Плененная - Сильвия Мерседес

– Что мне сказать детям, госпожа? – спрашивает Лир, осознав, что меня ни уговорить, ни запугать.

Я опускаю голову и закусываю губу, справляясь с эмоциями.

– Скажи им, что я вернусь, как только смогу, – произношу, уверившись в том, что голос не будет дрожать. – И… и прошу тебя… – Я беспомощно смотрю на Лир.

Грустно улыбнувшись, она гладит меня по голове, будто я маленький ребенок.

– Я все сделаю, – обещает Лир и уходит.

Я снова смотрю на стену с дверью. Луна зашла, и в коридоре очень темно. Обреченный город всегда окутан сумерками, но сегодня они больше напоминают ночь. Я напряжена до предела, вслушиваясь в темноту в ожидании хоть какого-то звука по ту сторону стены.

В конце концов я задремываю, и из дремы меня выдергивает ощущение, что кто-то сел рядом. Микаэль. Он прислоняется спиной к стене, подтягивает ноги к груди и кладет локти на колени.

– Как Андреас? – тихо спрашиваю я.

– Очнулся, – отвечает Микаэль и через пару секунд добавляет: – Он в здравом уме.

Я киваю. Хоть это приносит облегчение. Горло перехватывает от необходимости задать еще один вопрос. Я не желаю его задавать.

Наконец, не в силах посмотреть на Микаэля, шепчу:

– А Нэлл?

Он не отвечает. Роняет голову на колени, и мгновением позже я слышу сдавленные рыдания. Я не в силах унять его боль и могу лишь обнять его за плечи, как Оскара на лестнице погреба. И сижу, заливаясь слезами, обнимая осиротевшего мужчину, оплакивающего потерю своей матери.

Когда Лоуренс наконец открывает дверь и выглядывает в коридор, я уже снова одна. Поначалу слуга проходится взглядом у меня над головой, а потом вздрагивает, увидев меня на полу в пышном облаке серебристых юбок бального платья.

– Мисс Дарлингтон! – восклицает он. – Что вы здесь делаете?

Я впопыхах встаю, наступая на тонкую ткань платья и не обращая внимания на ее громкий треск.

– Лоуренс, принц… Он?..

– Жив. – Оглянувшись, Лоуренс выходит в коридор, прикрывает за собой дверь и качает головой. В его глазах стоят слезы. – Жив, но не знаю, сколько еще протянет. Принцесса Илюзин делает все возможное для его восстановления, но она способна воздействовать только на его кровь фейри. А его убивает человеческая кровь. – Он беспомощно пожимает плечами. – Даже не буду делать вид, что разбираюсь в происходящем. Я не доктор и не маг. Я не знаю, чем ему помочь. Да и вряд ли найдется тот, кто сможет.

Его слова эхом отдаются внутри, в той пустоте, где когда-то билось сердце. Но стоит эху стихнуть, как во мне рождается крохотная искра – идея.

– А доктор мог бы ему помочь? – спрашиваю я. – Человеческий доктор?

Лоуренс смотрит на меня удивленно.

– Не уверен.

Я отмечаю упаднический тон Лоуренса лишь краем сознания. Мой разум ожил, и в голове галопом скачут мысли. Шанс есть! Это нелепо, безрассудно и глупо, но лучше уж такой шанс, чем никакой.

Я подскакиваю к Лоуренсу и, схватив его за руку, стискиваю ладонь.

– Как быстро вы сможете приготовить принца к путешествию?

Он таращится на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Куда мы едем, мисс?

Глава 32

– Доктор Гейл! Дэнни! Китти! Кто-нибудь!!!

Я барабаню в дверь дома Гейлов, морщась от звуков собственного голоса, что разносится по всей Элмит-лейн. Уже глубокая ночь, чего я не ожидала, когда мы с Лоуренсом вышли из Междуворотья, неся принца. Хотя чему я удивляюсь, время в этом мире и Веспре имеет разный ход.

На улице царит тишина, но я кожей чувствую осуждение, фонтанирующее из-за каждой закрытой двери, словно жители респектабельных домов по обе стороны от меня шокированы грубейшим нарушением приличий. Я мысленно посылаю их всех подальше и продолжаю еще сильней колотить кулаком в дверь.

– Дэнни! – кричу я.

Дверь внезапно распахивается. Передо мной стоит Дэнни: босой, в незаправленной рубашке и брюках, спустившихся без подтяжек на бедра. Он выглядит растрепанным и усталым и в этот момент поразительно напоминает мальчика, которым я его когда-то знала, а не мужчину, которым он стал. У меня щемит в груди.

– Клара!

Дэнни обводит меня потрясенным взглядом. Я все еще в серебристом бальном платье, сильно поистрепавшемся после встречи с рейфом, последующего путешествия к берегам Ноксара и безумной пробежки по Клеймор-стрит до этой самой двери. Но даже в таком виде наряд слишком роскошен для девушки моего положения.

– Что ты… Как ты… – Дэнни замолкает, посмотрев мне в глаза. И тут же весь подбирается. – Клара, что случилось?

– Мне нужна твоя помощь! – Я порывисто хватаю его за руку. – Пожалуйста, Дэнни. Ты отчаянно нужен одному человеку. Он умрет, если ты не придешь.

Дэнни долгое мгновение с замешательством смотрит на меня. Потом без лишних вопросов кивает и увлекает меня в прихожую.

– Дай мне пять минут.

Возвращается он минут через десять, должным образом одетый, с медицинской сумкой в руке. На втором этаже у лестницы появляется Китти, в ночной сорочке и с шалью на плечах.

– Что случилось, Дэнни? – зевая, спрашивает она. – Я думала, ты сегодня не дежуришь. – Китти смотрит вниз, и ее глаза расширяются. – Клара! – Она в испуге и смятении переводит взгляд с меня на брата и обратно. – Что происходит? Что-то с Оскаром?

Дэнни похлопывает ее по руке.

– Не волнуйся, Кит. Возвращайся в постель. Я иду с Кларой. Вернусь, как только смогу.

Китти явно хочет возразить и засыпать нас вопросами.

– Пожалуйста, Китти! – молю я.

Она ловит мой взгляд и после короткой внутренней борьбы коротко кивает.

Дэнни спускается по лестнице и выходит за дверь. Бросив напоследок благодарный взгляд на подругу, я выскакиваю на улицу и с нетерпением жду, когда Дэнни запрет дверь.

– Веди, – поворачивается он ко мне.

Я иду быстрым шагом. Рваные лоскуты платья развеваются вокруг меня крыльями пытающейся взлететь раненой птицы. Мой вид, верно, ужасает Дэнни, но он и бровью не поводит. Из чисто джентельменской заботы он предлагает мне свое пальто, и, когда я отказываюсь от него, молча подстраивается под мой шаг.

Лишь дойдя до конца Элмит-лейн и повернув на другую улицу, Дэнни спрашивает:

– Кто в беде, Клара? Не Оскар?

Я качаю головой. Как ему все объяснить?

– Прошу тебя, поторопись.

Я почти слышу, как он прикусывает язык. Нужно дать хоть какое-то объяснение происходящему, я это понимаю. Но после всего произошедшего просто не нахожу слов.

Наконец мы выходим на Клеймор-стрит. Я бросаюсь к своему дому и громко стучу