Бои местного значения - Дмитрий Аркадьевич Зурков

Просека просматривается вглубь на пару десятков шагов, дальше сворачивает влево… А вот тут я бы посадил в прикрытие пару бойцов с пулемётом. Понятно, что и «мясорубка» тут вряд ли в наличии имеется, и даже до простой пехоты местным злодеям, как до Пекина ползком по-пластунски, но местечко действительно удачное… Опаньки! Показалось, нет?.. Смотрим очень внимательно!.. Нет, не показалось! Еле заметный дымок между двух раскидистых кустиков очень явно свидетельствует, что там кто-то обитает…

— Слева пробраться можно. — Вернувшаяся где-то через полчаса пара разведчиков докладывает изменения в оперативной обстановке. — Там над самим обрывом из камней гряда образовалась, проползли незаметно до самой опушки. Дальше немного кустиков, и лес начинается. Засеки нет, бурелома — тоже. Дошли до дороги, да и повернули обратно.

— Добро, ждём Гордея Иваныча, что он расскажет…

Мой лесовик появился ещё минут через двадцать. Вынырнул из кустов, как чёртик из табакерки, мокрый, но довольный.

— Там по пути низинка заболоченная, вот пришлось искупнуться. В кустах у дороги сидят двое. Одеты кто во что. У одного берданка, второй с тулкой-двустволкой устроился. При мне фляжку на двоих высосали, самокрутками задымили и давай на весь лес обсуждать когда очередной караван придёт и что им с него обломится.

— Ты, что, к ним вплотную подобрался, Гордей Иваныч? На кой так рисковать было?

— Да они там, как глухари токующие, — ничего не вижу, ничего не слышу. Снять их — как нечего делать.

— Так, обходим их слева, идём дальше по дороге. Раз пост выставили, значит и лагерь недалеко. Собрались, проверились, попрыгали и — вперёд…

Второй лесок был как бы не короче предыдущего, да ещё и со следами недавних вырубок. И на дороге развилка образовалась. Наезженная колея уходила влево, широкая тропа со следами волочения брёвен шла прямо. Никуда не сворачиваем, доходим до следующей опушки. А вот дальше за ней… Мы нашли то, что искали!

Каменный взлобок, поднявшись, превратился в двухметровый обрывчик. Речка, сделав очередной поворот, сначала подалась к нему вплотную, но длинный ряд вбитых в берег брёвен, обвалованных крупным щебнем, заставили её отступить и оставить после себя широкий, метров в двадцать, «пляж», на котором оживлённо копошились люди. В рваных, измочаленных до неузнаваемости лохмотьях. На ногах — кандалы, для верности к одному из «браслетов» полуметровый кусок цепи приклёпан, а к нему уже — чурбачок такой основательный, лиственичный вместо ядра… Рабы… Все, насколько видно в бинокль, — тунгусы.

Один из них, поочерёдно используя кирку и мотыгу, мельчит каменно-земляное крошево под самой скалой, затем тощие бабы в две лопаты накидывают полуфабрикат на тачку, которую по дощатому настилу ещё один бедолага подгоняет к берегу и опорожняет в опущенный в воду лоток. Двое стоящих рядом начинают черпать воду и размывать кучу земли, потом соскабливают с лотка «обогащённый материал» в отдельное ведро и передают для окончательной промывки трём «лотошникам», а оставшиеся камушки загружают в другую тачку и отгоняют к запруде. Тем временем к лотку подъезжает очередная тачка и цикл повторяется…

И таких «высокотехнологических» цепочек аж целых три. И возле каждой стоит бородатый то ли бригадир, то ли надсмотрщик уже из племени «белых людей», время от времени дубинкой подгоняя подчинённых…

Ага, сверху двое вертухаев с ружьями типа бдят, крысы ленивые. Уселись на краю скалы, ножки свесили и папиросками балуются… Значит, как я понимаю, влево от развилки дорожка туда ведёт. Где хозяева жизни обустроились. Ладно, сейчас посмотрим. Что у нас тут ещё интересного осталось?.. Сарай, кое-как слепленный из жердей с крышей из прошлогодней хвои… Кострище перед ним… Да, и деревянная лестница наверх… Всё, больше здесь смотреть нечего, уходим…

Вторая дорожка сначала немного виляет между деревьями, потом упирается в довольно крутой подъём, сделанный не без участия человека. Судя по колее телеги здесь подняться могут, пусть и с помощью популярных матерных словосочетаний. Дальше немного проходим по гребню, просветы между деревьями становятся шире, и становятся видны признаки цивилизации. Добротная изба-пятистенок, крытая дранкой, рядом приземистый бревенчатый барак, чуть дальше два чуть покосившихся сарая и маленький сруб с бочкой у двери, скорее всего — баня, длинный дощатый стол под навесом с лавками по обе стороны, там же сложенная из валунков печка, из трубы дымок вьётся, и баба какая-то кухарит.

И народу лишнего десяток. Трое по-крестьянски прикинуты, один с чем-то возится у сарая, двое других, судя по жестикуляции, спорят, чья очередь дрова колоть. Ещё парочка одета приказчиками, или мелкими купчиками. Брюки в сапоги, белая косоворотка, жилет и пиджак. И картуз сверху. У одного ружьецо за спиной болтается, второй — безоружный… А вот и нифига! Рукой в лес тыкать стал, пиджак распахнулся, а сбоку кобура висит. Не иначе, как начальство местное. Или лицо, к нему приближенное… А вот ещё троица в новомодных, но порядком затасканных брезентовых энцефалитках щеголяет, помогает «часовым» за порядком внизу смотреть, ещё двое таких же придурков сидят на пенёчках, со своими стволами колупаются. Короче — таёжная идиллия, если не принимать во внимание невольников-«золотомоев» внизу…

— Иваныч, как думаешь, здесь все, или нет? Если нашими армейскими мерками мерять, ночью человека три должно дежурить, а то и четверо. То есть шесть-восемь злодеев через сутки летать должны. Плюс дневная охрана, резервная группа, бригадиры, на дороге пост два человека, ну и само начальство с замом.

— Ну, где-то так, с два десятка. Лишних ртов тут вряд ли кто кормить будет… Какие вообще планы, Командир?

— Сегодня разведать всё по максимуму, а завтра уже плющить их.

— И как мы будем их плющить?

— У нас восемь снайперов, включая тебя, Иваныч. Одну пару — в тыл, отрезать пути отхода, остальных расставить так, чтобы любая точка простреливалась как минимум с двух направлений. По сигналу убрать всех праздно шатающихся, не думаю, чтобы после первых выстрелов они кинулись окапываться, не тот контингент. Оставшиеся ломанутся в избу и барак, их твои парни будут держать на прицеле. Дальше работает группа зачистки, одна тройка давит огнём тех, кто будет обороняться через двери и окна. Вторая заходит с фланга через «пляжик», закидывает эти халупы гранатами, затем — штурм. Это — предварительно, потом в лагере ещё посидим, покумекаем.

— … Ну, должно сработать… Сколько мы тут ещё будем?

— Времени до вечера у нас с запасом. Торопиться некуда. Полежим, посмотрим, может, что интересное увидим.

— Я тогда возьму пару своих, пробегусь вокруг, поищу места для засидок. Часа за два обернёмся.

— Тихие стволы возьмите. На всякий случай…

— Ага, случаи,