Тяжёлая реальность. Флибустьер - Хайдарали Мирзоевич Усманов

“Глаз” сразу же построил карту в трёхслойной проекции. Визуал, Инфракрасный спектр, субпространственное дрожание в виде малых возмущений поля. На карте медленно выделился контур – этакая квадратная тень, явно не характерная для обломка. Судя по всему, это и был искомый профиль гномьего корабля – исследователя…

Астероидное поле лежало впереди, будто растрескавшийся череп погибшего титана. Медленно вращающиеся обломки металла и камня образовывали плотные завихрения, сквозь которые даже опытные пилоты предпочитали не пролетать без нужды. Там, в сердце этого хаоса, в пепельно-серой тени одной из громадных глыб, застывшей в безмолвии, дрейфовал он – исследовательский корабль гномов, ныне ставший мёртвым памятником их инженерного величия и чужой подлости.

Корвет “Троян”, тяжелый, с тускло мерцающими бронепластинами, плавно пробирался к нему всё ближе сквозь это каменное месиво астероидного поля. В помещении мостика стояла гнетущая тишина. Кирилл сидел на кресле капитана, сосредоточенно глядя на тактическую карту, где иногда вспыхивала редкая рябь, что было свидетельством отголосков старых энергетических сигнатур. Его пальцы двигались точно, без рывков.

– Вот ты где… – Тихо пробормотал он, когда контуры корабля вынырнули из хаоса помех. – Старательно они же тебя припрятали…

Внешний вид находки был весьма своеобразным. Даже без оглядки на ситуацию. Этот корабль гномов был чудовищно красив даже в своей гибели. Его обшивка, когда-то отполированная до зеркального блеска и покрытая резными рунными линиями, теперь была пробита десятками сквозных отверстий. Металл закоптился, кое-где спекся. Гравитационные стабилизаторы были разорваны, кормовая часть перекошена. Но сквозь весь корпус всё ещё пробегали угасающие световые жилы – резные каналы, выжженные магией рун. Они вспыхивали мягким синим светом, когда по ним скользили остатки энергии. Это был этакий дыхательный ритм корабля гномов. След старой рунной схемы, связывающей магию с машинами.

Нос корабля – массивный, с утолщённым бронекаркасом – имел характерную для кораблей гномов форму. Рубленные углы, изломанные грани, рельефные выступы, усеянные литерами древнего языка мастеров рун. Это не было просто украшением – каждый символ что-то стабилизировал. Баланс энергии, плотность поля, распределение импульса.

На левом борту зияла огромная пробоина, края которой поблескивали стекловидным расплавом. Видимо именно сюда и пришёлся главный удар тяжёлой торпеды, характерной для эльфийских торпедоносцев. Сквозь эту дыру виднелись мертвенно-серые переборки и обугленные опоры исследовательских отсеков.

Вокруг корабля плавали фрагменты брони, искорёженные контейнеры, сгоревшие дроны-зондировщики. Некоторые всё ещё медленно вращались, а на их сторонах виднелись символы гномьих гильдий. Молот и кристалл – знак Клана Орудийников, и двойная спираль света – знак Гильдии Рунописцев. Но сейчас все было мертво. Ни одного маячка, ни одной попытки передать сигнал.

Определившись с находкой, и проверив всю окружающую территорию на наличие потенциальных угроз, “Троян” сбросил скорость, переходя в режим бесшумного дрейфа.

Тусклый оранжевый свет аварийных лам мерцал на металлических панелях рубки. Кирилл, привычно сжал ладонью рукоять управляющего жезла, усиленного магией. На кончиках пальцев зашевелились едва ощутимые токи – его собственная тактильная магическая чувствительность позволяла воспринимать вибрации поля.

Он почти физически ощущал боль этого корабля – ещё не так давно полностью дееспособного детища гномьего ремесла, но теперь израненного и покинутого.

– Магия рун ещё жива… – Глухо пробормотал он.

На внешних панелях корабля гномов всё ещё слабо тлели глифы защиты, однако многие были искажены, будто выжжены изнутри. Это означало, что система рунной связи была взломана. Судя по всему, эльфы не просто уничтожили экипаж – они вторглись в структуру рун, и заставили её разорвать саму себя.

Кирилл медленно вёл “Троян” вокруг корпуса этого разбитого корабля, делая круговую съёмку. На корме виднелись остатки полевых усилителей – массивные кольца из металлокристалла, с вкраплёнными шипами фокусирующих камней. Здесь гномы создавали микроскопические импульсы, чтобы более точно позиционировать такие корабли, если поблизости находятся нестабильные аномалии, и обычные двигатели просто не функционируют должным образом. Сейчас эти кольца были треснуты, а одна из кристаллических дуг плавала отдельно, медленно вращаясь, всё ещё выпуская тонкий шлейф голубого света.

Немного погодя, и найдя более стабильное положение, Кирилл подогнал “Троян” вплотную к повреждённому шлюзу, соединив коридоры при помощи магнитно-рунического перехода. И когда шлюз открылся, изнутри разбитого корабля дохнуло холодом и пустотой.

Внутренние руны, сложная вязь светящихся линий на стенах, были потускневшими, словно выжженными прошедшим временем. Но даже здесь всё ещё чувствовался отголосок чьей-то воли. Как будто сам этот корабль, даже мёртвый, не хотел отпускать пришельца.

Пол был покрыт слоем инея – остатки конденсата замёрзли из-за нарушения терморегуляции. Под ногами Кирилла, который уже одетый в защитный скафандр эльфов, являвшийся штурмовым, и имевший максимальный уровень защиты, тихо поскрипывал металл. Вперёд быстро засеменили боевые дроиды, в сопровождении погонщиков и абордажников. Ну, не доверял Кирилл эльфам на слово. Даже тем, у кого ошейник раба на шее. Так как понимал, что они могли оставить здесь какие-то сюрпризы для незваных гостей. Так что пусть первыми идут, и проверяют.

На стенах, то тут, то там, можно было разглядеть следы прошедшего здесь боя. Вмятины от энергетических снарядов, потёки оплавленного покрытия. И кое-где можно было заметить тела. Точнее, останки. Сожжённые бронескафы… Вывернутые руны защиты… Расплавленные клинки… Даже несмотря на подлое и предательское нападение со стороны корабля союзников, гномы не сдавались. Они держались до конца.

Пройдя вслед за абордажной группой, на центральной палубе Кирилл увидел главный рунический узел – круглый зал, где сходились линии питания и магии. Огромная колонна, покрытая резьбой, некогда переливалась всеми оттенками стали и золота. И явно содержала в себе кристаллы камней Душ. Сейчас она была просто мертва.

Но Кирилл опустил ладонь на её поверхность, и под пальцами почувствовал слабое эхо – следы памяти. Осколки образов внезапно промелькнули в сознании парня. Крики… Вспышки выстрелов… Радостный смех эльфов… Руны, которые не успели замкнуться…

Вздрогнув от неожиданности, парень резко отдёрнул руку.

– Они их не просто убили… Они стерли саму память корабля. – Сказал он глухо. – Даже рунам “запретили” вспоминать.

Когда очередной проход позади Кирилла закрылся, тишина внутри этого помещения стала ощутимой, как вес. И это было не просто отсутствие звука. Это было гнетущее безмолвие, в котором любой шаг отзывался не эхо, а будто слабым звоном в металле, проходящим по рунным контурам корпуса. Гномий корабль всегда был “живым” существом. И теперь это существо лежало перед ним мертвое, но всё ещё не остывшее.

Первый отсек, куда он попал, был вспомогательным шлюзом, откуда начинались маршруты к инженерным ярусам. Даже простые стенки здесь представляли собой слоистый металл, в который буквально вросли рунические жилы – нити серебристого и голубоватого сплава, соединённые как сосуды живого тела. Гномы