ЭХО 13 Род, Которого нет. Том 2 - Арий Родович

в постели барона. Слуги донесли, он отложил дела, переоделся наспех и поехал. Хотел проверить лично. Во-первых, доживу ли я вообще до этой ночи. Во-вторых – не пожалеет ли он о своём решении связать меня с его дочерью.

Император подошёл прямо ко мне и положил руку на плечо. Жест спокойный, но весь зал увидел: протекция действует.

– Приветствую вас, господа и дамы. Как мог я пропустить такой вечер? Шесть веков Империя жила без Тринадцатого рода. И вот сегодня – первый бал великого и древнего рода Романовых.

Он сделал паузу, и тишина в зале стала ещё плотнее.

– Для меня особая честь, что этот вечер связан и с моей семьёй. С этого дня моя дочь названа невестой барона. Потому я здесь.

Милена и Ольга сделали шаг назад, оставив пространство Императору. Злата наоборот шагнула вперёд: дочь, которая знала своё место рядом с отцом.

Император убрал руку и добавил уже чуть мягче:

– Понимаю: впереди у барона будет ещё множество вечеров. Но на первом я обязан быть лично.

Слова прозвучали почти легко, но подтекст был ясен: сегодня меня не трогать. Дуэлей и подстав не будет – я под его рукой. А вот дальше, когда протекция спадёт, – очередь занимайте.

Я усмехнулся про себя. Отличный сигнал: «проверим, доживёт ли барон хотя бы до брачной ночи».

– Дмитрий Иванович, – Его Величество повернулся к хозяину, – моё почтение вам как организатору. Все знают род Оболенских как один из самых боевых. Но за два часа собрать такой вечер – это впечатляет.

Оболенский сразу подыграл:

– Ваше Императорское Величество, если бы я знал, что вы лично прибудете, я бы подготовился ещё лучше.

Олег Рюрикович рассмеялся коротко, легко:

– Не скромничайте. Даже мне кажется, что и у Императора не получилось бы за два часа устроить банкет такого масштаба.

Шум в зале чуть оживился – напряжение спадало. Всем было ясно: претензий к хозяину нет, и визит Его Величества направлен совсем не на него.

– А сейчас, – Император снова повернулся ко мне, – мне нужно перекинуться парой слов с бароном.

Он даже не закончил, а люди уже сами начали расходиться. Никто не пытался подойти ближе – каждый сделал вид, что его интересует что угодно, только не Император рядом с новым родом. Пространство вокруг нас освободилось мгновенно.

Один из магов Его Величества наложил купол. Я сразу почувствовал срез сил – слишком высокий ранг. Попробуй я залезть внутрь, и через секунду свалюсь без сознания. Пришлось сдержать раздражение. Я знал, что слаб в магии. И именно поэтому бесило: самое интересное оставалось за гранью моих возможностей.

Я почти сразу понял: это купол тишины. В зале и без него хватало дистанции – люди разошлись к стенам, и можно было говорить хоть в полный голос, никто бы не услышал. Но купол всё равно поставили. И от этого становилось только тревожнее: значит, сейчас прозвучит что-то такое, чего не должен знать вообще никто. Даже если мне вонзят в ногу железяку, я могу орать хоть до хрипоты – за пределами купола никто не услышит. Шуточка, конечно… но как-то не смешно.

Милена и Ольга по инерции шагнули назад, но Олег Рюрикович коротким движением головы дал понять: оставаться. Он доверяет им. И именно это добавило холода в грудь – если Император считает нужным, чтобы свидетели были только его дочь и мои невесты, то разговор будет таким, что доверия хватит лишь на самых близких.

Щеки Златы и без того розовые, вспыхнули ещё ярче. Она всегда краснела слишком быстро, и на этот раз не стала исключением.

Его Величество наклонился ближе. Взгляд тяжёлый, но голос – тише шёпота:

– Если ты, гадёныш, решишь сегодня ночью притронуться к моей дочери – я тебя убью.

Я не успел ответить. Злата рванулась сразу:

– Папа! – голос её прозвенел громче, чем следовало, и даже через купол мне показалось, словно несколько голов в зале повернулись к нам. – Я уже взрослая! Сама решу свои дела со своим мужем. Ты же сам выбрал мне его!

Его Величество ещё мгновение держал жёсткий взгляд, а потом вдруг изменился. Будто усталость за день прорвалась, и тяжесть сбросил, став почти домашним, мягким.

– Ну, Златочка… – сказал он тихо, почти по-отечески. – Ну а если он тебя обидит? Что мне делать? Я же не могу убить 13-й род… это неправильно для Императора – уничтожать древний род. Так что лучше я его сейчас предупрежу, чем потом убью.

– Папа! – Злата вспыхнула снова. – Ну что ты как обычно! Почему ты всё решаешь за меня? Если я захочу – я сама с ним пересплю! И это будет моё решение, а не его!

Я чуть не поперхнулся воздухом. И понял: купол спасает не только нас от зала, но и зал от нас.

– Я её убью, – выдохнула Милена сквозь зубы.

– Милена! – Ольга перехватила её за локоть, – нельзя. Тут Его Величество. Не справимся.

– Но она же… – Милена осеклась, но глаза метали молнии.

Его Величество вздохнул, потёр виски и повернулся уже ко мне:

– Барон, у тебя живут две прекрасные невесты. Вот с ними и спи. А Злату пока оставь в покое. Я не готов становиться дедушкой её детей.

– Какие дети?! – сорвалось у меня. – Вы о чём вообще? Я детей не планировал!

– Что?! – Злата вспыхнула до кончиков ушей. – Как это – не планировал?! Ты не хочешь от меня детей? Я тебе не нравлюсь? Думаешь, я некрасивая?!

– Нет-нет-нет! – я замахал руками. – Я ничего такого не…

– Тогда решено! – перебила она, топнув каблуком. – Сегодня я сплю с тобой! И мы будем делать детей!

– ЧТО?! – я едва не заорал так, что даже купол задрожал.

– Какие дети?! – рванула Милена, глаза сузились. – Я вообще-то первая должна быть женой! Я первая с ним провела ритуал!

– А я, между прочим, – холодно вставила Ольга, – первая с ним переспала. Так что не надо, моя очередь раньше твоей.

Я застыл.

– ЧТО?! – уже я закричал на них. – Вы… вы зачем это сказали?!

Злата моргнула, уставилась на обеих, щёки у неё вспыхнули ещё сильнее:

– Погодите… вы с ним уже переспали?!

Милена отвернулась, уши у неё стали алыми. Ольга выдержала взгляд спокойно, но пальцы на браслете дрогнули.

– Ну… – протянула Злата, скрещивая руки на груди. – Тогда тем более! Сегодня я точно сплю с ним!

Я сжал голову руками. Купол был куполом тишины, но мне казалось, что весь зал за стенами уже умирает от смеха.

А Его Величество стоял рядом, смотрел на нас и