Системный Барон - Миф Базаров

то по стволу дерева. Сразу вспомнилось наше знакомство и объяснение, что таким образом он делает нас невидимыми для существ, считывающих магические ауры.

Когда мы добрались до форпоста, была уже глубокая ночь.

Саша, не говоря ни слова, побрёл в казарму и рухнул на кровать лицом в подушку.

Муму, встревоженный нашим видом, тут же принялся хлопотать с едой, но я лишь бессильно махнул рукой.

— Барин, вам нужно отдохнуть, — сказал Степан, глядя на меня с беспокойством. — Хотя бы пару часов, до рассвета, поспите. Потом свежей головой подумаем, что делать.

Я кивнул, но знал, что не смогу уснуть. Прошёл в свою комнату и повалился на кровать, не раздеваясь. Глаза смотрели в потолок, а в них, словно на экране смертника, тикали цифры:

[До выполнения задания осталось: 8 часов 39 минут 54 секунд].

[До выполнения задания осталось: 7 часов 23 минуты 39 секунд].

[До выполнения задания осталось: 6 часов 01 минута 02 секунд]…

В шесть утра я поднялся.

Решение созрело само собой, отчаянное и последнее. Я вышел в общую комнату. Степан, как я и предполагал, не спал. Он сидел у стола, полируя свою трость.

— Поехали со мной, — хриплым голосом сказал я. — Отвези меня к Закалину. Может, он… Может, он оценит этот диск. Может, это чертовски ценный артефакт. Это последний мой шанс вписаться в борьбу за наследство.

Старик молча кивнул.

— Александра будить не будем. Пусть спит. Муму, — он повернулся к немому великану, спящему у входа на кровати и легонько ткнул его тростью, — присмотри за виконтом и псом.

Я подошёл к болотному вывертню, который тут же встал и завилял хвостом словно щенок. Потрепал его за ухом.

— Ничего, дружище, вернусь. И тогда уж точно придумаю тебе имя.

Через портал вышли в имение.

Я пошёл в гардеробную и переоделся, быстро приведя себя в нормальный вид.

Предрассветный туман стелился по земле, цепляясь за подол плаща.

Мы направились к главным воротам, где недалеко от стены была запрятана машина Степана.

Но ворота не открывались.

— Откройтесь, блин! — выругался я, уставившись на массивные створки.

Ничего не происходило.

— Хозяин пришёл!

Ворота молчали.

Неподвижные, чёрные, они возвышались как стена.

— Опять⁈ — я с досадой пнул железную решётку, и боль отдалась в носке. — Степан, как с этими воротами бороться? Почему они меня не слушают?

Старик развёл руками.

— Не знаю, барин. Портал, сейф — те пускают вас без проблем. А вот ворота… — он задумался, явно подбирая слова. — Видимо, их механизм повреждён или требует особой настройки. Глюк, как вы говорите.

Это было до абсурда комично.

Я опаздывал, а ворота не пускали. Начал карабкаться по кованым завиткам и прутьям.

Лазить по решёткам в дорогом костюме и ботинках — это был новый уровень абсурда. Я долез до середины, цепляясь за острые элементы, и, словно одумавшись, ворота с тихим скрежетом начали открываться.

— Да чтоб вас! — я сплюнул, сорвался вниз и протиснулся в образовавшуюся щель.

Степан последовал за мной. Как только мы оказались снаружи, ворота плавно и абсолютно бесшумно закрылись, словно нас и не было.

— Ну и дела, — проворчал я, отряхивая пыль с ладоней. — Разломаю их ко всем чертям, как только вступлю в наследство.

Добравшись до ельника, быстро отыскали машину и освободили её от веток. Старик сел за руль, и мы понеслись в уже просыпающийся город.

Подъехав к салону «Афелия», никого на месте не застали. Магазин, разумеется, был закрыт.

— Чёрт, — прошептал я. — Закалин наверняка живёт этажом выше.

— Обычно так, — кивнул Степан.

Я подошёл к входной двери и несколько раз нажал на звонок в магазине, потом настойчиво постучал.

Ни ответа, ни привета.

Тогда я отошёл, подобрал с земли несколько камешков и прицелился в окно на втором этаже, с плотно задёрнутыми занавесками.

Третий камень угодил в стекло с сухим стуком.

Наконец занавеска пошевелилась, а потом распахнулось окно. Закалин был с растрёпанной головой в съехавшем ночном колпаке и в бархатном халате.

— Кто там⁈ В такое-то время! — раздражённо выкрикнул заспанный владелец лавки.

— Евгений Викторович! Это я, Дмитрий Соловьёв! — крикнул это, помахав рукой.

Увидев меня, гнев сменился удивлением, а затем живым интересом.

— Барон⁈ Минуточку!

Вскоре он отпер дверь сбоку здания и впустил нас со Степаном в небольшую, но богато обставленную прихожую.

— Что случилось, молодой человек? Вы выглядите… не лучшим образом.

— Простите за беспокойство, но сегодня мне нужно внести деньги на депозит, для испытания.

— Так что же вы не заехали раньше?

— Дела, — коротко ответил я и пожал плечами.

Ну не объяснять же ему, что небольшой поход к сокровищнице рода растянулся на несколько суток.

— Я дам расписку на шестнадцать тысяч двести… Да, этого достаточно. В управлении примут её как гарантию. Вам не нужны наличные.

— Когда вы планируете забрать вещи? Завтра? Послезавтра? — спросил я.

— Давайте поступим так: вы езжайте в управление, внесите депозит, а потом возвращайтесь ко мне, и отправимся в поместье за вещами.

— Хорошо. Спасибо. Но я пришёл не только за этим.

Осторожно положил на небольшой столик у зеркала металлический диск.

— Евгений Викторович, что скажете об этом?

Антиквар сначала бросил на артефакт рассеянный взгляд, затем взял его в руки. Пальцы скользнули по гравировкам, перевернули диск. И когда оценщик увидел имперского орла, лицо изменилось. Мужчина тут же достал из кармана пижамы очки и натянул их на нос, принявшись внимательно разглядывать мою реликвию.

Затем он осторожно, почти с благоговением, положил диск и отодвинул от себя, отойдя словно от раскалённого железа.

— Это что-то стоит? — спросил я, уже почти не надеясь.

Закалин смерил меня долгим, изучающим взглядом.

— Вы знаете… Есть вещи, которые очень сложно оценить. Особенно если они принадлежат правящей семье. Этот артефакт, по всей видимости, был дарован кому-то из ваших предков Императором за некие… выдающиеся деяния или услугу. Чтобы его продать, надо ехать в столицу.

— А как же вы?

— Мне очень сложно это оценить, надо быть при дворе, чтобы понимать цену этой вещицы.

— Но мне нужны деньги сейчас! Мне нужно внести депозит для участия в испытании!

Антиквар удивился.

— Вам не хватит расписки в шестнадцать тысяч золотых?

Я помотал головой.

— Сколько же вам нужно?

— Пятьдесят.

Антиквар невольно присвистнул. Затем опять взглянул на