Янтарная гавань - Виолетта Орлова

внешности, весь ее облик и фигура оставляли желать лучшего. Девушка была бледна, излишне худа, лицо казалось слишком трагичным для ее возраста, кожа на руках была сухой и потрескавшейся. Было видно, что она работает дни напролет, не жалея сил и молодости. Впрочем, сквозь эту бледность и худобу, все же просматривалась былая армутская красавица.

Поставив кофе перед господином, девушка стремительно выбежала из комнаты. Ей вслед понеслись скверные мерзости, сопровождаемые соответствующими жестикуляциями. Как показалось Артуру, глаза служанки горели яростным огнем, как у хищной змеи перед тем, как она намеревается укусить свою жертву. Артур подождал какое-то время, а затем, пользуясь всеобщей сутолокой и оживленностью, встал из-за стола и проследовал за таинственной девушкой. Она скрылась в одной из узких улочек лабиринта, которая, видимо, вела в какое-то хозяйственное помещение. Юноша поспешил за ней и, еще до того, как она скрылась за очередным поворотом из платков, осторожно взял ее за локоть.

Девушка сильно вздрогнула всем телом и обернулась. Они стояли в узком темном проходе совсем одни, тут не было торговцев; видимо, этот путь предназначался для слуг, которые должны были подносить еду своим господам.

– Ты узнала меня? – тихим, отчего-то хриплым голосом поинтересовался Артур. Девушка медленно, как завороженная, кивнула головой. Ее лицо, и без того бледное, сейчас стало совсем белым, как мука, из которой слуги пекли лепешки с сыром.

– Ты, должно быть, пришел отомстить? – вдруг скороговоркой проговорила она. Артуру стало смешно.

– Ну что за глупости? – возразил он.

– Ах, нет, иначе ты не вернулся бы сюда! Но смотри, если хочешь отомстить, то давай, сделай это прямо сейчас, пока вокруг никого нет! Тебе это скорее всего сойдет с рук, ведь сегодня такой переполох, разве кто отыщет в подобной суете виновника? – тяжело дыша от плохо скрываемого волнения, гордая девушка приблизилась к юноше. – Только медлить не надо, сюда может кто-нибудь зайти… Где твой кинжал?

– Ах, Тилли, ты сошла с ума, – поморщился Артур. – Я вовсе не собираюсь никому мстить. Давай отойдем куда-нибудь, мне надо с тобой поговорить, и чем быстрее, тем лучше.

– Боишься сделать это здесь? Хорошо, пошли в более темное место. Надеюсь, у тебя не дрогнет рука, и все пройдет быстро, – проговорив все это в какой-то болезненной лихорадке, девушка схватила Артура за руку и увлекла за собой. Юноша и оглянуться не успел, как они очутились в еще одном помещении, огражденном ширмами, очень маленьком, тесном и темном. Единственное преимущество этого места было в том, что отсюда, через небольшое отверстие в перегородках, просматривалось основное помещение, где вальяжно сидел за столом хозяин со своими гостями.

– Потом, как все закончится, пойдешь туда, направо, и ты сможешь, не заходя в главный зал, пройти к выходу. А мне и так жизнь немила, чтобы я ею особенно дорожила, – Тиллита с вызовом посмотрела на юношу, который ужасно удивился, увидев, какие перемены произошли с прежде властолюбивой, эгоистичной и себялюбивой девочкой. От той своевольной армутки остались лишь гордость и смелость.

– Тилли, я оказался здесь… Вовсе не по тем причинам, которые пришли тебе в голову. Словом, я хочу помочь. Ты слышала об охотниках? – проникновенным голосом проговорил Артур, искренне надеясь, что девушка захочет его выслушать.

– Охотники? – усмехнулась Тиллита, с интересом посмотрев на неожиданного гостя. – Ты-то откуда про них знаешь? – в ее голосе невольно прозвучала прежняя властная нотка, будто перед ней вновь оказался ее раб.

– Сегодня они придут к вам в шатер и перебьют всех, кто тут находится. Вам угрожает страшная опасность!

– Ах, да мне все равно, совершенно все равно! – в отчаянии всплеснула руками девушка. – Моя жизнь так мало похожа на прежнюю, что уже дорожить ей не стоит.

– А что случилось?

Девушка стала ломать руки, не решаясь, впрочем, ничего сказать. Казалось, она не знает, можно ли доверять своему бывшему слуге. Но потом она все же не выдержала и произнесла:

– После смерти отца все изменилось. Сначала умерла мать, а потом… Мой сумасшедший братец прибрал к рукам всю власть и сделал меня… Меня… Ах, впрочем, и не нужно тебе этого знать. Только я уже не живу здесь на правах хозяйки. Карм решил, что может сделать меня бесправной рабыней, как бы в наказание за то, что я не поддерживала его в спорах с папашей. Других же рабов он распустил. Теперь у нас только наемные работники, я, можно сказать, совсем одна, и он измывается надо мной, как хочет, – девушка осеклась, прикусила губу и внимательно посмотрела на Артура. – Но ты ведь, Бат, – с юродством паясничая, наконец, проговорила она, – ты, верно, думаешь: «И поделом ей!», да?

– Меня зовут Артур, – тихо поправил ее юноша. – И я так вовсе не думаю.

Лицо его было серьезно, а глаза смотрели с такой искренней жалостью, что бывшая госпожа вдруг истерически разрыдалась, совсем забыв правила приличия. Артур с грустью смотрел на нее, своего бывшего врага, на ту, что вполне поддерживала отца в его жестокостях по отношению к рабам, а сейчас сама оказалась на их месте.

– Значит, охотники придут сегодня? – наконец жалобно проговорила Тилли, перестав плакать.

– Они уже пришли, – с убежденностью ответил Артур. – Только я не могу их узнать среди приглашенных.

– Но как же быть?

– Надо как-то предупредить гостей.

– Ты не должен этого делать! – вдруг возразила Тилли. – Если Карм тебя узнает… Я боюсь, он может с тобой сделать что-нибудь… Ты ведь сбежал тогда от нас, помнишь? По армутским законам сбежавшего раба приговаривают к смерти.

Артур не слушал девушку. Он внимательно всматривался в узкую щель между перегородками. Здесь располагалось несколько увеличительных стекол, которые позволяли почти в мельчайших деталях рассмотреть главный зал.

– Зачем эти лупы? – поинтересовался Артур у Тилли.

– Охрана иногда пользуется ими. Карм стал совсем дурным, впускает всякую чернь… – девушка остановилась, прикусив себе язык, в волнении взглянув на старого знакомого. Но Артур не обратил никакого внимания на эти слова. Он наблюдал за хозяином.

Из главного зала доносилась громкая музыка, чавканье, хохот, крики и визжания клоунов. Однако в этот момент вдруг все стихло, словно гости неожиданно замерли, так и оставшись сидеть с полуоткрытыми ртами и безобразно высунутой оттуда едой.

– А сейчас будет небольшое представление! – воскликнул один из клоунов, и Ролли-младший с детским восторгом захлопал в ладоши.

– Ах, братец так любит всю эту мерзость, – проговорила Тиллита, тоже посмотрев в щель.

– Почему правила безопасности не соблюдаются? Разве Карм совсем не боится охотников?

Тилли небрежно повела плечиком.

– Что ты, он никого не боится. Он сумасшедший! Давно спятил, сразу же после смерти папаши. Иногда