Книга дождя - Томас Уортон

собой дверь. В тот же миг в ее голове сверкает мысль, что она наконец попалась, что этот мальчик с детским личиком – ее соперник, агент, которому поручено задержать ее, который начал затягивать вокруг нее петлю в тот самый миг, как она ступила на этот остров.

– Видите это, мисс Клэр? – Арахант говорит настойчивым шепотом, что еще больше ее настораживает.

– Что я должна видеть? – на мгновение ей кажется, что он имеет в виду некий физический объект в номере, вроде жучка или скрытой камеры. Ей приходит в голову, что она забыла вежливо обратиться к нему, но формальность ситуации испарилась вместе с вопросом мальчика. Они перенеслись в иное измерение, в котором Клэр не ориентируется, будто потолок комнаты сорван и они стоят под открытым небом.

– Это ее дом, – говорит мальчик. – Она его не оставит. В этом ее свобода. А у нас нет дома. Больше нет. Ни у кого из нас. В этом наша свобода, даже если нам так не кажется.

– Я не понимаю.

– У нас мало времени, – говорит мальчик, и она не уверена, имеет ли он в виду их двоих или сам остров. Возможно, и то и другое. – Она – то, ради чего вы здесь. То, что вы стремились найти. Понимаете?

По какой-то причине Клэр вспоминает о контрабандисте, чье место заняла, когда только ступила на эту дорожку, – старика, которого считала своим учителем. Он говорил ей: «Однажды ты окажешься в ситуации, когда твоя жизнь будет зависеть от того, что ты сделаешь в следующие пять секунд. Сделай ставку на это. Если тебе действительно повезет и момент окажется подходящим, все встанет на свои места. Ты окажешься последним элементом головоломки, о которой ты даже не подозревала. Но эта головоломка – ты сама. Ясно? Ты сама. Все остальное отвеется, и ты увидишь. Даже тогда все может пойти к чертям – о да, нет никакой гарантии от провала, – но ты поймешь впервые в жизни, на что ты действительно способна».

На каждом задании она ждала этого момента, надеялась выманить его из обстоятельств: нарезала круги по тончайшему льду, погружалась в рисковые дела, словно ковыряла палкой осиное гнездо. Порой, в худшие мгновения на грани жизни и смерти, она даже верила, что наконец-то поймала это переживание, но никогда не была полностью уверена.

И наконец, как и предсказывал контрабандист, она знает.

Она вспоминает, как ее песик безоглядно рванул со двора в погоне за дурацким, бессмысленным мячиком, будто тот был всем, его заветной целью. Он сделал это, потому что она намеренно бросила мяч слишком сильно, чтобы узнать, что будет. И она узнала, это уж точно.

Еще одно воспоминание вспыхивает перед ее внутренним взором – двумя годами позже, в той круглосуточной забегаловке на главной дороге. Было поздно, она сидела одна, не желая идти домой, потому что мать работала в ночную смену в больнице и дома был только Рэй. Она знала, что, едва она войдет в дверь, он похлопает по дивану возле себя, приглашая ее в своей тщательно выверенной небрежной манере плюхнуться рядом и посмотреть с ним хоккей. А когда она сядет, он придвинется ближе, будет потягиваться, зевать и тереться об нее будто случайно. Он не осмеливался ни на что большее. Пока.

Нет, она не могла пойти домой, но ей некуда было больше идти.

За столиком напротив сидело семейство. Мальчик примерно ее возраста – он учился с ней в старших классах, но она уже не помнит его имени – и девочка, видимо, его младшая сестренка. А затем рассогласование прокатилось, словно волна, и на мгновение девочки уже не было там, никого из них не было. За столом сидела женщина, молодая женщина с длинными светлыми волосами, как у девочки. Нет, это и была та девочка. Она же, только старше, какой она могла бы стать. Клэр точно знала одно: она тоже двигалась в этом направлении, в это место – нет, в это время, где ее уже ждала эта женщина. Хотела ли она чего-то от Клэр? Нет, но она заметила ее, была удивлена, гадала, кто такая Клэр и что она собирается сделать. Клэр понимала, что может убежать на край света – именно это она и сделала, не так ли? – но куда бы она ни бежала, это ждало ее.

А потом все закончилось. Девочка снова стала просто малышкой, забившейся в уголок стола, закрыв глаза. Мальчик рядом с ней поймал удивленный взгляд Клэр и посмотрел на нее так, словно его жизнь зависела от того, что она сделает дальше. Она не знала его и не хотела знать. Неважно, что она только что увидела. Это все ничего не значило. Никто ее не поймает, не сделает ее своей. Она встала и вышла из закусочной, а когда пришла домой и увидела, что Рэй вырубился пьяным на диване, нашла его бумажник и забрала полтинник, уверенная, что даже если он ее заподозрит, то не осмелится и слова сказать, зная, что перед матерью она может за секунду обвинить в ответ его. Один мягкий, потрепанный полтинник. Ее первый вклад в собственную свободу.

Она бежала. Как тот глупый песик, как будто от этого зависела ее жизнь. Она бежала с тех самых пор, упорствовала в опостылевшей ей фальшивой жизни, чтобы наказать людей, которые должны были любить ее и заботиться о ней больше всего на свете, а не бросать ее на произвол судьбы. Может, она бежала, чтобы наказать и себя тоже, бросалась на дорогу, по которой уже катились колеса, готовые в итоге ее раздавить.

– Посланница прибыла для всех нас, – говорит ей Арахант, когда она не отвечает на вопрос. – Это значит, что и для вас тоже, мисс Клэр. Но на этом острове есть те, кто не хочет, чтобы она здесь была. Они хотят навредить ей из-за того, кто она такая. И что символизирует. Есть еще те, кто надеется нажиться на ней. Я никогда не понимал этих людей, как они мыслят, но они опасны для нее. Слишком большой риск. Все так… хрупко. И поэтому я прошу вас о помощи.

К своему удивлению, Клэр спрашивает:

– Чем я могу помочь?

– Вы можете оставаться в этом номере, в нашей стране столько, сколько потребуется для завершения дела Посланницы. Я прослежу, чтобы вас не тревожили. Но если что-то пойдет не так, если Посланницу вынудят улететь… – он видит непонимание в ее глазах и улыбается. – Я имею в виду, мы хотим, чтобы вы забрали ее