Вопреки всему. Том 2 - Владимир Александрович Сухинин

его убить, кодекс нехейца не позволял. Он проявился во мне на мгновение, автоматически заслонив Виктора Глухова. Он просыпался, как древний дракон от долгой спячки, чтобы обрести свое место в этом мире. И мне, видимо, снова придется раздваиваться, как… в прошлой жизни. Странным казалось то, что он умел ускорять время, хотя симбионтов у него не было…

Мои мысли прервала Шиза:

– Виктор, не дай нехейцу захватить твое сознание. Он рвется к жизни, но не готов принять мир таким, какой он есть. Это опасно…

– А что я могу сделать, ты же видишь, – ответил я, – он сам проявляется…

– Это ты среагировал на опасность, позволив ему спасти вас, хотя мог просто получить по лицу, отдать доллары и ехать дальше. Ты не захотел, и он вышел из спячки. В колонии я не давала ему возможности проявиться. Теперь же он нужен, чтобы ты стал им, но надо это делать постепенно.

– Шиза, дочка, – взмолился я, – помоги! Я не знаю, как его удержать. Когда он становится мной, то я срываюсь с цепи, как адский пес, и готов убивать за косой взгляд в мою сторону. Но я знаю, что Ирридар соображает быстрее меня, и хочу это использовать. Я тугодум, детка. Сейчас я понимаю, что мог просто обездвижить их, но не успел сообразить, что делать. А он успел и сделал все по-своему… Беда, дочка…

– Я знаю и помогу. Ты попросил, и я сделаю это для тебя. Он будет выходить в минуты опасности и когда надо что-то решить важное. Мы усмирим его, папочка.

Ее голос пролился на меня живительным бальзамом. То, что ожил Ирридар, меня радовало, а то, что он здесь был неуправляемым, – пугало. Пустить нехейца в свой мир значило погубить себя и его окончательно. Придется учиться обуздывать его. Но как? Это был еще тот вопрос. Ирридар был чужд этому миру и настолько же непреклонен, как все нехейцы, исповедующие принцип: «Умри, но не посрами чести». Но я-то умирать не собирался… И понятие чести тут было совсем другим. Размытым и опасным…

– Шиза, как сделать так, чтобы из нас двоих сформировался один человек? – спросил я. – Я устал раздваиваться. Там, в Закрытом секторе, это было нужно, у него были все необходимые навыки для выживания. Тут это смертельно опасно. На Земле надо быть терпеливым…

– Попробуем, – помедлив, ответила Шиза, – я не думала об этом, но мысль хорошая. Сейчас успокойся и отдыхай.

Я решил послушаться ее. Закрыл глаза, откинулся на спинку нижней полки и стал приводить свои чувства в порядок.

Через некоторое время, постучав, в купе заглянула проводница, испуганно и удивленно оглядела его и икнула.

– Ик… А где?.. – вырвалось у нее.

«Она с ними заодно», – понял я.

– Вы спрашиваете про чай? – как бы не понимая, о чем она завела речь, спросил я. – Его еще не принесли, я все жду, красавица, – и обаятельно улыбнулся.

– Я-я… сейчас, – растерянно произнесла она и быстро скрылась. Чая я так и не дождался. Тогда я разделся и лег спать.

На ближайшей станции в купе зашли два милиционера и немолодая пассажирка с ребенком, мальчиком лет двенадцати.

– Гражданка, подождите в коридоре, – потребовал старшина. И обратился ко мне. – Документы, – потребовал он.

Я сел, укрылся простыней и, полазив по карманам пиджака, достал справку об освобождении и передал ее старшине.

– Куда едете? – спросил старшина из железнодорожной милиции, держа в руке мою справку.

– К месту бывшей жизни, господа милиционеры, – и назвал город. – А в чем дело? Я вроде ничего не нарушал.

– Дело в том, что… – Он растерялся. А что он мог сказать? Следов борьбы нет, тел убитых тоже, а тех двоих найдут под откосом не сразу, и привязать их ко мне не получится. – Мы разыскиваем двух людей в спортивных костюмах. Вы их видели? – нашелся он.

– Да, они заглянули, извинились и ушли дальше. Видимо, кого-то искали. Спросите у проводницы, она должна знать, где они, – с невинным видом ответил я. Старшина, не зная, что делать, отдал мне справку.

– Спросим, – ответил он. – Встаньте, мы посмотрим под сиденьем.

Я встал и отошел, сел на другую полку. Старшина открыл полку, заглянул в нее и потребовал встать снова. Я встал, он заглянул под вторую полку, глянул на проводницу, стоящую за дверью, и передал мне справку.

– Ведите себя хорошо, гражданин, – уходя, предупредил он меня.

– Непременно, господа, – откланялся я. И зарубил на носу, что деньги светить нельзя…

Город, где я дослужился от лейтенанта до майора, встретил меня размеренной, почти сонной жизнью. У вокзала, как призраки нового времени, стояли киоски, торгующие китайскими безделушками и одеждой. Они диссонировали с вокзалом царских времен, словно выходцем из другого мира. Воздух был пропитан ароматами беляшей и вонью угольных дымов из поездных печей. Обычный вокзальный запах. В тени этих киосков прятались странные личности, предлагающие прохожим сыграть в стаканчики. У обочины дороги, словно живые картины, расположились цыгане, их глаза, полные грусти и надежды, просили подаяния у случайных путников. Мальцы нагло требовали денег.

– Нет их у меня, – ответил я и так зыркнул на цыганенка, что его ветром сдуло. Это Шиза приоткрыла Ирридара и снова его спрятала.

Я купил газету «Из рук в руки» и стал искать сдачу жилья. Нашел в центре квартирку и, наняв такси, поехал по адресу. На улице из автомата позвонил по телефону. Мне ответил женский голос.

– Уважаемая, я хочу снять вашу квартиру.

– Хорошо, – ответила женщина усталым голосом, – сто у. е. в месяц, и вперед за два месяца. На сколько времени хотите снять квартиру?

– На длительный срок, оплачу за полгода вперед.

– Один будете жить или с семьей? Дети есть?

– Один.

– С животными? С животными я квартирантов не пускаю. Они гадят и рвут обои.

– Нет, я один, животных нет, – успокоил я женщину.

– Тогда милости прошу, квартира на втором этаже, номер пятнадцать. Сейчас я подойду.

Я нашел нужный дом и поднялся на второй этаж хрущевки. Квартира была обычной: маленькая кухня, совмещенный санузел, две комнаты, одна проходная, но все чисто и сделан косметический ремонт.

– Здесь посуда и в шкафу, холодильник. Мебель старая, но крепкая, – показывая мне квартиру, поясняла мне хозяйка, старушка лет шестидесяти.

– Это ваша квартира? – уточнил я. – Не получится так, что придут хозяева и выставят меня?

– Моя. Я с сыном живу, а это была наша с мужем. Он умер, меня сын к себе забрал. Я живу в соседнем доме, а прописка у меня тут. Не беспокойтесь.

– Договор будем составлять? – спросил я.

– Если деньги платите вперед, то не надо, – ответила старушка. – Пьянки не устраивайте, соседи ругаются,