Первое знамя - Алексей Александрович Иванов

Примерная догадка о причинах гнева второй половины у нее явно была. Но верховная старательно не подавала вида. Та’Энди всего лишь видящая и слишком молода, чтобы вникать в дела Совета Великого леса. И странные знания возможного будущего ей тут не помогут. Более того, они мешают. Смущая умы других верховных.

— Притворщик! Все это время в окружении Гарна Велька был притворщик!

Услышав что-то по настоящему интересное, всевождь машинально дернул кончиком уха. Сколько он не боролся с этой привычкой, но в такие моменты всегда послушное тело отказывалось подчиняться. Вон и шерсть между ушами вздыбилась. Хорошо, что альвы не особо внимательны. Особенно когда речь идет о каком-то ликане, пусть тот и считает себя вождем всех вождей.

— Тут есть и твоя доля вины, — холодно сообщила Но’Зелим видящей. — Ты слишком долго носилась с этим Гарном Вельком, даже подбила отправить ликанов к хомо, чтобы его убить. Естественно, совет заинтересовался, что это за человек. Твои знания будущего… — Ухо всевождя вновь дернулось. Становится все интереснее и интереснее. А Но’Зелим все продолжала: — … и твоя странное одержимость этим хомо — все это не осталось без внимания. Тем более, когда мы пришли на земли людей.

От подобного утверждения кровь всевождя вскипела, но он сдержался. Нет никаких земель грязных хомо. Есть лишь земли ликанов, временно занятые наглыми захватчиками!

— И каков итог? — зло процедила Та’Энди. — Наш народ вновь обеднел.

Но’Зелим досадливо поморщилась. Хоть в потере притворщика и не было ее вины, но слова Та’Энди задели за живое. Слишком сложно выучить меняющих лики. Слишком их мало. Редко среди альвов появляется ребенок, обладающий нужными склонностями. И еще реже он выживает после долгого, многолетнего обучения. Одно время притворщиков даже запретили создавать, устрашившись этой страшной цены. Но с восходом людей запрет пришлось отменить. И это не прибавило у альвов любви к дерзким чужакам.

На этом разговор верховной и видящей затих.

Гарн Вельк, значит…

Всевождь небрежно почесал длинным когтем по шее. Нужно как-то запомнить этого хомо. Да и юная видящая удивила. Плохо, если у альвов появился хороший пророк? Конечно, видения пророков довольно часто лживы. Взять тот же недавний прорыв хомо — разве пророк, зная будущее, позволил бы ему случиться? Но все равно видения Та’Энди теперь придется учитывать в дальнейших планах. А если подвернется удобный случай, то…

Всевождь крепко сжал руки, словно уже чувствовал, как ломается в них хрупкие альвские косточки.

Гарн Вельк… Запомнить… Гарн Вельк…

Имена людей ему никогда не нравились — простой набор звуков, даже на языке хомо не отражающий истиной сути. То ли дело ликаны — длинные певучие имена-титулы, с перечислением всех заслуг, достоинств, а зачастую и недостатков. Рожденный Осенью Бесстрашный Скрытый Страж Северных Равнин Первый Вождь Лучший Охотник клана Лунных Беглецов, — достаточно услышать и сразу становится ясно с каким достойным воином ты имеешь дело. А Гарн Вельк — в этом имени нет смысла. Нет души. Оно коротко и нелепо.

Впрочем, этим грешат не только глупые хомо, но и ставившие себя выше всех альвы.

Очередной портал, пусть и малый, вернул его в родные пустоши. Остальных воинов будут перебрасывать еще несколько дней, и понадобится на это семь-восемь последовательных больших порталов. Причем на эти восемь порталов уйдет сил как бы не меньше, чем на те два, с помощью которых он вернулся домой. Что-то там связанное с затратами маны, расход которой зависит не от количества воинов или грузов, а от расстояния. Еще влияло время работы портала продолжительность и способ проведения ритуала, наличие или отсутствие маяка. Но в подробные детали всевождь не вдавался.

В любом случае, на себе любимых альвы не экономили, построив один единственный портал в самое сердце своей земли. Ну и для вождя всех вождей «наставники» сделали небольшое исключение, решив как можно скорей переправить его в родные северные пустоши, словно боялись оставлять его вместе с преданными воинами в глубине владений Великого леса.

Холодные равнины встретили своего хозяина ледяной, сдирающей кожу с костей метелью. Несмотря на весну, на севере все еще во всю царствовала зима, заставив всевождя в очередной раз пожалеть о потерянных ликанами южных землях. Где-нибудь на побережье теплого Зеленого моря снег является настоящей редкостью и выпадает раз в сто лет.

Благословенная земля, к сожалению пока что оскверненная присутствием хомо.

— Гарн Вельк, — вновь пробормотал всевождь, чтобы имя хомо окончательно закрепилось в памяти. Глупый набор звуков так и норовил из нее стереться. — Гарн Вельк.

Подслушанный разговор все никак не шел из головы. Чем мог заинтересовать альвов обычный хомо? И так ли он обычен? Да и пророчества….

Постояв немного в танце метели, всевождь решительно повернулся в сторону шатра говорившего с духами. Ему требовался совет, а старый наставник, несмотря на некоторую упертость и излишнюю приверженность выбранному народом ликан пути, плохого не посоветует.

Внутри шатра говорившего было тепло. И дело не в большом костре, разложенном в очаге под дымоходом. Холод, вечный спутник сурового севера, обходил шатер Седого Мудреца стороной. В воздухе стоял густой, пряный дым от тлеющих трав. Огонь танцевал в очаге, отбрасывая причудливые тени на войлочные стены.

Не изменив своим привычкам, бывший наставник всевождя был занят работой с травами. Тщательно перебирая выложенные на оленью шкуру запасы, шаман подносил к носу то один, то другой пучок.

— Нас можно поздравить с победой? — лениво поинтересовался он, бросив в огонь пучок трав, что посчитал испортившимися. Внезапное появление всевождя его не удивило.

— Наставники достигли достойного результата, — обтекаемо ответствовал всевождь и хмуро добавил, вспомнив понесенные потери: — Вновь оплатив его нашей кровью.

Нет, он знал, что пушки и железные воины хомо собрали с альвов и варгаров свою часть кровавой дани. Но по сравнению с потерями ликанов это не более чем капля. Даже если высокомерные альвы считают иначе.

— А когда было по-другому? — скорбно вздохнул старый шаман, насыпая горсть сухих ягод в каменную ступу. — Духи предков гордятся своими детьми. Души погибших присмотрят за теми, кто выжил. А те, кто выжил, зная об этом, стали сильней.

Всевождь поморщился. Седой Мудрец всегда как-то слишком спокойно относился к гибели воинов. Считал их прискорбными, но необходимыми жертвами.

Не то чтобы всевождь считал иначе, но равнодушное отношение шамана в этом плане как-то пугало.

Именно поэтому рассказывать ему о своем участии в спасении древнего наследия всевождь не собирался. Шаманы в целом и Седой Мудрец в частности, слишком