Плененная - Сильвия Мерседес

Мне бы перевести дух, но он сразу поднимает меня на ноги. От головокружения меня ведет в сторону. Принц обвивает меня за талию рукой.

– Тихо, дорогая. Тихо. Тебя скоро вновь затянет в Кошмар. Рейф полностью скинул оковы заклинания. Он почти вошел в полную силу.

Нахмурившись, я поворачиваюсь к нему.

– Она не мертва?

– Едва ли, – фыркает принц. – Чтобы покончить с ней, потребуется гораздо большее, чем удар эфемерного клинка. Разве я не учил тебя, дорогая? Убить рейфа нельзя. Его можно только связать.

Краем глаза я улавливаю движение, разворачиваюсь, и сердце радостно подпрыгивает. Микаэль. А на его плече бессознательное тело Андреаса. В свете фонаря у Микаэля очень бледное и осунувшееся лицо.

– Андреас все еще там! – ахаю я и смотрю на принца. Осознав, что все еще держу его за руку, спешно разжимаю пальцы. – Андреас все еще в Кошмаре. Я не смогла его найти.

Принц мрачнеет.

– Нужно вытащить его прежде, чем мы свяжем рейфа, иначе он тоже окажется в ловушке.

Я озираюсь, хмуря брови.

– Где Нэлл?

Принц не отвечает, и я поворачиваюсь к Микаэлю.

– Где она?

– Не знаю, – отзывается Микаэль. – Мы думали, она с вами, но…

Принц хлопает его по плечу.

– Ты найдешь ее. И прямо сейчас. Нужно найти ее и уж потом разбираться с рейфом. Только сначала отнеси Андреаса на верхний этаж. Используй книжный лифт.

Микаэль кивает и повинуется. Я хочу, чтобы мы пошли все месте, и даже делаю шаг за ним, но принц хватает меня за запястье.

– Не ты. – Он лезет в сумку на своем бедре, достает из нее книгу и – мою книгу и мое перо – и сует мне их в руки. – Быстрей, – торопит он, глядя мне в глаза. – Нельзя терять время. Ты должна записать ее имя. Это тотчас приведет ее прямо к тебе. Тогда я смогу ее связать.

– Ее имя? – пораженно открываю я рот и глупо мотаю головой. – Я не знаю его. Не знаю!

– Ты должна знать.

– Но я не знаю! Я понимаю, что она – мой рейф. Я… я словно узнала ее. Но я не помню, как создавала ее, и не знаю ее имени.

Принц подступает ко мне, приближая свое лицо к моему. В его глазах отражается холодный свет фонаря, отчего взгляд кажется твердым как алмаз. Черты его лица искажены усталостью и болью. И до меня вдруг доходит: он только что использовал человеческую магию. Не сильное заклинание, способное связать рейфа, а слабое, чтобы временно его прогнать. Но и это далось ему крайне тяжело.

– Ты должна вспомнить его, – уговаривает принц. – Ты единственная, кто может нам помочь. Ты должна вспомнить, или мы сможем связать ее только…

Он не заканчивает предложения. Да и не надо. Я понимаю, о чем он говорит. Мы сможем связать ее, только если он использует всю мощь своей человеческой магии.

Я качаю головой и закрываю глаза. Где-то там, в глубинах памяти, должна быть зацепка. То, что поможет мне вспомнить, что я сотворила и почему.

Поначалу я вижу лишь тьму, которая постепенно начинает расходиться рябью.

Теперь это другая тьма – тьма за закрытой дверью погреба. Она воняет крысами и углем. Плесенью. Сыростью. На ступеньке сидит Оскар и плачет навзрыд. Рыдает так, что кажется, его сердце не выдержит. Его маленькое тело прижимается к моему, костлявое плечико сотрясается. Я обнимаю его, прислонившись спиной к двери и поставив ногу на нижнюю ступеньку. Я не выпущу его из рук. Не позволю провалиться в разверзающуюся внизу кромешную тьму. Я буду обнимать его, и мы будем ждать. Будем ждать вместе. Будем ждать и молиться.

Мы будем молиться.

Молиться за… за…

– Нет! – обжигаю я взглядом принца, вскинув голову. – Я сказала вам! Я не знаю! Не помню! Не могу вспомнить.

– Не можешь, дорогая? – тихо переспрашивает принц. – Или не хочешь?

Ответа моего он не ждет. Отворачивается, достает из сумки другую книгу и открывает ее на своей согнутой руке.

– Что вы делаете? – Сердце больно колотится о ребра.

– Возвращаюсь, – отвечает принц. – Иду искать Андреаса.

Я закусываю губу и, тяжело вздохнув, тоже открываю книгу.

– Я иду с вами.

– Нет, – отрезает принц. – Ты не готова к этой битве. Безглазая Женщина… она другая. Не такая, как Голодная Мать. Она не похожа ни на одного другого рейфа.

– Тем более вам не следует встречаться с ней один на один, – отвечаю я со смелостью, которой вовсе не ощущаю. – И потом, может, увижу ее и вспомню имя.

Принц награждает меня долгим взглядом, но не возражает, а начинает писать. Я слежу за его бегающим по странице взглядом и замечаю тот миг, когда принц внезапно раздваивается, разделяется. В реальности его рука продолжает писать, но часть его – важнейшая часть – уже не тут. Она уже ушла в мир Кошмаров.

Пора и мне доказать, что я не бросаю слов на ветер.

Лизнув кончик пера, касаюсь им страницы и пишу:

«Давным-давно в библиотеке Веспры…»

Глава 30

Слова текут рекой с кончика пера на бумагу. Я пишу торопливо, размашисто, неразборчиво, с ошибками и пропуская знаки препинания. Но слова напитаны энергией, настоящей и мощной. Я чувствую, как создаваемая ими сила исходит из книги и наполняет воздух вокруг.

Веки медленно опускаются.

Когда они распахиваются, я уже в мире Кошмаров. Принц тоже здесь, смотрит на меня. В одной его руке меч, в другой – большой мешок.

– Готова? – спрашивает он.

– Секундочку, – отвечаю я.

В другой реальности я лихорадочно пишу. В Кошмаре, опустив взгляд, вижу, что объемное бальное платье сменилось практичной рабочей одеждой. Нащупав на поясе кинжал в ножнах, вытаскиваю его и делаю вид, что проверяю сбалансированность клинка, будто знаю, как этим оружием пользоваться.

Затем поднимаю взгляд на принца.

– Я готова.

Он смотрит так, словно хочет что-то сказать. Я знаю, что он хочет отговорить меня, убедить проснуться и остаться в безопасности реального мира.

Вместо этого он кивает.

– Сюда.

Я иду за принцем к ближайшей лестнице. Ступени и металлические перила поскрипывают, когда мы начинаем спуск.

– Андреас на тринадцатом этаже, – бросает мне принц через плечо, делая по лестнице виток. – В подобных ситуациях библиотекари Веспры обязаны действовать по определенному протоколу. Если ты окажешься в Кошмаре и не сможешь проснуться, то должна как можно быстрее добраться до места, куда рейф пойдет в последнюю очередь.

– И где же оно?

– В хранилище.

Конечно. Рейф, особенно