Плюшевый: глава - Сергей Александрович Плотников

— Ты что, хочешь затеять ссору с императорским цензором и выводишь меня из-под удара? — хмуро сказал он. — Имей в виду, что Школу это не защитит. Если Император обвинит тебя в измене — обвинит всех Коннахов и всех, кто с нами связан!

Интересно, Фиен и себя причислил к Коннахам, хотя носит другую фамилию. Хорошо. Чего-то подобного я и добивался, когда переселил их с Айной в поместье! Вроде бы временно, но они до сих пор не съехали — и хорошо.

— Нет, что ты, дядя, — сказал я. — Не собираюсь затевать никаких ссор. Наоборот, хочу узнать, нельзя ли решить дело миром. Например, откупиться деньгами. Потому что я очень сильно подозреваю — именно в деньгах-то тут интерес.

Фиен поджал губы.

— Не отпущу тебя одного!

— Я буду не один. У нас есть надежный союзник в Тверне.

— Ты слишком полагаешься на Цапель!

— Дядя Фиен. Что ж, если ты так настроен — езжай со мной. Но, если тут по округе мотается отряд сильных наемников, который возглавляет не кто иной как один из гвардейцев Императора, не лучше ли, чтобы кто-то предупредил Герта и маму об этом? И подготовил Школу к обороне? Я торжественно обещаю тебе, — я прижал руку к сердцу, — что не буду первый нападать на цензора, не буду никак провоцировать его и не выстраиваю никаких сложносоставных планов напасть на него исподтишка! Я буду драться с ним, только если он нападет первый.

По лицу Фиена было видно, что он не особенно доволен моим решением. И тогда я его добил:

— Дядя. У тебя жена и трое маленьких детей в поместье. Ты не видел их уже полтора месяца. И мне самому будет спокойнее, что ты, если что, сможешь подсказать Герту. Я не думаю, что он готов ввязаться в драку с Гвардейцем — они же там все с высшим рангом, насколько я помню? И не думаю, что Он и Кеверт готовы.

Фиен поморщился.

— Ладно, твоя взяла.

Глава 18

Бой на Арене и не только

Чего я совершенно не ожидал, так это что Иргиса Оровина не окажется дома!

На территории императорской резиденции теперь было куда более шумно и людно. В прошлый раз, когда меня вели к флигелю цензора вдоль небольшой аллеи, засаженной чем-то вроде кипарисов (ботаник из меня тот еще, особенно в другом мире!), я не встретил по пути никого — ни слуг, ни придворных. Теперь же и те и другие носились чуть ли не стаями, и требовался наметанный глаз, чтобы отличить одних от других!

Ладно, я несправедлив: слуги все носили форменные ливреи — не только императорские, но и разных благородных семейств, от которых рябило в глазах. Придворные тоже старались одеться попестрее, однако у них в нарядах могло сочетаться несколько цветов, частенько, на мой непритязательный вкус, не особенно сочетающихся, вроде ярко-красного с ярко-зеленым. Однако от слуг их все-таки можно было отличить по количеству украшений и обилию вышивки, а также отсутствию повторяющихся фасонов. К тому же многие придворные щеголяли серьгами разной длины, кто в одном ухе, кто в обоих.

Я в своем коричневом кожаном камзоле, расшитом серебряной вышивкой с желудями и привычным «Школа Дуба» на спине («котик» тут не смотрелся, и я не стал напрягать вышивальщиц лишними символами), смотрелся словно бедный родственник! Хуже слуг, честное слово. А уж мои спутники — я взял с собой двух старших учеников — в стандартной желтой форме Школы Дуба!.. Подозреваю, так бедно и просто тут даже рабов не одевают.

Забавляясь по этому поводу — а заодно и каменными лицами моих спутников, которым вся эта роскошь была в новинку — я поднялся на вытертые от времени каменные ступени крыльца, взялся за бронзовое кольцо и постучал.

Открыл слуга — кажется, тот самый, которого я помню по прошлому визиту, только еще более старый и скрюченный.

— Господин Коннах! — он узнал меня и поклонился. — Увы, мой господин ныне в отъезде. Могу ли я что-то передать ему?

— Вот как? — чуть удивился я. — Ваш господин куда-то уехал накануне прибытия императора?

— Мой господин изволил сказать, что у него возникло срочное дело, и ничего сверх того.

— А когда вы ожидаете вашего господина назад?

— Увы, эти сведения он не пожелал нужным мне открыть! Он может вернуться сегодня к вечеру — а может только к прибытию Его величества. Или даже позже, если Его величество не ожидают срочного доклада.

Однако.

Ждать тут неделю или больше — это, конечно, весело и даже приятно, если почаще заходить ужинать к Цаплям. Боней — отличная собеседница, и повар у нее превосходный. Но нецелесообразно.

Однако уехать сейчас, если Цензор, может быть, вернется прямо завтра — тоже нецелесообразно.

Так я и сказал моим спутникам.

— Увы, ребята, человека, ради которого я сюда прибыл, на месте нет. Когда вернется — неизвестно. Так что ждем три дня, если не дождемся, возвращаемся в поместье, — решил я. — Все равно у меня есть кое-какие дела в Тверне.

— Как скажете, глава, — сказал один из них.

Это были свежеиспеченные второранговые, получившие статус этой весной — ребята из «набора» мастера Кеверта. Мы почти не знали друг друга, если не считать нашей недавней совместной поездки по детективному делу Флитлина, где я успел оценить этих двоих как самых спокойных и неразговорчивых из всего отряда. Потому и позвал их с собой. Однако по имени они ко мне не обращались, в отличие от ребят, с которыми мы вместе занимались или которые — вроде Дира — вообще когда-то меня учили.

А второй спросил:

— Мы сейчас домой?

— Я собираюсь прогуляться, — решил я. — Все-таки еще плохо знаю Тверн. Если хотите, можете возвращаться в резиденцию Школы Дуба. Уж как-нибудь без эскорта обойдусь.

Действительно, бойцу первого ранга мало чего можно бояться в Тверне белым днем! Да и темной ночью тоже. Правда, нужно учитывать, что при моем первом ранге я все-таки маловат и мелковат, так что взрослому опытному мужчине с тем же уровнем внутренней энергии или выше запросто могу продуть — особенно если он, так же, как и я, будет драться не для того чтобы победить, а для того чтобы убить. Однако риск такого столкновения я оценивал как минимальный.

Самое противное, что тут может ждать, — это шайка бандитов (минус бандиты) или нападение той же Школы Речного Песка или Школы Метлы, если им кто-то меня заказал. Но эти вряд ли успели узнать, что я в городе, разведка у них