ЭХО 13 Род, Которого нет. Том 2 - Арий Родович

Он выдержал паузу, а затем добавил:

– Официальное открытие мы объявим чуть позже, через полчаса-сорок минут, когда прибудут остальные гости. Сами понимаете, без них начинать было бы неправильно.

– Разумеется, – кивнул я. – Всё прекрасно понимаю. Это вполне естественно.

– Тогда прошу меня простить, – продолжил он. – Мне необходимо встретить ещё нескольких важных гостей лично. После официального открытия у нас будет больше времени, чтобы поговорить подробнее.

– Конечно, – ответил я. – Мы с удовольствием продолжим беседу позже.

Оболенский кивнул, чуть улыбнулся и склонил голову – короткий жест, который в этот момент прозвучал громче любых слов.

– А пока, прошу вас, – добавил он, – наслаждайтесь музыкой, напитками и закусками.

Он сделал шаг в сторону, и зал словно ожил. Шум вернулся, кто-то зашептался, кто-то повернул головы в нашу сторону. Но главное уже состоялось: встреча двух древних родов произошла, и все это увидели.

Оба древние, оба великие. Меня ещё не все воспринимали всерьёз, но сам факт возрождённого рода заставлял держать дистанцию. А с Оболенским всё было проще – его знали давно и хорошо. Поэтому никто не хотел стоять слишком близко и слушать то, что не предназначено для чужих ушей.

Я скользил взглядом по залу. Толпа двигалась неторопливо, словно единый организм, но я искал не лица – движения. Кто слишком резко повернулся, кто задержал взгляд, кто делает вид, что идёт за бокалом, но смотрит на нас слишком прицельно.

В голове настойчиво крутился дуэльный кодекс. Формально у меня подтверждён седьмой ранг по пути силы. А значит, любой маг восьмого или даже девятого имеет право вызвать меня. И отказаться я не могу – не без последствий.

Но реальность была хуже. По пути магии я сам едва ли дотягивал до второго ранга. На практике – всё ещё первый. И я слишком хорошо помнил, как в последний раз полез в плетение восьмого ранга: секунды хватило, чтобы провалиться в темноту.

Да и путь силы не давал уверенности. Да, тело и разум почти пришли в синхрон, но «почти» – это не «совсем». Даже с равным противником, с тем же седьмым, я не был уверен, что смогу удержаться.

И вот именно в этот момент к нам шагал какой-то молодой человек. Слишком быстро, слишком прямо. Бокал в руке, плечи поданы вперёд, взгляд цепкий. Я уже видел в этом сценарий: сейчас прольёт вино, или «споткнётся» как повод, и дальше всё по кодексу – вызов, поединок, аплодисменты толпы.

Я даже успел просчитать траекторию: если бокал полетит – уводить девушек назад, если заденет плечом – в сторону. И внутри мелькнула усталая мысль: ну вот, как в книгах – любой первый бал заканчивается дуэлью.

Но всё вышло иначе.

Парень вдруг дёрнул плечом и свернул. Прямо к двери на балкон. Исчез, оставив за собой только запах вина. Скорее всего, просто перепил.

Я моргнул, выдохнул. И поймал себя на том, что весь зал секунду назад виделся мне полем битвы.

Паранойя, Аристарх. Чистая паранойя. Но хуже то, что я слишком много перечитал. В каждой второй истории герой обязательно оказывался втянут в дуэль. И теперь я жду её, как обязательную часть сценария.

И как раз в тот момент, когда я успел убедить себя, что дуэль – это лишь плод паранойи, к нам шагнул новый гость.

– Барон, – произнёс он с лёгкой улыбкой, учтиво склонив голову. – Позвольте представиться. Граф Белозёров, Иван Петрович. Рад приветствовать ваш род вновь среди великих.

Я пожал ему руку.

– Взаимно, граф. Рад знакомству.

– Для меня честь, – продолжил он тем же ровным тоном. – Давно слежу за вашими успехами, и особенно – за победой вашей дружины. Думаю, у нас будет повод обсудить сотрудничество. Но, конечно, не сейчас, а в более спокойной обстановке.

Граф Белозёров говорил гладко, даже слишком: поздравления, пожелания, слова о «великой чести». Я кивал, отвечал ровно – и уже чувствовал, что за его спиной назревает что-то большее.

Движение было слишком прямым, чтобы оказаться случайностью. Мужчина лет тридцати, шагал к нам уверенно, будто по разметке. В руках бокал, взгляд цепкий. Сценарий был прост: граф вежливо отступает, моя нога оказывается на пути – и вот готовая подстава. Он спотыкается, вино на платьях, обвинение на мне. Повод для дуэли готов.

И весь зал смотрит. Я это чувствовал кожей.

Я просчитал траекторию. Секунда – и он будет здесь. Ещё миг – и моя нога станет якобы виновной. И тогда никакие объяснения не помогут.

Эхо дрогнуло в груди, и я сместил вес. Одно движение – нога ушла с траектории в тот самый момент, когда он должен был зацепиться.

И всё рухнуло.

Мужчина оступился, но ноги моей там уже не было. Он не споткнулся обо мне. Он споткнулся о пустоту. И в глазах десятков аристократов это выглядело не как «попытка», а как нелепость.

Бокал выскользнул и разлетелся на осколки. Красное вино брызнуло по полу. И то, что случилось дальше, заставило меня прищуриться: мужчина вскрикнул и выронил руку, по ладони тонкой линией побежала кровь.

Я знал эти бокалы. Закалённое стекло, усиленное Эхо. Их можно ронять на мраморный пол десятки раз – и они не треснут. Но сейчас он сжал его так, что тот лопнул. От злости. Оттого, что план провалился.

Я отметил ещё одно: это был не простой аристократ. Девятый ранг по пути силы.

И теперь вся эта сцена выглядела так, будто девятый упал сам, нелепо, на глазах у всего зала.

Милена и Ольга напряглись, я видел, как они уловили момент. Во взгляде Златы мелькнула искра злости.

А я лишь подумал: ещё миг, и всё было бы иначе. И я оказался бы виновен. Но вовремя убранная нога превратила подставу в фарс.

Я позволил себе короткий вдох. Взгляды зала были прикованы к воину девятого ранга, нелепо рухнувшему на мрамор. Девушки инстинктивно отступили от лужи вина, приподняли подолы – и мой тыл остался открыт. Этого хватило.

Точный, рассчитанный толчок плечом. Я удержался полшага вперёд – со стороны выглядело, будто мы столкнулись сами.

– Как вы смеете, барон, – голос прозвенел на грани дозволенной громкости, – наступать на меня?

Я обернулся. Молодой человек лет двадцати трёх: лицо горит, подбородок задран, плечи расправлены слишком резко.

– Князь Давыдов, – представился ровно, но так, чтобы услышали балконы. – И вы посмели коснуться меня в доме князя Оболенского.

Шум прокатился кольцом. Тона хватило, чтобы понять: жених Златы.

– Ваше сиятельство, – я держал голос