Книга дождя - Томас Уортон

– Вы можете оставаться здесь сколько пожелаете, – сообщает ей новый сотрудник, поклонившись. – Мы постараемся как можно меньше докучать вам и Посланнице. Все улажено.

– Посланнице?

– Журавлю.

– Очень мило с вашей стороны, – говорит Клэр. – Спасибо.

– Благодарить надо не меня. Это Арахант позволил.

– Вы про…

– Святейшего. Ему поведали, что происходит, и он сказал: раз Посланница прилетела сюда, к вашему номеру, значит, это чудесное событие предназначено не только нам, народу, но и вам тоже, почетному гостю нашей страны. Так что он хочет, чтобы вы остались.

Она замирает, но в каком-то ином измерении чувствует, что движется с бешеной скоростью. Теперь пути назад нет. Бежать уже поздно. Что бы ни случилось, она должна помнить, что всегда была для своих работодателей лишь расходным материалом. Когда все закончится, она может на себе ощутить, что значит «расходный материал».

– Что ж, прошу, поблагодарите от меня Араханта. Это очень щедро с его стороны.

– Вы сможете поблагодарить его сами, мэм. Святейший придет сюда посмотреть на Посланницу.

Юный сотрудник природоохраны с коллегами быстро оглядывают журавля, делают фото и пишут заметки, все это время тихо, но восторженно говоря по телефону, порой по-английски, но чаще на своем мягком, шипящем языке. Один из них просит разрешения сфотографировать Клэр. Она отказывается.

– Я ведь тут ни при чем, – бормочет она, удивленно отмечая, что краснеет.

Перед уходом они сообщают, что Арахант посетит Клэр позже в течение дня. Они сожалеют, что не могут сказать точнее. Ежедневное расписание Араханта – тщательно охраняемая тайна. Когда сотрудники природоохраны уходят, их юный предводитель кланяется Клэр с порога.

Самая распространенная религия – эсхафани («исчезновение», или буквально «задувание свечи»), она тайно передавалась через века от изначальных обитателей острова, которые поклонялись богу моря, хотя в ней также присутствуют синкретичные элементы христианства, ислама и буддизма. Главный догмат веры утверждает, что все явления – это волны в нескончаемом океане Вселенной. Как волны, каждый из нас на краткий миг возникает в жизни и сознании, а затем вновь погружается в глубины океана, вечного и безбрежного.

Духовный лидер зовется Арахантом («раскрывающим скрытое»), ему поклоняются миллионы как реинкарнации духа божественной мудрости.

Позже днем пришла женщина средних лет в шафранно-желтом одеянии. Ее голова была выбрита налысо.

– Меня послал Святейший, – сообщает она Клэр, – для подготовки визита, который он хотел бы нанести через час. Если вам это будет удобно.

Ее зовут Алала. Она секретарь Араханта по работе с общественностью. Что-то в ее нездешней умиротворенности, а может, в ее пристальном, твердом взгляде включает в Клэр внутреннюю тревогу. Миг – и она готова к драке или бегству. Затем в дело вступает старая привычка, и спустя три глубоких вдоха Клэр погружается в состояние расслабленной бдительности.

– Святейшего следует приветствовать поклоном, – продолжает женщина, – хотя можете и пожать ему руку, если хотите. Нет жестких требований, кроме правил вежливости: ждать, когда он заговорит с вами первым.

– Как мне его называть? – спрашивает Клэр. – В смысле, как мне к нему обращаться?

Глаза женщины вспыхивают, как и глаза юного сотрудника природоохраны.

– Он реинкарнация чистого света, который пронизывает эту Вселенную, и Араханта всегда называют «ваше святейшество».

– Ваше святейшество. Разумеется.

Она не хотела прозвучать так скептично – это не сочетается с ее легендой. В своем блоге на сайте издательства, которое печатает путеводители, она описывает загадочность посещаемых ею мест в ярком, пылком повествовании. Этот голос совсем не похож на ее собственный, но он служит ее интересам – создает ей репутацию романтичной особы. Кто заподозрит ту, что так пишет, в том, что она делает?

Женщина спрашивает, и ее глаза все еще сверкают, можно ли ей перед уходом увидеть Посланницу. Клэр приглашает ее войти. После нескольких мгновений молчаливого наблюдения за журавлем в гнезде женщина отворачивается от окна, глядит мрачно и напряженно, будто вид птицы взвалил на ее плечи тяжелую ношу.

– Я не знала, что она столь прекрасна, – говорит она. – Я не знала… – она замолкает, ее глаза влажны от слез.

– Она и впрямь нечто, – соглашается Клэр.

Женщина натянуто улыбается ей. В ее глазах Клэр – туристка, невежественная иностранка, как и все остальные. Пусть так и думает.

– Я сообщу его святейшеству, что он может нанести визит.

Клэр-Медвежонок,

надеюсь, тебе понравится подарок, который пришел с письмом. Я знаю, он похож на обычный осколок круглого камня, но на разбитой грани, если присмотришься повнимательнее, ты увидишь тоненькую, с волосок, полоску зелени, которая пересекает темно-серую породу. Эта зеленая линия – живая, это особый вид лишайника, который называется «криптоэндолит».

Я нашел камень здесь, на станции, в главной лаборатории. У меня есть правило: не увозить образцы из мест, которые посещаю, но я пренебрег им на этот раз, потому что камень, как мне сказали, лежал на подоконнике станции уже много лет, и никто не возражал против того, чтобы я его взял.

Ты, возможно, гадаешь, чем я здесь занимаюсь целыми днями. Ну, я брожу вокруг, изучаю растения, лишайники, мхи, измеряю их и отмечаю, где я их нашел, и одновременно посматриваю, нет ли поблизости белых медведей. Вечерами я общаюсь с другими исследователями. Мы играем в шахматы, покер, нарды и смотрим старые видеокассеты с хоккейными матчами и комедийными шоу. Хорошо, что тут есть другие люди, но порой все равно бывает очень одиноко. Всякий раз, проходя мимо подоконника, я видел этот камень, кусочек жизни в бесконечной серости тундры за окном. И всегда вспоминал о тебе. Я очень скучаю по тебе, тыковка.

Итак, наука: лишайники – это симбиотические колонии, сформированные бактериями и водорослями. Но этот лишайник немного отличается от остальных: он живет внутри камней.

Поразительно, как жизнь может высекать себе нишу даже в самых жестоких условиях. Криптоэндолит растет прямо под полупрозрачной поверхностью камня, там, где хватает света и влажности для фотосинтеза. Когда климат меняется к худшему, колония впадает в анабиоз, буквально замирает, порой на сотни лет, пока условия не становятся снова благоприятными для жизни и роста.

Теперь мы считаем, что именно так жизнь на Земле выживала первые миллиарды лет своего существования. Спрятавшись на дне моря в гидротермальных источниках, вдали от ядовитой атмосферы на поверхности, первые живые колонии клеток все ждали и ждали – целую вечность, пока условия изменятся настолько, чтобы они смогли распространиться и заполнить планету – и однажды эволюционировать в нас.

Заботиться о криптоэндолите просто. Положи его на тумбочку у кровати или на