Тропа - Ал Коруд

Пабло. Да и за таверну было откровенно стыдно. Вернее, за пропитые там два десятка гривен. От греха подальше отдал все вырученное Милораде. Жена меня в этот раз не отругала, но было заметно, что понемногу осваивается в новой роли. В голосе появляются командные нотки. Все женщины всех миров одинаковы!

— Все так серьезно?

— Да если бы не поломка, то век бы сюда не зашли! Тугаевцы своей жадностью по всей Великой славятся!

Я вспомнил, как нас постоянно «пасли» ребята в черном, они же разрулили вопросы с хозяином таверны, и поинтересовался:

— Слушай, а Сыскной приказ чем в Тугаеве занимается?

Слободан заметно передернул плечами:

— Чур меня! Лучше к этим упырям не попадаться.

— А ты откуда знаешь?

Наш рулевой нахмурился, но быстро вспомнил, откуда я пришел к ним.

— Они лезут всюду, как непрошеные гости. Крайне жестокие, слушаются лишь заводских хозяев. Когда-то давно работал я на торговом паузке. Как-то днем к нам на протоке два мужика выплыли. Бедолаг еле живыми на борт затащили, отсюда ушли. Мы беглецов всегда принимали. Так принято в свободной волости. Оттого с тугаевскими не дружили и к ним не заглядывали. Много чего тогда бедняги рассказали.

— А бежали чего?

Слободан глянул на меня исподлобья, немного помолчал, затем нехотя выдал:

— Сын у мужика не с той девкой связался. Любовь у них случилась нежданная. А она — племяшка одной местной шишки оказалась. Ну ему объяснили, что не рады его присутствию. Молодые ни в какую, побег задумали. Вот и поймали его с отцом и в подпол определили. Собирались на рудники навечно заслать. Но батя строителем был, план всего города ведал. Смог к реке тайными ходами выйти. Смастерили там плотик и пошли, а там течение, как понесло их. Повезло, что на нас вышли. Вот где здесь справедливость? У вас там так же?

Я кивнул:

— До справедливости далеко и покон не держат. Кто сильный, тот и прав.

Слободан надолго задумался:

— Везде нашему брату сложно. Вот и стараемся друг с другом сойтись, чтобы хотя бы в дружине добиваться правды. На Великой особо не забалуешь! За границы дозволенного заходить чревато. Вот и тугаевским хмырям пришлось проглотить свои хотелки. Уже лет четырнадцать прошло, как кровушку им знатно пустили. Поставили наземь!

— Сурово пришлось?

— Да ништо! Лето да зиму пережить и наладилась житуха. Тут ведь как, не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Хоть река и большая, но локтями толкаемся.

Я решился задать нашему рулевому давно назревший вопрос:

— Портюга так сильна? Я о ней мало знаю.

— Она лишь пригород Вортюги, града волостного. Вот тот вельми богатый и один из первых градов. Без его торговцев и менял торговли в половине Великой нет. Почитай все острова от Русияна до Едомы на Устюге держим. И что важно со всеми соседями дружим. Но главное в Портюге все-таки Обитель. Она центр знаний и веры. На Едоме же проживает Владыка.

— Это еще кто?

К моему удивлению Слободан перешел на шёпот:

— Сказывают, главный чародей Великой. Разве что еще отец Нечай такой чаровной силой обладает. Ну и, конечно, волхвы. Только вот их никто из живых людей не видывал.

Я немного опешил, считая до сих пор этот мир реальным, пусть и с небольшим прибабахом. А тут оказывается мистика и магия повсюду. И непохож Слободан на сказочника.

Время пути проходило в дежурствах и плотном общении с Мирорадой. Если до свадьбы она еще сдерживала свой пыл, то сейчас мне приходилось выкладываться по полной. Еще и в обстановке неудобной для подобных утех каюте. Но гибкость омоложенного тела помогала. Старались продлить наше тихой счастье насколько возможно. Ибо будущее представало пока в тумане. Куда мы едем? Что будем там делать? Как меня примет Варяг? Душа людская — потемки!

Река после Тугаева стала еще более полноводной. Как объяснили мне, на протяжении пятидесяти верст в нее вливается множество больших притоков. Да и время «большой воды» еще не прошло. На берегу намного чаще стали попадаться городки и поселения. Иногда мы тормозили рядом, чтобы местные подошли для продажи снеди. Свежее мясо и овощи принимали прямо на борт. Рыбу ловили в пути или по вечерам. Никто не возился с удочками. На ночь ставили ловушки «морды», утром снимали. Так что дежурный струг шел всегда за крейсером на привязи.

Прошли без остановок мимо двух заводских городов: Свинцеска и Краснозаводска. Начиная с Тугаева шла территория Федерации Верхоянских заводов. Промышленной основы мира Беловодья. Здесь на протяжении двухсот верст находились месторождения различных металлов, угля, бокситов, нефти и других минералов. По слухам, их открыли так называемые «предшественники» с помощью немыслимой для нас техники. Они первыми свалились в этот мир и начали его индустриально преобразовывать. Меня эта история жутко интересовала, особенно хотелось увидеть их книги, чтобы перевести.

Наши инженеры и Пабло выглядели серьезными и в разговор вступать не желали. Что-то здорово их волновало. Очередную ночевку мы провели в небольшом форте. Такие ставят между городами, как рубежи охраны. Нам требовалось топливо и свежие припасы. «Нахрап» из-за мощной машины жрал его много. Как поведали механики, к тому же движитель пострадал от низкого качества земляного масла. Так что его будут позже менять. Но до Портюги дотянем.

— Пабло, какими судьбами?

Из навороченного автомобиля, напоминающего настоящий внедорожник, то есть с зубастыми шинами, кенгурятником и фарой наверху на пристань вышел крепкий мужчина. Поверх суконной рубашки на нем была настоящая разгрузка. Такие здесь я видел только у абордажников.

— Мстислав! Ты чего тут делаешь?

— Тебя дожидаюсь.

Пабло покачал головой, и мужчины отошли в сторону для разговора. Я же начал осматривать автомобиль, стоящий на небольшом пирсе форта. Не думал, что тут такие могут производить. Это уже не простецкий «самовар» для фермеров, а произведение автомобильного искусства. Обводы крыльев, дизайн капота, окраска. Все на уровне автопрома пятидесятых моего мира. Дальше меня ожидало еще одно отрытие открытие. На морде пепелаца красовались буквы «ГАЗ». Вот оно что! Местный «Газик» мне откровенно понравился.

Я сунул голову в открытое окно автомобиля. Приборная доска простая и понятная, но больше удивило крепление на потолке для оружия. За спиной раздалось сакраментальное:

— Нравится?

— Извините, не смог удержаться.

Мстислав на близком расстоянии смотрелся старше. Глубокие морщины буквально прорезали лицо, шрам на щеке придавал брутальности. Лишь глаза выглядели относительно молодыми и добродушными.