— Скоро узнаем, — Гедимин, опустив так и не выключенный прибор, оглянулся на открытую дверь. «Если что-то взорвётся, тут будет слышно…»

…Чаши миниатюрных весов выровнялись. Гедимин сделал пометку в журнале, скользнул взглядом вдоль заполненного столбца и кивнул собственным мыслям. «Мы отследили весь цикл для этой пары веществ. Опыты надо продолжать, но, похоже, значения начинают повторяться. Можно составлять пропорции и вносить поправки. М-да… и как-то объяснить местным, что масса — переменная величина.»

У выхода из туннеля заскрежетала крышка — кто-то неумело пытался её отодвинуть. Гедимин, убрав разобранные весы, поднялся на ноги.

— Опять ты её вбок пихаешь, — буркнул он, впустив Вепуата в отсек. — Видно же, где уклон… Чего пришёл? Та чашка всё-таки взорвалась?

— Эксперименты прерваны на обед, — отмахнулся разведчик. — Пока всё цело. Я близко не подхожу — у них много вопросов, а ответить нечего. У тебя совсем нет предположений по свойствам?

Смотрел он мимо Гедимина и думал о чём-то своём.

— Ты не из-за чашки пришёл, — сармат настороженно сощурился. — Рассказывай.

Вепуат вынул из кармана закрытый стеклянный контейнер. На его дне в лужице вязкой жидкости лежала тонкая чёрно-красная пластинка.

— Кровяной камень всё-таки живой. Колониальный организм, вроде коралловых полипов. Если бы подобрать правильные условия для роста…

Гедимин изумлённо мигнул.

— Ты его собрался выращивать? — он заглянул в контейнер. «Минерал» внутри не шевелился, ничего не выделял и ничем не отличался от обычного камня.

— С чего ты взял, что он живой? — спросил Гедимин, глядя на экран сканера. — Структуру я вижу. Но она же ничего не поглощает. И не выделяет. Может, это окаменелость? У них тоже структуры…

Вепуат шумно вздохнул.

— Он поглощает и выделяет. Только очень редко. Но я его подловил. Это не