Книга дождя - Томас Уортон

– Не могли бы вы уделить нам минутку? – спрашивает помощник управляющего вполголоса, будто в вопросе есть что-то неприличное.

Она отходит в сторону и впускает их. От промокшей одежды инспектора веет влажным холодом с улицы, и в комнате становится прохладнее.

– Один из работников гостиницы сообщил нам, что здесь может находиться… – начинает помощник управляющего и останавливается как вкопанный при виде птицы. Инспектор вроде бы тоже ошеломлен до остолбенения, но затем быстро пересекает комнату и падает на одно колено перед окном.

– Она здесь, – выдыхает он, и стекло от его дыхания запотевает. – Она и впрямь здесь.

Карманным фотоаппаратом инспектор снимает птицу в гнезде, затем яростно строчит что-то в потрепанном блокноте.

– Вы знаете, кто это? – спрашивает инспектора помощник управляющего, держась подальше от окна. Тот называет вид, который Клэр определила сама. Ее догадка была верна. Это и впрямь курочка с золотым яичком.

– А второго не было? – спрашивает инспектор Клэр. – Второй журавль не помогал строить гнездо? Не навещал ее?

Клэр качает головой.

– Второго не видела. Я уходила утром, но нет, думаю, птица одна.

Инспектор трет седой подбородок. Не может глаз отвести от птицы.

– Видимо, что-то случилось с ее партнером, – бормочет он. – Это плохо. Если она одна высиживает птенцов, это никуда не годится. Да еще и в таком месте. Почему здесь?

Он поворачивается к помощнику управляющего.

– Мы не можем пока перемещать ее. Она должна оставаться здесь.

– Мы будем счастливы предоставить вам другой номер, мэм, – обращается к Клэр помощник управляющего.

Только потом Клэр понимает, что это был поворотный момент, даже если в то самое мгновение она об этом не подозревала.

– Нет, спасибо, – говорит она. – Мне здесь комфортно. – Она ведь по легенде писательница, ищет новые и удивительные истории, чтобы рассказывать о странах, которые посещает. Она ни за что не упустила бы такую возможность. Клэр смотрит на инспектора и добавляет, пожав плечами: – Я тоже не люблю, когда меня перемещают.

Он холодно изучает ее, словно выискивая какой-то непоправимый изъян в ее характере, который позволил бы отказать ей.

– Мне нужно поговорить с начальством, – произносит он наконец. – Вы не должны тревожить ее в мое отсутствие. Вам это ясно?

– Я не приближаюсь к ней.

– Никакого шума. Музыки. Вечеринок.

– Я приехала сюда не вечеринки устраивать.

Инспектор смотрит на темнеющее небо. Вновь приближается буря.

– И свет выключите, – добавляет он. – Я вернусь очень скоро.

Это предостережение, понимает Клэр, а не ободрение.

Ей нужно подготовиться на случай внезапного отъезда, и она начинает паковать ручную кладь. Собирая косметику из ванной, она закатывает рукав и смотрит на пластырь в зеркало.

Он исчез. Только голая кожа, ничем не примечательная, без отметин или следов когда-то налепленного пластыря. Значит ли это, что он отвалился – намного раньше предписанного – или он наконец завершил процесс растворения в ней, становления ею?

У нее нет времени отвлекаться на это. Ручная кладь упакована, и она спрашивает себя: «Зачем ждать? Действуй на опережение». У нее все еще есть шанс бежать и оставаться свободной хотя бы какое-то время, даже если это значит, что она разорвет связь с людьми, которые послали ее сюда. А может, и вовсе покончит с этим делом.

Клэр уже направляется к двери и в последний раз оглядывается на журавля. К ее удивлению, птица подняла голову и следит за ней. Клэр замирает. По крайней мере, ей кажется, что птица следит за ней. Трудно понять, что та видит сквозь стекло, но Клэр не покидает ощущение, что журавль знает о ее присутствии, о том, что она собирается сделать, и с интересом наблюдает, доведет ли она это до конца.

Клэр видит свои руки над клавишами пианино много лет назад. Слышит голос матери у себя над ухом.

Не спеши, Клэр. Когда будешь готова.

Она ставит ручную кладь у двери и возвращается за письменный стол.

Позднее снова стучат, мягко, но официально, демонстрируя лишь намек на нежелание потревожить, сообщая Клэр, что этот человек пришел не арестовывать ее.

Вернулся помощник управляющего с инспектором природоохраны.

– Мой отдел устроится здесь рано утром, – объявляет инспектор, убедившись, что с журавлем ничего не случилось. – Туда-сюда будут ходить люди. Вы должны понять, что это крайне редкое событие. Драгоценный, единственный шанс. Для всей страны. Место, где она выбрала свить гнездо, тот факт, что партнер бросил ее или погиб, – все это делает птицу крайне уязвимой. Это очень рискованно, а вы ведете себя так, будто у вас есть какое-то право…

– Поэтому, – перебивает его помощник управляющего, – мы считаем, что лучше найти вам другой номер. Для вашего же удобства и уединения. За полцены в качестве компенсации за неудобства, и мы хотели бы предложить вам завтра ужин в нашем ресторане за счет гостиницы.

Он знает, что она работает на издательство, где выходят путеводители. Клэр улыбается и качает головой.

– Я останусь, – говорит она. Она почти чувствует это физически: гудящий рой вот-вот слетится в этот гостиничный номер и вновь выскользнет наружу. Алгоритмы, истории поиска, серверы, извлечение данных – уйма информации отовсюду, распространяющейся везде, вне ее контроля. Но ведь это событие уже давно вышло из-под ее контроля.

Инспектор смеется.

– Но зачем? Поскольку она сейчас высиживает яйцо, ее нельзя перемещать минимум три недели. За все это время вы мало что увидите. Это бессмысленно.

– Я остаюсь, – повторяет Клэр.

– Это неприемлемо, – говорит он, глядя мимо Клэр на стену позади нее.

– Я понимаю, как это важно, потому что для меня это важно тоже, – говорит Клэр, указывая на заметки и бумаги, разбросанные по столу. – Люди со всей планеты захотят знать об этом, и я смогу им об этом рассказать.

– Вы не выложите это в интернет, – говорит инспектор. – Меньше всего нам в этой ситуации нужна огласка.

– Я не сказала, что собираюсь…

– Этому не бывать, – инспектор поворачивается к помощнику управляющего. – Разве в вашей гостинице нет правил на случай, если в номере небезопасно находиться?

– Ах, что ж, может, и есть… – помощник управляющего заикается.

Клэр смеется.

– Почему это здесь для меня небезопасно?

– Для нее, – рычит инспектор. Он трет небритый подбородок, бормочет что-то на своем языке, затем произносит: – Полагаю, мэм, вам стоит подготовиться к отъезду.

Я готова, – думает она. – Всю свою жизнь.

На рассвете у ее двери возникает другой сотрудник природоохраны, аккуратно стриженный и изящно одетый молодой человек с двумя младшими коллегами. Клэр только что