Пересмешник на рассвете. Книга 2 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

– Разделался с кем? Кого изорвал в клочья?

– Гребаного Президента Республики, кого еще! – Вслед за приятелем Хавьер попытался встать с кровати, но не получилось. – Изорвал его на мелкие кусочки и все лепестки ему оборвал!

Варгас решил, что пришла пора вмешаться.

– Это была афиша, – сказал он и многозначительно поднял брови, намекая, что не стоит принимать слова Хавьера всерьез.

– А… Афиша? – Санкре нахмурился еще больше. – Какие еще лепестки? При чем здесь лепестки?

Варгас даже не вздрогнул.

– Понятия не имею.

Хавьер уставился на свои ладони и забубнил:

– И лепестки ему оборвал, и цветочки всякие, и ветки с листьями… Всё вырвал, всё с корнем…

Глядя на поэта, Варгас одними губами прошептал:

– Белая горячка.

Санкре кивнул, вот только непохоже, чтобы его удовлетворило подобное объяснение. Повернувшись к Хавьеру, он положил руку приятелю на плечо и очень осторожно спросил:

– Что еще за цветы? И что за листья?

Художник с трудом поднял голову и погрозил приятелю пальцем.

– А… Так и знал, что ты меня поймешь, дружище, только ты и можешь такое оценить – шуточка как раз в твоем духе, не так ли?

– Какая шуточка?

– Президент обращается в растение… Президент как растение. Зачем Президенту кактус? Тела, искаженные перспективой лунного лабиринта, чтоб тебя черти подрали, реалист гребаный!

– Погоди, что ты несешь…

Но взгляд Хавьера остекленел, веки сомкнулись, и, не сказав больше ни слова, художник мешком завалился на кровать.

– Эй! – Санкре затряс его за плечо. – Да какого лешего? Какой еще кактус?

Ответом ему стал раскатистый всхрап. Хавьер отключился мгновенно, будто кто-то щелкнул особым тумблером у него в голове.

– Проклятье! – выругался Санкре и пихнул приятеля кулаком под ребра. Хавьер не шелохнулся. – Вот какого черта?!

– Ну, – сказал Варгас, – с учетом того, сколько он выпил, удивительно, что он вообще продержался так долго.

– Раз так, мог бы продержаться еще немного! – рассердился Санкре. – И всегда с ним так! Он ведь хотел сказать мне что-то важное, а теперь остается только гадать, что именно.

Варгас развел руками.

– Не могу вам помочь. Придется ждать, когда он проснется.

Сказать по правде, капитан почувствовал облегчение из-за того, как все обернулось. Хавьер наговорил много, но говорил так путано, что вряд ли его приятель что-нибудь понял. И главное, он не сболтнул ничего такого, что действительно представляло угрозу. Удача все еще была на стороне капитана. Ну а днем, когда художник проспится…

– Пожалуй, лучше оставить его здесь, – сказал Варгас. – Не скажу, что эта идея мне по нраву, но перетаскивать его мне хочется еще меньше.

– Что? – Санкре вздрогнул. – Ах да, конечно, очень любезно с вашей стороны.

Варгас отмахнулся: мол, не стоит благодарностей. Сейчас он был само великодушие. Поэт покачал головой.

– Так вы, получается, провели с ним всю ночь? Сочувствую.

Варгас хмыкнул.

– На самом деле, это было довольно познавательно. А в моем возрасте подобные встряски даже на пользу: вновь ощущаешь себя молодым.

– И это правда?

Капитан напрягся.

– Что именно?

– Все, что он наговорил. Про слона вот…

– Полагаю, это лишь вопрос интерпретации. Да, ваш товарищ и в самом деле повел меня в зоопарк, и да, слона мы там не увидели. Но вряд ли из этого следует, что слона похитили. В темноте мы могли перепутать вольеры. Я бы не стал спешить с выводами.

– Понимаю, – кивнул Санкре. – А что случилось с Ивонн? С его подругой из кабаре? Там в самом деле была толпа брешистов, устроивших засаду?

Варгас посмотрел на неподвижное тело Хавьера и улыбнулся.

– Я видел парочку молодых людей в зеленых рубашках, которые о чем-то беседовали с этой певичкой, но, боюсь, все остальное…

– Да уж, – согласился Санкре. – Очень на него похоже: сначала что-то себе навоображать, а потом подгонять факты под свои же фантазии. Э… Спасибо.

– За что? – удивился Варгас.

– За то, что за ним приглядели. Если бы не вы, он бы такого наворотил, что и подумать страшно. Он рассказал вам про свою выходку на вокзале? Не мог не рассказать.

– Раз десять, не меньше.

– Не удивлен. И что вы по этому поводу думаете?

Капитан ненадолго задумался.

– Ребячество, – сказал он в итоге.

– Вот-вот, – закивал Санкре. – Но он-то считает, что это чуть ли не подвиг. Громкое политическое и художественное высказывание. Кстати, я так и не понял: что там у вас случилось с афишей? Какие, к черту, цветы и листья?

Внешне капитан остался спокоен, но внутри у него все содрогнулось. Мысленно он вновь увидел извивающиеся стебли лиан и уродливые цветы с лиловыми прожилками на лепестках, похожие и не на цветы вовсе, а на распахнутые голодные пасти… Чудовищные растения будто пустили корни у него в голове, он не мог о них не думать.

– Ничего не случилось, – сказал он. – Ваш друг… скажем так: не очень твердо стоял на ногах. И врезался лбом в афишную тумбу. А как увидел на ней плакат с Президентом, так и вовсе озверел. Набросился с кулаками, что-то кричал… Пришлось мне сорвать афишу, пока жандармы со всего города не сбежались. Или, того хуже, брешисты.

Варгас закатил глаза, намекая на то, что могло бы случиться, если бы он не вмешался.

– Вот оно как… – протянул Санкре. – Что ж, это многое объясняет. А что он кричал, не помните?

– Да ерунду какую-то, – отмахнулся капитан. – Что-то там про Цветение и Порку. Честно говоря, я не понял, о чем он…

В одно мгновение Санкре изменился в лице: побледнел, глаза расширились, челюсть упала. Даже если бы Варгас признался, кто он такой на самом деле, это и то бы произвело меньший эффект.

– Цветение? Порка? – прохрипел поэт, хватаясь за узел галстука. – Только Порка залог грядущего Цветения?

– Да, – мгновенно насторожился капитан. – Это что-то значит?

– Я не знаю, – проговорил Санкре. – Но уверен, что уже слышал эти слова. Только не здесь…

– Не здесь? Где же тогда? – Варгас подался вперед.

Санкре закатил глаза.

– Не могу сказать. Не помню. Там был какой-то подвал и еще Президент Республики, и он… По-моему, это был кошмарный сон. Точно сон. Но из тех снов, которые кажутся более реальными, чем реальность, если понимаете, о чем я.

– Хотите сказать, вам снился сон про Президента Республики?

Санкре смутился.

– Не только про Президента, – сказал он. – Но Президент там был… А еще цветы отвратительного вида, с толстыми лепестками. Вроде тропических лиан или чего-то подобного.

У Варгаса засосало под ложечкой, как если бы он находился в лифте, у которого вдруг оборвался трос.