Ловец духов - Григорий Константинович Шаргородский

Резкие слова заставили вспыльчивого летуна хищно прищуриться, но мой укоризненный взгляд на напарника немного примирил капитана с реальностью, да и видно было, что засиделся он на земле. Уверен, невозможность подняться в небо тяготила летуна больше, чем упущенная выгода от простоя.

– Ладно, – наградив Олега угрюмым взглядом, сказал Винников. – Я быстро.

Затем он захлопнул дверь. Упрекать нового друга прямо на лестничной площадке я не стал, а дождался, пока вернемся в машину.

– Олег, ты же вроде башковитый. Так чего губы топорщишь, как столбовая дворянка?

– Наш род хоть и не причислен к золотым поясам, но возвысился еще при посаднике Петре Великом.

– Ну и как это помогло нам в переговорах? – с доброй улыбкой отреагировал я на возмущение парня, который возрастом был чуток старше меня, но все еще оставался сущим ребенком.

– Да бесят меня эти летуны.

– А ты бесишь его, особенно тем, что слишком молод, а гонору как у посадника. Поверь, сам через такое прошел. Тут нужно не другим доказывать, что достоин, а самому себе.

Не убедил. Олег набычился еще больше, но у меня имелся изрядный опыт общения с таким же шебутным Димой, так что добавил:

– Хотя кто я такой, чтобы учить жизни взрослого мужчину.

Мой новый друг тоже дураком не был и, быстро вспомнив то, что писала обо мне Настя, примирительно сказал:

– Ты прав, занесло немногого.

И все же, когда из парадной двери выскочил впопыхах одетый капитан Винник, на лицо Олега снова наползла надменная маска. Он явно подметил, что я с трудом сдерживаю улыбку, и попытался исправиться, но получилось плохо.

Когда мы въехали на территорию торгового воздушного порта Новгорода, который находился чуть ли не на другом конце города от главного пассажирского летного поля, извлеченный из кармана Жужа сообщил мне, что уже начало двенадцатого. Так что Олег тут же умчался в городскую управу, а Винников побежал договариваться с соседями, чтобы помогли подготовить его небольшой дирижабль к вылету. Конечно, небольшим этот аппарат был по сравнению с тем, что доставил нас с Настей в Новгород. А вот Олегов мобиль на его фоне откровенно терялся. Небесный крепыш сейчас мирно спал в большой железном ангаре и, казалось, не обрадовался такой внезапной побудке.

Экипаж Винникова, за которым он послал одного из местных, нужно было еще собрать, и не факт, что они появятся раньше Олега. Судя по виноватому виду капитана, у него в помощниках еще те разгильдяи. И все же, несмотря на все мои переживания, капитан сумел выполнить главное требование. Олег вернулся за десять минут до полудня, успев заехать в портовое управление и согласовать вылет. А помощники летуна явились ровно в полдень. Все трое очень недовольные, а один так даже чуток выпимши. После возвращения Олег вел себя как-то странно. Мялся, словно хотел что-то сказать, но не решался. Его аура озарялась какими-то непонятными сполохами, и я не выдержал:

– Говори, чего мнешься? Что-то случилось?

– Да не, – все же пересилил смущение новгородец. – Может, это, возьмешь меня с собой?

Я на мгновение опешил, наконец-то сознав, что означают его эмоции.

– Ты что, никогда не летал на дирижаблях?

Мое удивление немного задело Олега, и он ворчливо сказал:

– А куда бы я летал? Все дела у меня в Новгороде, да и с пяти лет свободного не было времени на забавы всякие, – озадачил меня Олег, при этом показалось, что последнюю фразу он за кем-то повторил.

Да уж, у богатых свои причуды, включая ограничения.

– Мы обязательно полетаем, но сейчас нет времени. К тому же тебе необходимо остаться в городе.

Олег быстро справился с разочарованием и серьезно кинул. Мы уже обсудили и содержание множества телеграмм, которые нужно срочно отправить в Пинск, и все то, что Олегу придется сделать к нашему возвращению.

Нормально расслабиться получилось, только почувствовав, как сила подъема вдавливает меня в тюфяк, постеленный прямо в трюме. Не знаю, какое удовольствие получил бы Олег, отправившись с нами. Трюм был без окон и с тусклым электрическим освещением. Экипаж спал на тюфяках, да и воздух внутри не особо свежий. Чтобы полюбоваться на мир с высоты птичьего полета, нужно перейти в крохотную гондолу, где гостей не особо привечали. Так что мне придется провести в этой консервной банке больше семи часов. Даже почитать толком не получится. Спасался лишь игрой в карты со свободной сменой экипажа. Они дежурили по двое, меняясь раз в три часа. А в случае аврала даже капитан не гнушался бегать по охватывающим баллон стропам да тянуть концы, временно связывающие небесного кита с землей.

Каких только рассказов я не наслушался от летунов. И самому пришлось поделиться парочкой историй. Собеседниками небесные ушкуйники оказались неважными, так что я очень обрадовался, когда капитан вызвал меня в гондолу:

– Скоро вечер, Степан Романыч, впереди Менеск. Может, там заночуем? Городок маленький, но место я найду. До Пинска сплошные леса с лешаками да кикиморами.

– Вы же вроде и ночью летаете?

– Летаем, но не садимся. Если ветер сменится, можем и не успеть засветло. Что будем делать?

– Летим дальше, Козьма Захарыч. Нас встретят и помогут сесть, – уверенно заявил я, очень надеясь, что Коля Резвой и в этот раз оправдает свое прозвище.

Капитан неуверенно хмыкнул. У нас как-то так само собой сложилось обращение друг к другу на «ты», но по имени-отчеству, и это как бы выравнивало статусы. Я особо не пояснял, к чему вся эта спешка, но летун явно нутром чуял, что, если попробует надавить, наши отношения враз натянутся, как струна цыганской гитары.

К счастью, все прошло без проблем. Через два часа ми подошли к уже расцветшему вечерними огнями Пинску, но все равно заметили на окраине яркий, часто мигающий огонек. На базе Резвого я бывал несколько раз, но не факт, что смог бы найти ее днем, глядя на город сверху. А так, благодаря вовремя отправленной телеграмме, предводитель одной из ватаг контрабандистов организовал нам почти настоящий маяк. Помощники Резвого лихо ухватились за упавшие из гондолы концы, притягивая небесного ходока к грешной земле. Было видно, что они проделывают это не в первый раз.

Еще один плюс был в том, что в вечернем небе наш дирижабль был не так заметен. Мне не хотелось, чтобы княжьи люди явились сюда узнать, кто тут разлетался. А там и до самого князя может дойти то, что я нарушил наш уговор. И все же без