До начала всех начал - Василий Головачёв

– Откуда вам это известно – о социуме? – неожиданно спросил Кецаль, прислушивающийся к разговору из своей каюты.

– Я давно занимаюсь соцанализом, – легко ответил Шапиро, – потому и пришёл к этому печальному выводу.

– Зачем это вам понадобилось?

– А ради собственного удовольствия, – ухмыльнулся Всеволод.

– Не все люди… э-э, подчиняются какой-то мифической дьявольской силе.

– Слава богу, не все, – согласился Всеволод, – но, судя по вашему поведению, господин генерал, божеского в вас поменьше.

Кецаль промолчал.

Копун посмотрел на Волкова.

– Кажется, мы подошли к консенсусу, товарищ адмирал.

Дарислав кивнул.

– Пора заниматься делами. Есть мысли, с чего начать?

Антон почувствовал себя лишним, открыл рот, закрыл, сдерживаясь.

Очевидно, его реакцию заметили. Копун повернулся к нему.

– Командир, приказывайте.

Антон прокашлялся, но твёрдость лица удержал, хотя несколько мгновений боролся с собой, чтобы не покраснеть.

– Вы, кажется, уже наметили план действий.

Копун и Дарислав переглянулись.

– Ну, планом перечень действий назвать нельзя. Я бы хотел навестить тот мир, откуда сбежал Эмбрион, а вы бы меня подождали в системе ТТ Щита. Раз линия метро функционирует, нельзя упускать такой великолепный шанс узнать реально происходящие в прошлом эоне процессы.

– Но ведь это колоссальный риск! – послышался голос встревоженной Дианы.

– Согласен, однако я рисковал не меньше, когда отправлялся за границу нашей Вселенной в соседнюю и вернулся из неё вместе со Всеволодом живым и почти целым. Мы не можем не воспользоваться дарованным небесами случаем.

– Нынешний риск выше.

– И всё же я рискну.

– Мы рискнём, – сказал простодушно Шапиро. – Одного я тебя не пущу! Ты такой бесшабашный!

Копун рассмеялся.

– Остаться не настаиваю.

– Я с вами! – воскликнула Вия. В данный момент она была с Дианой в её каюте.

– Позвольте возразить…

– Вия, – перебил Копуна Всеволод, – дорогуша, это не прогулка по парку и не экскурсия в музей.

– Я сто раз рисковала, когда мы посещали ветви Мультиверса из Замка Драконов! Чем поход в прошлую вселенную отличается от тех походов? И не спорь, без меня вы никуда не пойдёте!

Шапиро беспомощно развёл руками.

– Вия, обещаю присмотреть за ним, – сказал Дарислав.

– А это что за новости? – сердито спросила Диана. – Куда это ты собрался без меня? Думаешь, я тебя отпущу?

Дарислав повторил жест физика.

Ситуация была такой комичной, что Антон засмеялся.

– Похоже, леди и джентльмены, никто никуда не летит?

Смех разрядил обстановку.

– Мне очень нравятся ваши отношения, земляне, – признался Копун с ноткой сожаления. – Я даже позавидовал. У Дианаи нет такого стимула, чтобы она беспокоилась обо мне, я не предусмотрел, когда корректировал психограмму моллюскора.

– Напрасно ты так думаешь, – раздался из динамиков женский голос, почти не отличимый от голоса Дианы. – Я не останусь одна! Куда ты, туда и я!

– Дианая? – не сдержал удивления Копун.

Корабль качнуло.

В посту управления появилась копия Дианы, разве что не в «кокосе», а в повседневном унике.

– Ты… серьёзно? – тихо проговорил Копун; судя по всему, он был потрясён и говорил искренне, не как мощнейший ИИ, а как человек.

Дианая сделала шаг и обняла его.

Антон с мимолётной тоской подумал об Олеандре, жалея, что её нет рядом.

– Эй, народ, – сказал он, сохраняя командирский вид, – сбор на мостике через десять минут.

Глава 24. Взгляд в замочную скважину вселенной

Впервые кабина «голема», в котором Дарислав и Шапиро уходили с Земли в поход в чреве Копуна, оказалась забитой почти до отказа. В ней разместились пять «живых» пассажиров и двое «виртуальных», созданных Копуном по технологиям, недоступным людям. Сорокалетний с виду мужчина (Копун) и тридцатилетняя женщина (Дианая) не только казались реальными землянами, но и «на ощупь» были ими.

Прежде чем нырнуть в раскалённые вязкие бездны коричневого карлика ТТ Щита, они позаботились об охране Эмбриона, засунув его в трещину в плазменной «коре» звезды, и оставили основное тело моллюскора стеречь Матрицу как зеницу ока. Таким образом, Дианая в кабине катера являлась как бы эмоциональным коммуникатором моллюскора и не управляла его энергетическим конструктом.

Естественно, и «Поиск» играл роль дополнительного охранника Эмбриона, зависнув над поверхностью звезды на высоте десяти тысяч километров. Вместо себя Антон оставил Щёголева, недовольного таким назначением, и скрашивало настроение капитана только наличие командирских полномочий. В случае непредвиденных форс-мажоров он мог увести корабль домой, на Землю.

– Послушай, а где твой курдюк? – спросил вдруг Шапиро у Копуна, когда все расселись по креслам.

– Что? – не понял сорокалетний качок, вид которого изобразил Копун. Как и Дианая, он сидел не в защитном скафандре, потому что «кокос» был не нужен обоим, а в повседневном серо-белом унике.

Спутники тоже посмотрели на Всеволода озадаченно, и он пояснил с улыбкой:

– Курдюк – это жировое отложение у барана перед хвостом, в котором он запасает энергию. Я имел в виду твой основной аккумулятор. Где ты его оставил?

– Всё своё ношу с собой, – весело ответил Копун.

Всеволод выпятил губы.

– Твоё тело в длину достигает десяти километров.

– Говорю же, всё своё ношу с собой.

– Слышал, но не понял.

– Я давно использую эффект квантовой упаковки, Всеволод. Не волнуйся, дружище, я в полном здравии и вооружён.

– Что такое квантовая упаковка?

– О господи! – сказала Вия. – Сева, отстань!

– Понял.

Дарислав глянул на лицо Антона, сидевшего стиснув зубы.

– В путь, командир?

– Я командир на борту «Поиска», – усмехнулся Лихов, почувствовав немалое облегчение. – Здесь вы командуете.

– Тогда поехали, – кивнул Копун, не став меняться местами с Антоном, занявшим кресло пилота.

«Голем» выпорхнул из транспортного отсека эскора и молнией вонзился в буро-малиновую, твёрдую на вид поверхность звезды. Это было так неожиданно, что женщины вскрикнули.

– Осторожнее, Коп! – проворчала Диана. – Так и инфракт получить недолго.

– Слушаюсь, мадам, хотя от инфракта я вас вылечу.

Катер погрузился в реку вязкой плазмы, текущую между «берегами» твёрдой и тёмной фракций поверхностного слоя плазмы, разогретой до температуры в девятьсот градусов. Система визуального обзора притушила накал огня, довольно опасный для человеческого глаза.

Антон думал, что Копун будет гнать катер сквозь весь кисель плазменного слоя «коры» глубиной в двадцать километров, но бывший Вестник поступил иначе.

– Потерпите минуту, – сказал он, и космолётчики на какое-то время погрузились в пещеру бессознательного состояния, а когда очнулись, катер был уже внутри яйцевидного бункера, внутри которого недавно находилась человеколягушка Эмбриона.

Бункер был пуст. Пьедестал посреди гигантского зала темнел на фоне светящихся стен, покрытых выпуклыми иероглифами силовых эффекторов.

С потолка на пьедестал, имеющий форму гриба на тонкой ножке, спускался на чёрной штанге предмет в форме зонта. Десятиметровый Эмбрион в своё время как