Плененная - Сильвия Мерседес

– Это я! Вернулась с доктором!

Дверь приоткрывается. Выглядывает Лоуренс, освещенный единственной масляной лампой. Стоящий позади меня Дэнни впивается в него подозрительным взглядом, который Лоуренс ему возвращает. Я спешно представляю мужчин друг другу.

– Доктор Гейл, это мистер Лоуренс. Мистер Лоуренс, это доктор, о котором я вам говорила. Он постарается помочь.

Они обмениваются кивками, и Лоуренс отступает, придерживая дверь.

– Сюда, сэр, – зовет он с достоинством образцового слуги.

Дэнни бросает на меня растерянный взгляд и безмолвно заходит в дом. Юркнув в тесную прихожую, я обгоняю Дэнни и веду его в гостиную.

Он резко останавливается.

– Боги, что это?

Принц лежит на самодельном ложе в центре гостиной, насколько возможно близко к кирпичному камину. Я хотела отнести его наверх, но в доме только одна комната с нормальной кроватью, и это комната Оскара. Хотя Оскара нет – не представляю, где он, и лучше об этом сейчас не задумываться, – я не посмела уложить принца в ворох одеял и простыней брата, его старых рубашек и боги знают чего еще. Поэтому я разложила на полу подушки и одеяла, какие смогла найти в доме, и поудобней устроила на них принца.

Он и правда выглядит очень странно, лежа в блистательных золотых одеждах на жалком потрепанном ковре и старом тряпье. В окружающей обстановке он кажется совершенно фантастическим существом, прекрасней самой жизни, несмотря на болезненную бледность щек. Не будь он больным, то одним своим присутствием потрясал бы до глубины души.

Дэнни переводит взгляд с него на меня.

– Это… фейри? – Последнее слово он произносит с той же интонацией, с какой сказал бы «паук».

– Полуфейри, – неубедительно отвечаю я и стараюсь не морщиться, видя выражение глаз Дэнни. – Прошу тебя, у меня нет времени на объяснения. Он… важен. От него зависит множество жизней.

– Жизней фейри?

Я закусываю губу. Тролли так же не тронут Дэнни, как и фейри. Как выразить ему словами, сколь важны для меня стали жизни этих созданий? Лир и дети. Да даже жители Нижнего города с их древними верованиями, набожностью и инаковостью, которая оказалась гораздо сложней и прекрасней, чем мне представлялось. Мне вспоминается, как тролли танцевали под свою жутковатую музыку, вспоминается чудо полета священных мотыльков и белый, вырезанный в камне город под светом луны. Всего этого не будет. Все это обречено на погибель, если принц Обреченного города умрет.

– Дэнни, ты же знаешь, я не стала бы просить о чем-то незначительном, – настаиваю я. – Ты не доверяешь мне?

Он смотрит на лежащего на полу незнакомца. Голова принца покоится на промятой серой подушке, тело укрыто несколькими одеялами, и тем не менее его немилосердно трясет.

Лоуренс разжег огонь в камине, но топлива мало, и пламя выглядит крошечным и жалким. Такое ощущение, что оно не дает тепло, а наоборот – забирает.

Меня охватывает страх, что Дэнни сейчас уйдет, не вняв моим мольбам. Он люто ненавидит фейри, ненавидит, даже сам не зная за что. Наверное, за то, что они забрали меня. Мне хочется слезно просить его, умолять, заламывая руки, но я могу лишь стоять и смотреть. И ждать.

Играя желваками, Дэнни пересекает комнату и склоняется над принцем. Он умело и быстро осматривает его, слушает сердцебиение, приподнимает веки, прощупывает пульс. Приложив ладонь ко лбу принца, цокает языком.

– У него очень высокая температура, но…

– Что? – Я стараюсь не выдать голосом своих чувств.

Дэнни хмуро выпрямляется.

– С ним что-то странное. Что-то непонятное мне. Он весь горит, и в то же время внутри него холод. Не знаю, как это объяснить. Никогда не сталкивался ни с чем подобным.

– Это проклятие.

Дэнни удивленно моргает. Открывает рот, чтобы возразить – ученому трудно принять столь невероятное объяснение. Затем, продолжая хмуриться, смотрит на прекрасное создание перед собой, явно не принадлежащее нашему миру. Дэнни сглатывает.

– Скажи мне, Клара. – В его голосе звучит сталь. Он поворачивается, поднимает на меня взгляд, и в глазах его тоже сталь. – Ты Должница этого существа?

Я бы ответила, только слова не идут. Давным-давно я сказала Дэнни, что хозяйка моих долговых Обязательств – принцесса Эстрильда, и не посчитала нужным сообщить ему о том, что обстоятельства изменились. Я не хотела, чтобы он знал про Веспру, про мою работу среди рейфов. Не хотела, чтобы он беспокоился понапрасну. И, по правде говоря, не хотела, чтобы он знал о принце. Когда же он задает мне вопрос вот так, в лоб, как я могу солгать?

Опустив голову, я тихо отвечаю:

– Да.

Дэнни долгое мгновение молчит.

– Почему? Почему ты хочешь, чтобы я ему помогал?

– Боги правые! – не выдерживает в углу комнаты Лоуренс.

Я бросаю на него короткий предостерегающий взгляд. К счастью, Лоуренсу хватает ума закрыть рот и попридержать язык.

Снова повернувшись к Дэнни, я ровным голосом произношу:

– Ты поклялся, Дэнни. Поклялся помогать всем живым существам, которые нуждаются в помощи. Он – одно из этих существ, и ему нужна твоя помощь.

Дэнни кривит губы. Никогда еще он не казался мне таким отталкивающим: его искаженное злобой лицо делает его не моим добрым другом, а пугающим незнакомцем.

– Если я дам ему умереть, ты освободишься.

Сердце болезненно сжимается. Я стою, глядя на Дэнни. Думая о том, какие аргументы использовать, как его умолять. И вдруг понимаю, что ничем его не пройму. Ничем, кроме…

Я втягиваю воздух через ноздри. Все внутри переворачивается от того, что я собираюсь сказать.

– Если он умрет, – говорю очень тихо, – то я тоже умру. Я обязана в меру своих сил защищать владельца моих Обязательств. Если я позволю тебе причинить ему вред, пусть и бездействием, то нарушу договор. В наказание за подобное нарушение меня ждет та же участь, что и моего хозяина. – Я смотрю Дэнни в глаза. – Ты понимаешь меня? Если он умрет, умру и я. Так что вы будете делать, доктор Гейл? Что вы будете делать?

Дэнни смотрит на меня почти не моргая. В его глазах горит воинственный огонь. Он пытается продавить меня взглядом. Уловил фальшь в моем голосе? Я ни разу не лгала ему прежде и, как сказал принц, не очень-то умею это делать. Но сейчас я не отвожу взгляда, непоколебимо стоя на своем. Я даю лжи укрепиться и прикрываюсь ею как щитом.

Наконец Дэнни вздыхает.

– Хорошо, мисс Дарлингтон, – убийственно холодно произносит он. – Я сделаю, что смогу.

Гостиная пропахла кровью.

Я заставляю себя смотреть на то, как Дэнни пускает принцу кровь, сноровисто орудуя ланцетом.

Лоуренс сделал попытку вмешаться.

– Я думал, современные медики считают