Вервольф. Заметки на полях "Новейшей истории" - Алесь Горденко

могу точно сказать, какому именно народу и какой стране Вы в этом качестве служите. Впрочем, Вы ведь честно, через суд, отказались от того отчества, которое записано в Ваших школьных документах.

Направляю Вам это письмо по месту, где Вы, с недавнего времени, кажется, даже зарплату стали получать в долларах Соединённых Штатов Америки. Спасибо и за эту откровенность!

А историю, пожалуй, Вам всё же следовало бы учить лучше. В ней хорошо описаны биографии предателей, ни одна из которых не закончилась благополучно.

Т. Вайс

– Гм... – Жозефина удивлённо посмотрела на Джорджа. – Ты точно хочешь это зарегистрировать и дать официальный ответ?

– Товарищ секретарь, не спорьте с директором! – он улыбнулся. – Иди, Финка, регистрируй! – и уже мрачно: – Им хочется ответ – они его получат.

Учителю истории и литературы

средней общеобразовательной школы ПГТ Мышино

Т. К. Вайс

На Ваше входящее № 4338 от 07.08.1991 сообщаю.

Первое. Относительно оценки тех или иных исторических личностей, в т. ч. офицеров Красной (Советской) армии и их роли в событиях 1941–1945 годов, предлагаю Вам обратиться с запросом в Институт новейшей истории Академии наук СССР или иное научное ведомство, специализирующееся на подобных вопросах. Я же, со своей стороны, предпочитаю творить Историю, а не оценивать людей, творивших её до меня.

Второе. Ваши преподавательские способности я оцениваю очень высоко. По моим субъективным ощущениям, Вы были очень хорошим учителем истории, особенно отечественной, высокохудожественно излагая Вашим ученикам ту её версию, которую Вам спускало в своих директивах Министерство просвещения СССР. Так что Вашу самокритику, как учителя, считаю ошибочной.

Третье. Позволю себе не согласиться с Вами в части Ваших суждений о предателях и их судьбах. В мавзолее на Красной площади города Мошковца до сих пор покоятся и являются объектом почти религиозного поклонения множества адептов останки государственного изменника Вальдемара Ильича Уланова (Мавзолейного). В годы Первой мировой войны он брал немецкое золото и вёл прямую агитацию против правительства воюющей с Германией страны – места своего рождения. В итоге сегодня Вы рассказываете об этом человеке Вашим ученикам как о величайшем патриоте и всячески его превозносите (чему я сам был свидетелем, будучи Вашим учеником). Впрочем, на последнем утверждении не настаиваю, так как не вдавался в подробности работы Министерства просвещения СССР. Вполне допускаю, что Вам уже спустили новые указания относительно преподавания истории в школе в целом и относительно оценок личности Уланова (Мавзолейного) в частности.

Желаю Вам всяческих успехов.

Исполнительный директор ЧОП «Беркут»

Д. Лиандер

Секретарь Ж. А. Тейлор

Диктовку ответа он заканчивал таким мрачно-презрительным тоном, не допускающим возражений, что Жозефина даже не пикнула. Надо – так надо. Официальный ответ – так официальный ответ. Секретарь – Ж. А. Тейлор. Она быстро поставила свою подпись в конце бумаги и шлёпнула печать организации.

Дочитав текст до конца, он тоже черкнул свою подпись. После чего... Нет, кажется, она ещё не скоро привыкнет к этим перепадам настроения.

Рядом с ней сидел её Гео. Улыбался.

– Финка, сделай кофе. И, разумеется, с печеньками.

Уже вечером, дома, она поинтересовалась:

– Гео, я всё-таки что-то не догоняю... Вот зачем надо было писать именно официальный ответ на личное письмо твоей бывшей учительницы?

– Ну, во-первых, она именно этого и хотела. Наша интеллигенция, особенно провинциальная, страсть как любит всякое моральное БДСМ. Таисия Кононовна хотела оплеуху от меня – я не могу отказать в такой мелочи бывшей классной руководительнице. Во-вторых, вот это письмо – оно же что-то вроде заявления в суд о разводе. Я с тобой в игрушки не играю, я с тобой баранки не жую. Официальный запрос – официальный ответ. На бланке, с исходящим номером и с подписью секретаря. Хотя... Я понимаю твои чувства как дочери двух учителей. Извини, если тебя это задело, я этого не хотел.

– Меня не задело, Гео. В конце концов, это вообще твоя переписка по твоим делам. Просто я никогда ничего подобного не писала. И как секретарь с профильным образованием, могу заметить – это был не официально-деловой стиль письма. Она ласково посмотрела на мужа. Он рассмеялся.

– Сам знаю. Постараюсь учесть на будущее. Кстати, а что тебя смутило больше всего, только честно?

– Твой пассаж про дедушку.

– Строчка о том, что я предпочитаю творить Историю, а не судить деятелей прежних времён?

– Нет, это как раз нормально. Помнишь пассаж из «The Times»: «Своим докладом о событиях в Литве депутат Лиандер фактически аннулировал результаты референдума о сохранении СССР как единого государства». А это, между прочим, чуть не главная газета Великобритании.

Жозефина обняла мужа и какое-то время просто молчала, погрузившись в приятные воспоминания.

…Впервые он привёл её в эту квартиру вечером того же дня, когда они проснулись на полу в приёмной его кабинета. Съездил к двум по своим политическим делам, ближе к концу рабочего дня в «Беркуте» позвонил и попросил дождаться его. Приехал в начале восьмого вечера.

– Сначала всё-таки ко мне, Финка, ты не против?

Она была не против. Из «Беркута» они выходили, держась за руки.

– Вообще я живу отсюда… если по прямой, то метров 500. Прогуляемся?

Два небольших двора, один из старых районов столицы. Чудом сохранившиеся каменные дома обывателей прошлого века перемежаются с невысокими, в 3–4 этажа, хрущёвками. Они завернули за угол одной из них, и…

Не зря в каком-то разговоре Алёшка мимоходом заметил: знатное жилище выстроил себе Исполнительный. Такого Жозефина раньше никогда не видела.

Они вышли во двор обычной советской коммуналки. Когда-то давно это тоже был или купеческий особнячок, или доходный дом. А в советские времена его поделили на комнаты и устроили очередную воронью слободку. Такие ни с чем не перепутаешь – их вид и запах уникальны, как и обстановка во дворе: деревянный сарай в два этажа с кладовками, множество бельевых верёвок на железных перекладинах... Обязательный столик для домино и лавочки под деревьями в дальнем конце двора. Сам бывший особняк: плохо и разными цветами выкрашенные оконные рамы, штукатурка во многих местах осыпается, засаленные и уже не отмываемые окна общей кухни…

А ещё к дому была пристройка. В прежние времена, наверное, или жилые помещения для прислуги почтенных хозяев, или вовсе какая-нибудь конюшня.