Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Пациент сам виноват! — хмыкнул Горислав. — Сам виноват, что не захотел рвать зуб в городской клинике, а поперся на дом к одному коновалу.

— Да не важно! Они же потом полгода на коленях вымаливали, чтобы вернуть практику! Нет, Горислав, никакого будущего с мещанкой у тебя не будет. Я даже знаю, что ты хотел в Боровичи убегать к Анциферову вместе с Лизкой. Совсем рехнулся. Твой батя тебя из любой дыры достанет. Тем более, по слухам, мой отец поставит нового наместника, молодого, преданного.

— Княжича Владимира, что ли? Так мы бы договорились!

— Не хочу тебя расстраивать… Кандидатов на наместничество хватает. И не только из нашей Семьи.

Никите показалось, что Слада вдруг посмотрела в его сторону. Едва успев отвести глаза, он излишне много хлебнул коктейля. Чуть не поперхнулся.

— В общем, Горик, перестань дурить и набирайся ума. Последний раз предупреждаю, чтобы поговорил с Лизой и деликатно расстался. Да за тобой девки боярские табуном бегают! В самом деле-то! Конечно, с Наташкой Румянцевой мы дело прошляпили, но есть надежда, что княжна Колычева перейдет дорогу. Володя к ней неровно дышит. Вот завтра и посмотрим на дне рождения у Даши Сабуровой, как себя поведет сия принцесса!

"Вот так цветник там соберется! — выдохнул Никита. — Или серпентарий? Как бы не попасть в перекрестный огонь!"

Он заметил, что Горислав встал, поклонился и направился прямиком к бару. Рядом с Никитой как раз было место, где парень и пристроился. Недовольно буркнул бармену:

— «Ганзейскую» налей!

Бармен слегка замешкался, но ощутив давящий взгляд парня, поставил перед ним рюмку и налил из квадратной бутылки с готической надписью на этикетке светло-зеленую жидкость. Горислав повернулся к Никите, поднял рюмку в приветствии, демонстрируя помимо колец перстень с родовым гербом. Ого, да он из Вяземских! Ясно, почему Слада ему трепку устроила. По-свойски, или, можно сказать: по-братски.

— Никогда не затягивай с решением! — сказал Горислав и опрокинул в себя водку. Никита внимательно просканировал ауру собеседника и обнаружил маячки слежения. Их было немного, всего-то четыре. Но большой мощности с автономным ходом в несколько часов. Аккуратно, чтобы парень не почувствовал вмешательства в свой энергетический контур, ослабил мощь маячков. Через час они сдохнут, и Горислав сумеет ускользнуть от бдительных чародеев из свиты княжны Слады. История непонятной любви к мещанке Никиту, конечно, не тронула, но ломать отношения через колено он бы никогда не стал. Пусть парень сам разберется, набьет шишки на лбу. А вдруг ему удастся отстоять свою любовь к этой Лизе? В конце концов, ему на престол не садиться, чего так Слада уперлась? И почему с Румянцевой у нее конфронтация?

Решив не заморачиваться, Никита едва не проглядел, как в суете толпы к бару подгребает чародей из свитских княжны Слады.

— Чего приперся? — грубо спросил его Горислав.

Не обращая на него внимания, маг-охранник с тонкой полоской усиков на вытянутом лице важно произнес, словно королевский мажордом:

— Княжна изъявила желание поговорить с вами, сударь. Будете ли так любезны, господин Назаров?

Горислав поперхнулся и со стуком поставил рюмку на стойку. И застонал, словно от зубной боли:

— Вот я идиот! Еще гадал, откуда мне твое лицо знакомо! Вчера же в газете публиковали фото!

Никита не помнил, чтобы его фотографировали. Скорее всего, съемка была тайной с разрешения Басманова или какой-то ушлый борзописец сумел подловить на улице. Разведя руками, он покинул Горислава, раздосадованного своим проколом.

— Присаживайтесь, Никита, — изящно поведя рукой, разрешила Слада, когда Никита подошел к столику. — Да не бойтесь так, я не кусаюсь. Вот сюда, напротив.

Молодец, указала место так, чтобы гость не пялился на ее оголенные ноги, скрытые сейчас столиком, а глядел только прямо.

Как только волхв уселся на низенький диванчик, трое магов-свитских тут же расположились за спиной княжны, а двое замаячили сбоку от Никиты. Все они был напряжены, словно ожидали какого-то подвоха от приглашенного. Довольно оригинальная защита знатного лица. Но все равно — слабаки. Два парных и ослепляющих скрипта и жесткий контактный бой. Против его кулаков они ничего сделать не смогут. Тем более, трое чародеев — девушки, существа слабые по своей природе.

— Давно хотела познакомиться с вами, — мило улыбнулась Слада. — Дарёна мне все уши прожужжала о том, как вы ее злобному котяре мозги на место вставили. Теперь его как будто подменили. Такой спокойный стал. Даже я его смогла погладить.

— Да это легкое внушение на низшем уровне, — засмеялся Никита. — Но я рад. А кто этот молодой человек, с которым у вас была беседа? Не подумайте, что подглядывал, просто так получилось… Ваше появление приковало мой взор. Только на вас и смотрел.

— А вы льстец! — княжна тоже засмеялась. — Сразу видно опытного ловеласа! Горислав — несчастный мальчик. Он племянник Андрея Спиридоновича. Его мать — родная сестра Вяземского. Совсем голову потерял от неразделенной любви. Я ему пыталась все это время доказать, почему он неправ.

Забавно, что Слада даже не пыталась соврать, о чем разговаривала с парнем. Ледок недоверия у Никиты на душе слегка подтаял. Может, не такая и коварная старшая княжна Рюриковичей?

— Он жаловался? — поинтересовалась девушка.

— Нет. Я всего лишь попытался ограничить его желание напиться.

— И как? — саркастически спросила Слада. — Взывали к совести?

— Внедрил в его контурное поле разрушающие элементы. Через несколько минут они полностью абсорбируют алкоголь, снимут похмельный синдром и заодно заблокируют желание напиться до посинения, — пожал плечами волхв.

Слада с интересом взглянула на Никиту.

— Вы — Целитель, господин Назаров?

— Самоучка-уникум.

Девушка снова засмеялась, даже изобразила ладошками аплодисменты.

— Ну, будет, — отсмеявшись, сказала она самой себе. — Поговорим о вас. Признаться, мне известно много интересных подробностей, произошедших на празднике. Как же удалось вырваться из такого жуткого места? Я вот не представляю. А вы еще и девушку спасли, даже двух.

— Нелегко быть героем, признаюсь, — Никита посмотрел на княжну, чье лицо из-за вспышек цветомузыки показалось фарфорово-бледным, и все же чертовски привлекательным из-за правильных обводов скул и умело подобранной прически. — Даша мне очень помогла. Один бы не справился. Так что все геройство от того, что побоялся опростоволоситься в ее глазах.

Никита шутил, но с тем же дал знать, что ему не интересен этот разговор. Ничего особенного в произошедшем он не видел, и шумиху вокруг себя вовсе не приветствовал.

— Даша, кстати, о вас очень высокого мнения, — вздохнула Слада. — На нее совсем не похоже. Обычно Сабурова свое суждение о человеке выносит через пять-шесть