До начала всех начал - Василий Головачёв

Безумный поступок Антона и спецназовцев не позволил обеим частям Матрицы объединиться, и проникший под верхний слой звезды к этому моменту Копун успел нивелировать процесс рождения новой формы жизни. Точнее, воспроизводства древней, существующей в Довселенной, из которой и был послан Эмбрион.

У Всеволода Шапиро на этот счёт была своя версия, и они то и дело спорили с Копуном, когда тот прислал в медотсек своего «парня для контакта». А выглядело это так. Бывший Вестник говорил, Шапиро возражал, Копун ждал, потом возвращался к своим тезисам, Всеволод снова пускался в доказательства своей правоты, и эта перепалка двух интеллектуально могучих людей (Копун отличался от человека лишь способом рождения и большей энергетикой) длилась долго и не надоедала.

Позже к собеседникам присоединился Бартош, у которого тоже рождались дельные мысли, что напоминало научные дискуссии передовых земных институтов. Впрочем, от этого они не становились скучными.

В конце концов, после второй общей встречи, трое сошлись на одной версии происходящего с некоторыми дополнениями. Нельзя сказать, что Антон был ошеломлён тем, что услышал, однако вывод учёных поражал.

Эмбрион был выращен во Вселенной, предшествующей той, в которой появилась человеческая цивилизация. Почему его создатели решили переселиться в следующий эон, было неизвестно: то ли потому, что их мир угасал или испытывал ускоренное сжатие и вот-вот должен был схлопнуться, то ли из-за войны тамошних цивилизаций, то ли по другой причине. Однако сам побег – Пробой по Копуну – был налицо. А так как материальные структуры через Большой Взрыв, он же фазовый переход, пройти не могли, геном Эмбриона был изначально хиггсовским информационным модулем, который при Пробое приобрёл странные геометрические человекоформы, отнюдь не монстровидные и не страшные. Но при этом смертельно опасные. Если бы геном развернулся, могла возникнуть новая ксеноформация, способная разрушить метавселенную людей.

Таким образом, поступок Антона сотоварищи, по сути, спас и человечество, и само Мироздание.

– С чем я вас и поздравляю! – весело объявил Шапиро после обмена идеями.

– Один вопрос, – с каким-то необычным любопытством сказал Дарислав. – Что вы собирались делать дальше?

– Когда? – озадачился Антон.

– Когда влезли впятером под махину человеколягушки.

Антон поскрёб в затылке.

– Если честно… я не думал. Терзала одна мысль: «Не остановим – будет плохо!»

Медотсек заполнил дружный смех.

Копун, вернее, его коммуникативная версия (на сей раз он предпочёл появиться не в образе вихрастого парнишки, а в роли зрелого мужчины лет сорока брутального качкового вида), вошёл в медотсек эскора сразу после обеда. Со времени битвы людей с ожившим Эмбрионом прошло чуть больше пяти часов, и всё это время Копун с Дианаей возились в бункере, так и оставшемся торчать под плазменной «корой» звезды на глубине двадцати километров.

Антон всё ещё находился в палате, но не в саркофаге реаниматора, а на медицинском лежаке, оборудованном разной аппаратурой. Он сердился, утверждая, что практически здоров, но медбот отсека требовал соблюдать постельный режим, ухаживающие за пациентами Даша Сапфирова и обе подруги, Вия и Диана, не разрешали больному мешать лечебному процессу.

Копун заявился с озабоченным видом, без Дианаи, и поинтересовался самочувствием пациентов. Хотя мог бы и не спрашивать, способный за секунды дистанционно оценивать состояние человека.

Бойцы Щёголева дружно ответили:

– Готовы служить Отечеству!

Щёголев промолчал. Он тоже хотел как можно быстрее покинуть профилакторий эскора, но и ему не разрешили покидать палату.

– Я в норме, – ответил гостю Антон. – Через час вернусь на мостик.

– Если разрешит Эскулап! – решительно заявила Даша, что прозвучало неубедительно. Круглое лицо навигатора «Поиска» никогда не теряло дружелюбного внимания к собеседникам, и когда она пыталась выглядеть строгой, выходило не очень.

Виом палаты в это время показывал «гантель» Эмбриона, выглядевшую на фоне звёздных россыпей изделием из мыльной плёнки, и Антон кивнул на неё.

– Он не сможет сбежать?

Копун улыбнулся, присаживаясь на пуфик у лежака Лихова.

– Я закрыл его на ключ.

– Что вы собираетесь с ним делать?

– Об этом я и хотел поговорить. Вы тут главный, решать вам. Сейчас подойдут остальные, обсудим положение.

Действительно, в отсеке через минуту собрались все начальствующие персоны в количестве пяти человек, и в палате стало тесно. Женщин усадили на пуфики, трое мужчин остались стоять. Антон мимолётно подумал, что совещание можно было организовать и в формате онлайн, но живое общение всегда приятнее.

– Прежде чем мы начнём, – сказал Антон, глянув на Копуна, – всё хотел спросить, что вы искали в Тьмире.

– Тьмир – это прокладка между обычной барионной материей и миром антиматерии, – сказал Шапиро в обычной для него безапелляционной манере. – Разумеется, он развёрнут не только в трёх измерениях, но ещё и в каком-то из тех, которые в нашей метавселенной свёрнуты в суперструны.

– В четвёртой? – хмыкнул Бартош.

– Нет, это не четвёртое, о каком привыкли судачить несведущие люди. Оно не построит тессеракт – куб четвёртого измерения, описанный фантастами. Но это отдельная тема. Я сначала думал, что Тьмир и есть континуум антиматерии, отделившийся от барионной при Большом Взрыве, но это не так. Похоже, опередившие нас в изучении Тьмира Драконы Смерти ушли именно в этот подвал Вселенной.

– Соглашусь с тобой, – кивнул Копун. – Тьмир на самом деле очень своеобразная изнанка Мультиверса, которую ещё изучать и изучать. Я помотался по нему и мог бы, наверное, посвятить изучению Тьмира не один год, если бы не…

Он изобразил смущение.

– …если бы не встретил моллюскора, – закончила со смешком Вия, – которого ты переформатировал в Дианаю.

– Надеюсь, я вас не разочаровал? – пошутил бывший Вестник.

– Наоборот, обрадовал!

– Спасибо, сударыня. Так вот, чего я только не искал в тёмной Вселенной, которая вовсе не чёрная, каким является для нас наш космос! Система зрения человека видит тьмирский космос белым. Сначала я искал физические соответствия феноменальных явлений в нашей метавселенной с тьмирскими, поскольку те пронизывают все наши структуры. В земной реальности существуют чёрные дыры, но и в Тьмире они такие же чёрные дыры и так же притягивают местную материю, состоящую вовсе не из вимпов, как считали физики до недавнего времени. Не надо объяснять, что такое вимпы?

– Не надо, – отмахнулся Всеволод. – Издеваешься?

Женщины неуверенно посмотрели на физика, но Копун не остановился.

– Кроме чёрных дыр, я обнаружил следы столкновений нейтронных звёзд. В нашей метавселенной такие столкновения вызывают взрыв сверхновых или образуют чёрные дыры. В Тьмире же образуются многомерные объёмы континуума, лишённые материи. Точнее, лишённые каких-либо полей, кроме гравитационного.

– Войды? – сказал Бартош.

– Не войды, локальные плотные облака гравитационных волн. Там на их краях такие красивые эффекты возникают, типа северных сияний на Земле, что мы с Дианаей не раз любовались. Кроме того,