Рубеж отхода - Марко Клоос

«На складах авианосца много продовольствия и припасов, но сейчас мы не на равных с остальным флотом».

«Как только мы заставим подразделения флота прекратить стрельбу и начать переговоры, мы сможем объединить наши запасы», — говорит сержант Фэллон. «С продовольствием из ваших продовольственных складов и резервами оперативной группы, думаю, мы сможем дотянуть до следующего сезона. И это, пожалуй, всё, что я могу предложить сейчас, потому что я не могу просто так приказать тысяче своих солдат совершить самоубийство ради увеличения численности».

«Нет, конечно, нет», — коротко улыбается доктор Стюарт.

«Это при условии, что мы доживём до следующего сезона без визита «Лэнки», — говорю я. — Потому что, если они появятся, проблемы с поставками будут нас волновать меньше всего».

«Они никогда не проявляли интереса к этой системе, — говорит доктор Стюарт. — Знаете, здесь мало что есть. Две маленькие луны, одна слишком горячая, другая слишком холодная для полноценной колонизации. Если бы не лёд на этой луне, мы бы здесь даже не присутствовали. Слишком пустынно и слишком далеко от дома».

«Надеюсь, они разделяют ваши взгляды на ценность этой недвижимости», — говорю я. «Потому что если они однажды утром появятся на орбите, через несколько недель мы все превратимся в компост».

«Вы хотите сказать, что все эти дополнительные войска не будут иметь значения?»

«В долгосрочной перспективе — нет».

«Тогда почему они здесь?»

«Значит, они не на Земле и далеко от любых мест, где могли бы затеять беспорядки», — отвечает за меня сержант Фэллон. «Мы в основном бунтари и смутьяны, известные своим неподчинением. Ваша маленькая луна теперь, можно сказать, исправительная колония».

Доктор Стюарт снова криво улыбается.

«Прекрасно. Либо меня убьют ланкийцы, либо я умру с голоду. Полагаю, мне нет смысла обновлять своё резюме».

«Добро пожаловать в конец этого вида», — говорю я. «По крайней мере, у нас есть места в первом ряду».

«Ну», — доктор Стюарт сложила руки на коленях и снова посмотрела на голоэкран в режиме ожидания. Затем она посмотрела на нас и пожала плечами. «Я не очень-то умею сидеть сложа руки и ждать, пока истечёт время. Я, конечно, не умею стрелять из пистолета или управлять десантным кораблём, но у меня есть научно-исследовательский центр, полный умных людей. Можем ли мы как-то улучшить наше положение? У вас есть какой-нибудь план?»

Сержант Фэллон улыбается.

«Этот термин подразумевает уровень организации, о котором я пока не готов говорить. Сейчас мы всё ещё находимся на стадии импровизации».

ГЛАВА 22

НЕОЖИДАННЫЕ ГОСТИ

Во флоте действует жёсткий и не слишком щедрый лимит веса личных вещей. Пересылка килограмма вещей на десятки световых лет обходится безумно дорого, поэтому каждому члену Флота полагается всего двадцать килограммов невыдаваемых вещей. Мы можем отправлять домой почтой, но не более пятисот граммов каждые шесть месяцев, а получать с Земли мы можем только двести граммов. Содержимое личного отделения моего шкафчика весит чуть меньше семи килограммов, и ещё меньше приходится таскать между командировками. Годами я отправлял свои медали маме на хранение, потому что знал, что она будет рада их получить. Она ничего не отвечала мне до прошлого года, когда я получил от неё письмо – не электронное письмо через MilNet, которым мы обмениваемся примерно раз в месяц, а настоящее письмо, написанное на бумаге из сахарного тростника её узким старомодным почерком. Текст был длиной всего в четыре страницы и не содержал ничего такого, чего она не могла бы набрать на терминале MilNet в здании гражданской администрации у себя дома, но это был физический объект, что-то, что она держала в своих руках.

Сейчас это письмо – единственное, что у меня осталось. Оно засунуто в водонепроницаемый чехол для документов в набедренном кармане, где и лежит с тех пор, как я получил его в прошлом году. Все остальные мои вещи находятся в шкафчике в лагере «Фростбайт», если только бойцы СИ, набившиеся туда, уже не вывалили или не разграбили всё наше снаряжение. Всё, что у меня осталось – это четыре листа бумаги из сахарного тростника, настолько тонкие, что сквозь них почти видно. Будучи крысой, живущей на социальное обеспечение, я никогда не владел большим количеством вещей, но до сих пор я никогда не был совсем без них.

Я отклеивал нашивки с символикой своего боевого халата, когда раздался стук в дверь складского помещения, которое служит мне временным местом ночлега.

"Войдите."

Дверь открывается на скрипучих петлях, и в комнату просовывается голова сержанта Фэллон. Она смотрит на небольшую кучку лоскутов у моих ног и приподнимает бровь.

«Можно было бы отказаться от мысли, что мы всё ещё члены организованной армии», — говорю я. «Я тоже подумываю выбросить все эти нарукавники».

«Пусть портной сошьёт тебе новые», — говорит она. «Никто не говорит, что в этой форме нельзя быть генералом с двумя звёздами».

Она заходит в комнату, приседает передо мной и поднимает одну из выброшенных мной заплаток.

«Странно, правда? Мы столько времени и пота потратили на эти вещи, а в итоге это просто дешёвые тканевые квадратики с какой-то липкой ниткой на изнанке. Пятнадцать лет и половина ноги – это, правда?»

«Не забудь про банковский счёт, — говорю я. — Миллион ничего не стоящих долларов Содружества».

«Почти три миллиона бесполезных долларов Содружества», — говорит она. «Три премии за повторное поступление, сто пятьдесят ежемесячных взносов, и тратить всё это ничтожно мало. Просто набор цифр в какой-то базе данных, вот и всё».

Она стучит по протезу голени.

«Конечно, есть этот маленький сувенир, но, думаю, он не имеет значения. Он бы мне не понадобился, если бы военные не отправили меня туда, где уничтожили первый».

«А как насчет блестящей медали на голубой ленте?»

«Медаль Почёта?» Она презрительно фыркает. « Эта чёртова штука. Как только мне её надели, я стала чёртовым пиар-агентом для военных. Мне пришлось их практически шантажировать, чтобы остаться в боевой части. Хотя, признаюсь, она спасла меня от пары трибуналов. Сомневаюсь, что она вытащит меня из этой передряги».

«Они не могут поставить к стенке целых два батальона», — говорю я.

«Ты не был на Земле последние несколько лет, Эндрю. Честно говоря, не могу сказать, что они бы не были. Чем слабее их контроль над чернью, тем туже они держат на поводке своих сторожевых псов».

Снаружи, в коридоре, из невидимых динамиков раздаётся