Наин - Чхон Соллан

выбора, кроме как согласиться на любые условия. Он перевел Уджуна из шестиместной палаты в одноместную и принес ему пончики, которые были так популярны среди молодежи. Услышав вопрос пастора: «Родители в курсе?» – Уджун, лежавший на кровати, сделал самый что ни на есть невинный вид: «Про что?» Пастор, не решаясь сказать вслух, что его сын убил человека, замялся, а Уджун, растягивая слова, ответил: «Ах, о том деле? Нет, не знают, я им не говорил». Пастору пришлось поблагодарить Уджуна, опустив голову, за смехотворную сумму, что тот запросил, пострадав от его непутевого сына. Свой гнев пастор сорвал на Тохёне, поскольку причиной был именно он, и ему пришлось выдержать.

Директор попыталась разнять их, одной рукой схватив пастора за руку, а другой отталкивая Тохёна в грудь. Она прикладывала все силы, чтобы развести их в стороны, но Тохён не двигался с места.

– Что ты стоишь как вкопанный? – воскликнула директор. – Быстро извинись перед отцом и иди к себе, давай же.

Тохён снова почувствовал приступ тошноты. Если бы удары действительно могли помочь, он бы предпочел получить еще один от пастора Квона. Пусть у них обоих болела бы голова, они смогли бы наконец просто начать дышать. Иногда он думал, что его нынешнее состояние ничем не отличается от смерти, но, глядя на лица пастора Квона и директора, всегда убеждался, что смерть была бы лучше. Глаза могут многое выразить. Можно увидеть, как кто-то желает твоего исчезновения, или жалеет тебя, или отчаянно о чем-то умоляет. И взгляды забываются не так просто, как слова. Он видел взгляды родителей и хотел, но не мог спросить: «Почему вы смотрите на меня так?»

В тот злополучный день пастор Квон прибыл на Сонёнсан через десять минут после звонка сына. Была полночь, и начинал моросить дождь. Хотя Тохён сказал, что был с двумя друзьями, на месте оказался только он один. Пастор тогда спросил, где остальные. Неужели они хотят свалить все на его сына? Но Тохён, плача, ответил, что они ушли, что они все время оставались внизу, что это он толкнул Пак Вону. Он сказал, что это его вина, что Пак Вону не просыпается и не дышит, сколько бы он ни звал его. Пастор ударил его по щеке и, схватив за шею, закричал:

– Ты не виноват, это была случайность! Ошибка, понимаешь? Приди в себя, хватит плакать!

Дальнейшее Тохён помнил смутно. Пастор достал из багажника лопату, которую взял из дома, и сунул ее Тохёну. Что он тогда сказал? Что никто не пойдет к пастору, у которого сын – убийца? Что Тохён сам должен убрать то, что натворил? Что нельзя никому об этом говорить? Где заканчивалась реальность и начиналась фантазия, он уже не понимал. Все это могло быть словами пастора, а могло оказаться просто плодами его воображения. Но одну фразу он помнил отчетливо.

Тохён открыл рот.

– Ты сказал, что я ни в чем не виноват.

– Что? – переспросила директор.

– Папа сказал, что я ни в чем не виноват.

– Этот… этот ублюдок!..

Лицо пастора Квона мгновенно побагровело от гнева.

– Если я ни в чем не виноват, почему вы велели мне молчать? Сказали, чтобы я ни слова не говорил. Если детектив спросит, велели сказать, что я ничего не знаю. Если я ни в чем не виноват, почему вы оба так себя ведете? Сон Уджун первым ударил меня, так что я просто ответил тем же. Почему вы на меня кричите?

– Ах ты, мерзавец!

– Ох, хватит! Перестань кричать, люди услышат! И ты, прекрати нести чушь и иди в комнату. Пожалуйста, быстрее, мне уже плохо от всего этого!

Голос директора звучал громче, чем у пастора, но Тохён устал слушать их обоих.

– Я действительно ни в чем не виноват, правда? Мама, ты ведь говорила, что Вону странный. Рассказывала всем женщинам в церкви, что с ним тяжело в классе. Говорила, что другие ребята могут стать такими же, как он. Просила меня не дружить с этим сумасшедшим, поэтому я и поступил так. Он все время нес бред. Я пытался привести его в чувство, потому что мы были друзьями, но все говорили, что, если дружить с ним, начнут думать, что и я сумасшедший. Папа говорил, что никому нет дела до этого. Никто не обратит внимания на смерть ненужного человека. Что я сделал не так? Если нужно было дать деньги, почему не отцу этого парня, а полиции? Деньги же все искупили, но его отец нуждался в них сильнее.

– Тохён, хватит, прошу! – взмолилась директор.

– Такие, как Вону, не приносят пользы обществу, так что лучше, чтобы их не было. Поэтому, мама, папа, не надо больше на меня кричать.

Тохён направился в свою комнату, но успел услышать, как за его спиной пастор Квон пробормотал: «Сумасшедший». Он закрыл дверь и прижался к ней спиной, обдумывая эти слова. Ему не казалось, что отец неправ. Тогда чем Тохён отличается от Пак Вону? Тот был сумасшедшим и заслужил смерть. Значит, он тоже ее заслуживает?

Тохён хотел снова открыть дверь и спросить. Он взялся за дверную ручку и почувствовал, как теплая липкая жидкость капнула на руку. Снова кровь, но не его. Ветки и листья быстро прорастали сквозь белые обои, покрывая пол теплой темно-красной кровью. В углу комнаты, на привычном месте, сидел Пак Вону. Снова объявился без приглашения.

В этот момент Тохён решил, что пора все закончить. Он больше не мог терпеть все это.

Тохён сел перед Пак Вону, обхватив колени руками.

– Сначала я не понял, почему ты в нашем доме. Я часто приходил к тебе в гости, но ты почти никогда не был у нас. Мама бы не одобрила, если бы узнала, что ты у меня в комнате. Сначала это было странно, но я забыл что-то важное. Ты умер. Ты упал с горы в тот день, а ребята даже не особо переживали о твоем исчезновении. Они клеили записки на твой стол, но лишь показухи ради. Люди всегда начинают проявлять интерес к человеку только после его смерти. Ты же не умер, а просто исчез. Пока ты был, они делали вид, что тебя нет, но, как только ты пропал, принялись искать. Смешно, правда? Они же знали, что ты сумасшедший, и верили в это. Мне это показалось таким смешным. Но ведь так и есть, правда? Ты всегда верил в инопланетян, как дурак. Так что это не моя вина. Ты сам виноват. Поэтому, пожалуйста, перестань