Гиблое дело - Кори Доктороу

– Это ты так меня утешаешь? А то я уже сомневаюсь.

– Да, Брукс, утешаю, потому что перед столкновением с боссом тебя ждут легкие уровни. Веришь или нет, но ситуация наилучшая из возможных. Пожары в лесу, а не в городе. Правительство борется с ополченцами, а не воюет на их стороне. Все это потенциально ждет в будущем, но если мы пройдем учебный квест на все звезды, то предотвратим как минимум часть проблем. Да, все изменить не получится. Океан нагревается, ледники тают. Второй закон термодинамики никто не отменял. Животные, чья среда обитания пострадала, продолжат переселяться на новые территории, где нет хищников, – и у людей не будет иммунитета к болезням, которые они переносят. Это неизбежно, как неизбежны метели на севере. Слышал, какими адскими они были в прошлые годы? Но там люди быстро поняли, что бороться с метелями бесполезно, и начали защищаться от них. Утеплили дома. Подготовили резервные источники питания. Составили план действий на случай, если снегоуборочные машины перестанут справляться с наносами. Вот как нужно к этому относиться. К пожарам, к терактам, ко всей этой клоунаде с судами, к попыткам поднасрать людям, которые пытаются все исправить. Это метель. С метелью не надо бороться, с ней нужно жить. Пока мы не добрались до босса, у нас есть возможность опробовать разные подходы и понять, что именно делать.

– Охренеть, – сказал я. – Тебя всему этому в миротворцах научили?

– Чему-то научили, что-то сама поняла. Да. Странная работенка – в половине случаев дел столько, что ты даже думать не успеваешь, а остальную половину либо лежишь без сил и радуешься, что своими руками сделал мир лучше, либо страдаешь, что это все капля в море и на самом деле лучше не станет.

– Черт, – сказал я. – И так всегда?

– Да. Нет. Наверное? У нас тут пожар бушует, вот я и тешу себя надеждами выиграть одну крохотную битву и построить пару домов, которые потом могут вылиться в проекты побольше и посмелее. Скажем так: мечтаю о земле обетованной, которой мы сможем достичь, если будем без устали и сомнений бороться за правое дело.

– Трудно быть первым поколением за последние сто лет, которое не боится…

– Даже не начинай.

– Мне вроде стало полегче.

– Правда?

– Нет. Да. Наверное?

– Какой же ты придурок.

– А ты богиня.

– Да замолчи уж, – сказала она, но повела меня в спальню. Маски мы так и не сняли. Но секс вышел жарким – во многих смыслах этого слова.

* * *

– Я прямо слышу, как у тебя шестеренки в голове крутятся. О чем думаешь?

Я осознал, что все это время пялился в потолок, будто намеревался просверлить его взглядом, и отвел глаза.

– Прости, – сказал я. – Пытаюсь ухватить одну мысль. – Она не давала покоя с тех пор, как мы развалились на кровати, тяжело пыхтя в масках и остужаясь. Маячила на краю сознания, совсем рядом, но ускользала. – Короче, – сказал я.

– Ой-ой.

– Тш-ш. Короче. У нас сейчас тренировка, и дальше будет только сложнее.

– В каком-то смысле, да.

– В каком-то смысле. То есть, по сути, мы сейчас боремся за лучшую жизнь, и если одержим победу – в будущем она нам поможет.

– Хочешь выступить против ополченцев?

– Хочу их сломить. Показать, что их действия оборачиваются против них же. Хочу деморализовать их, лишить воли бороться.

– Ты меня пугаешь.

– Это из «Ступающих сквозь скот».

– Серьезно? Обалдеть.

– О да, – сказал я. – Так они думают, так и будут думать. Чтобы победить нас, они ставят себя на наше место и пытаются понять, чего бы такого сделать, чтобы мы вырыли себе могилы самостоятельно.

– Плагиатор. – Она легко шлепнула меня по животу. Внутри затрепыхались бабочки.

– Хорошие художники копируют…

– Великие – воруют. Я вас внимательно слушаю, мистер Палаццо.

– Они сами подают идеи, как их победить, понимаешь? Все их попытки с нами тягаться – бред. Мы-то с тобой прекрасно понимаем, что климатическая ситуация сама по себе не улучшится, и хоть режь нас, но у нас всегда будет причина бороться, ведь когда твой дом в огне, плевать, насколько ты злишься – все равно будешь думать, как его потушить. Да, они не дали нам построить дома для беженцев – и что дальше? В следующем году беженцев станет в два раза больше. Мы никуда не денемся и могилы себе рыть не станем – как и люди, у которых в пожаре сгорит родной дом, если не город.

Я ткнул пальцем в окно. Небо было уже не рыжим, а желтым, и во дворе примерно угадывались силуэты деревьев, которых пару часов назад не было видно. Это радовало. Возможно, ситуация начала улучшаться. Возможно, что нет.

– Но они этого не понимают. Просто знают, что на нашем месте их бы подкосило: бесконечные локдауны, неудачи и хаос, пожирающий все, что им дорого. Вот что нам надо делать, если мы хотим победить.

– Предлагаешь подорвать мэрию?

– Нет, – ответил я. – Предлагаю подорвать этот дом.

* * *

Конечно, не в прямом смысле. Но снести дом и построить малоэтажку – проблема, как говорят демократ-социалисты, решенная. Для этого нужна техника, модульные конструкции и много людей, особенно если делать все в спешке. Но строиться нам запретили, а техника с материалами остались, и большая часть пылилась сейчас на складах друзей и друзей друзей – что уж говорить о самих друзьях и друзьях друзей, которые торчали дома и от скуки лезли на стены.

– Ты прямо серьезно-серьезно? – спросила Фыонг.

– Еще раз: да. Прямо серьезно-серьезно. Что они сделают, оштрафуют меня? Отлично, останусь без денег, но с домом. Обанкрочусь, дом конфискуют, и он уйдет в государственный фонд. Плохо, что ли? Мне девятнадцать, а у меня собственный дом есть. Бредятина. Бербанк вообще чокнутый город. Столько места, столько денег на ветер бросается, столько людей, которым все это нужно, – мы бы сейчас могли спокойно распределять средства, а вместо этого на головах ходим. Ана-Люсия вынудила мэра поднять вопрос – ну, вот я и подтолкну их в нужном направлении.

– Что, прямо сейчас? Когда пожары бушуют?

– В том и суть. Пожары сыграют нам на руку. Народ сидит по домам, полицейские заняты стариками с дыхательной недостаточностью, инспекторы и шагу за порог не сделают…

– Ладно, а нам что делать?

– В смысле?

– Дышать как будем?

– Респираторы. Кислородные баллоны, если совсем плохо станет. Кинем клич, наверняка запасы найдутся.

– Брукс, людям нужны