Иные - Александра Яковлева

Шепоток понесся по кругу, от герра Ноймана и дальше. Вскоре дыхание Далии коснулось обожженного пулей уха. Далия прошептала:

— Взошло новое солнце, и я ничего не боюсь. Мы одна семья. Передай дальше.

1.

Óдин, дальний странник, даруй мне мудрость,

Мужество и победу.

Друг Тор, дай мне свою силу.

И оба должны быть со мной (готск.).

1.

Óдин, дальний странник, даруй мне мудрость,

Мужество и победу.

Друг Тор, дай мне свою силу.

И оба должны быть со мной (готск.).

Аня

Она проснулась поздно и с опухшими от слез глазами. В утреннем ласковом свете все полуночные переживания казались не более чем призраками, фантомами ее собственного воображения.

Вчера она просто перенервничала, запуталась в чувствах. Сначала — восхитительный вечер, красота и звон бокалов. Потом — этот жуткий случай с Борухом, она снова потеряла контроль, и праздник был испорчен. И хоть ей впервые удалось остановиться, а после не уснуть глубоким сном, похожим на смерть, ее мысли все равно спутались.

Что бы ни происходило между Максом и Катариной вчера или все те годы, что они знакомы, — ее это не касается. Макс просто друг. Хороший, очень галантный, очень красивый — но друг. И не более того. Не более.

Она попыталась уложить свои короткие волосы так, как это делала Катарина. Получилось не идеально, но все же лучше, чем обычно. На полочке в ванной нашлись духи, которых Аня раньше не замечала. Она нажала на грушу, и облако пряного фруктового аромата обняло ее. Осенняя медовая сладость, свежая анисовая нота. Вчера она впервые почувствовала себя красивой женщиной, и это пойманное за хвост ощущение взрослой уверенности хотелось продлить еще хоть на день — назло всем, кто раньше связывал Аню, одергивал, прятал. Она есть. Она существует и занимает место в пространстве — столько, сколько нужно. Она видима, осязаема и хорошо пахнет. А еще у нее есть сила — ее марево, сметающее прочь врагов, оберегающее близких.

Аня смотрела на себя в зеркало и видела марево в глубине черных зрачков. Как тень, оно всегда принадлежало ей. Жило внутри, было частью ее тела, ее самой. Пора взглянуть на марево в упор, без страха и ненависти. Присвоить этот дар, к худу он или к добру. Научиться жить с ним, управлять им — как Макс. Стать, наконец, цельной.

Она спустилась в столовую как раз к обеду. Макс сидел во главе центрального стола. Рядом сосредоточенно стучали ложками младшие дети. В столовой, обычно шумной несмотря на дисциплину, сегодня стояла непривычная тишина. Старшие сосредоточенно жевали, смотря каждый в свою тарелку — ни шепотков, ни смеха, как бывало раньше. Наверное, еще не отошли после вчерашнего, подумала Аня, и ее укололо привычным стыдом, стоило только вспомнить об осколках и увидеть перевязанную руку Герты.

Заметив Аню, Макс улыбнулся, махнул, подзывая. Она села на лавку рядом с ним. Тут же ей принесли тарелку с наваристым гуляшом.

— У меня есть идея, — сказал Макс, наклонившись ближе, будто их мог кто-то подслушать, а главное, понять.

— Какая идея?

Мимо их стола пробежал Борух с пустой тарелкой — он уже закончил и спешил на уроки. Аня попыталась его окликнуть, но Борух даже не посмотрел в ее сторону. Наверное, вчера она так его напугала, что теперь он ни за что ее не простит, с горечью подумала Аня.

— Не обращай внимания, — сказал Макс, тоже проводив Боруха взглядом. — Он еще не оправился, но с ним все будет в порядке. Лучше поговорим о наших планах на выходные.

— Наших планах?

— Да. Ты ведь хотела учиться, насколько я помню? Есть одно место, где нам никто не помешает. — Макс отодвинул пустую тарелку, встал из-за стола. — Ешь и собирайся. Жду тебя в холле через полчаса. Возьми вещи, которые могут пригодиться, об остальном я позабочусь.

Он коротко кивнул и вышел из столовой, оставив Аню в полном недоумении.

Она расправилась с гуляшом так быстро, как могла, и поспешила наверх, чтобы собраться. Что Макс задумал? В какое такое место хочет ее отвести? Сердце стучало в одном ритме со звонкими каблуками, когда она взбегала по лестнице. Щеки горели теплым румянцем. Таинственность Макса странным образом будоражила и волновала ее.

Поднявшись на последнюю ступеньку, она шагнула на мягкий ковер и вдруг поняла, что стук каблуков по камню еще звучит — вкрадчивым эхом за спиной, так, будто пытается скрыться.

Аня обернулась — никого.

Она прибавила шагу — стук тоже ускорился, зазвенел в ушах серебряными молоточками. Чей-то взгляд буравил ей спину, преследуя. Но сколько бы Аня ни оборачивалась, она никого не замечала. Если это и впрямь человек, а не плод ее разыгравшегося воображения, он явно не хотел себя раскрывать.

Стало неуютно и тревожно. Стараясь казаться спокойной, Аня спешила в знакомое крыло. Может быть, все это выдумки? Она встретит Макса, и тогда ее страх рассеется.

Но вместо Макса навстречу ей вышел дворецкий Ганс.

— Guten Tag, Fräulein Anna! [1] — воскликнул он, с поклоном уступая ей дорогу.

Аня несмело улыбнулась.

— Гутен таг, — пролепетала она, пытаясь попасть в акцент. Ганс расплылся в благостной улыбке. Вдруг его взгляд ушел куда-то за ее плечо, и Ганс, наклонив голову, сказал чуть сдержаннее:

— Fräulein Katarina.

Аня обернулась: из-за колонны действительно вышла Катарина. Она была в своем повседневном глухом платье и черных туфлях на высоком каблуке. Ее правая рука была вытянута вдоль тела и заведена за спину, будто она что-то прятала.

— Гутен таг, — повторила Аня, кивнув Катарине. Та не ответила. Развернувшись, она пошла прочь, и ее каблуки стучали точь-в-точь как серебряные молоточки. Ганс покачал головой, но, встретившись глазами с Аней, снова расцвел в улыбке.

Неловко обойдя Ганса, Аня поспешила в свою комнату. Она не могла отделаться от неприятного, липкого чувства, что Катарина преследовала ее. Но зачем? И что было у нее в руке? Возможно, она хотела что-то ей отдать, но не решилась?

Зайдя в спальню, Аня снова подперла стулом дверную ручку. С горькой усмешкой вспомнила, как в первый вечер хотела закрыться на замок от Макса. От Макса! Сейчас она боялась совсем другого.

Переодевшись в тонкую блузку с красивыми жемчужными пуговицами, Аня накинула поверх вязанную на толстых спицах