Колодец миров - Генри Каттнер

вопросов, — сказал он. — Действие и только действие. Теперь у меня в руках есть хлыст, и я надеюсь употребить его в деле. Если тебе удастся от меня удрать, ты, может быть, и найдёшь способ снять приёмник с головы. В конце концов, если до чего-то додумался один, не вижу причин, почему бы до этого не додуматься другому. Но предупреждаю тебя, Сойер. Если ты отойдёшь от меня без разрешения, я тебя убью. Тебе не удастся исчезнуть из поля моего зрения с встроенным в твой мозг микрофоном. Ну хватит. Моя энергия на исходе. Я потратил её сегодня слишком много, а мне нужно её ещё больше. Это означает, что я закрою рудник, как Нэсс того желает. Я должен первым выполнить все условия сделки. Поэтому…

Он оценивающе оглядел Сойера.

— Ты ещё молод, — сказал он. — И хочешь жить, не так ли? Поэтому я повторяю своё первоначальное предложение. Я знал, что ты ответишь отказом. Но моё предложение — сотрудничество со мной в обмен на жизнь — по-прежнему остаётся в силе. Что ты на это скажешь теперь?

— Ничего.

— Ничего?

— Меня послали сюда работать, — спокойно проговорил Сойер. — Возможно, я что-то сделал не так. Неудачи случались и раньше. Каждый человек может сделать ошибку.

— Отнюдь не каждый, — с неожиданным вызовом заявил Олпер.

Сойер пожал плечами.

— Хорошо, — согласился он. — Пусть будет по-вашему. Когда работа оказывается непосильной и я это признаю, нет ничего постыдного в том, чтобы передать её тому, кто с ней справится лучше. Сейчас Королевская комиссия по атомной энергии ждёт от меня результатов проверки — обычной работы, которая оказалась совсем необычной. Вероятно, я с ней не справился, и потому мой первейший долг — уведомить председателя.

— Интересно посмотреть, как тебе это удастся, — с неприятной усмешкой произнёс Олпер. — Если бы в тебе была хоть капля разума, ты бы мог спокойно вести двойную игру и получать двойное жалованье, причём мой гонорар окажется куда выше.

— Боюсь, что за работу в таком головном уборе придётся очень дорого заплатить, — невесело пошутил Сойер, коснувшись рукой темени.

— Я мог бы его снять, — предложил Олпер. Он ждал ответа Сойера, но ничего не дождавшись, разочарованно продолжал:

— При определённых обстоятельствах это оказалось бы надёжнее. Кто поверит твоим словам? Но вначале я должен быть убеждён, что ты со мной заодно.

Сойер задумчиво спросил.

— А как тебе удастся снять приёмник? Ты ведь сказал, что он впаян в мой череп?

— Пока нет — в течение какого-то времени. До этих пор я могу полностью отключить питание. Если я сделаю это, — и только в этом случае — ты сможешь снять приёмник с головы без риска умереть на месте. Да, я могу отключить питание. Весь секрет находится здесь, в пульте управления в моём кармане. Я потратил массу времени на создание этого выключателя, гораздо больше, чем на основное устройство. Поэтому не думай, что тебе удастся найти способ его отключения, даже если он попадёт тебе в руки. Гудини и тот не смог бы, а чтобы найти нужную комбинацию, придётся призвать на помощь сверхмощный компьютер. Я надеюсь, ты понял, что тебе не остаётся ничего другого, как подчиниться мне. Ничего не попишешь, мой мальчик, — злобно ухмыльнулся Олпер, — иначе смерть.

Они выжидающе смотрели друг на друга, когда за окном раздался душераздирающий вой, от которого зазвенели стёкла.

Оба бросились к окну. Сирена издала три пронзительных высоких звука и стихла. Безликий голос, усиленный мощным динамиком, тревожно вещал в темноту над Фортуной.

«Несчастный случай на восьмом горизонте, несчастный случай на восьмом горизонте», — неслось в холодной полярной ночи маленького шахтёрского городка.

Олпер обернулся к Соейеру и сердито сказал:

— Глупая дурочка. Она спустилась туда, несмотря на все мои предупреждения, и теперь Нэсс до неё добралась.

III

Словно в тумане Сойер следовал за приземистым, закутанным в меха Олпером через встревоженно гудящий посёлок к шахте. Вдалеке виднелась обдуваемая всеми ветрами гладкая ледяная поверхность Малого Невольничьего озера, отражающая ночные огни городка. Фортуна походила на крошечный медальон, прикреплённый к огромной выпуклости земного шара, как приёмник к черепу Сойера, и столь же чуждый замёрзшим скалам, сколь и малюсенький прибор голове.

Пробираясь к шахте, они спотыкались и скользили по обледенелым настилам. В Фортуне не было тротуаров. Деревянные ступеньки и настилы соединяли здания, которые были крепко вбиты в скальную породу, так как почвы здесь не было совсем. В Фортуне ничего не росло. К посёлку не вела ни одна дорога. Тишина стояла полная, какой и полагается быть на краю света. Если временами и раздавались неясные человеческие голоса, то все они тут же тонули в безбрежной, безмолвной пустыне.

Скользя по льду, вдыхая колючий, нестерпимо морозный воздух, Сойер спешил за сутулым Олпером. Из бараков, контор и похожих на лачуги частных домиков выползали любопытствующие. Олпер молча расталкивал их, не отвечая ни на чьи вопросы. Они миновали освещённую лавку, столовую, здание электростанции, из которого доносился рокот дизелей, дающих жизненно важную для Фортуны энергию, освещавшую её дома, приводящую в движение горношахтное оборудование, подающую воду из Малого Невольничьего озера и выкачивающую воду из шахтных стволов.

Пройдя мимо отнюдь не отличавшихся красотой общественных строений, необходимых двумстам людям для повседневных нужд, они подошли к устью ствола огромной шахты.

Олпер протискивался через возбуждённо гудящую толпу к самому входу. Из громкоговорителей, расположенных под крышами зданий, прекратило доноситься эхо сигналов тревоги, но на смену им вступили другие голоса, взволнованно предсказывающие несчастье.

— Привидения… — услышал Сойер разговор двух шахтёров. — Они возникают из стен на восьмом горизонте.

— Мисс Форд как раз там, — вдруг вырвалось у кого-то.

— Они схватили мисс Форд.

Олпер оттолкнул их. У него была сейчас единственная цель, а силы его заметно убывали. Идя за ним к шахтной клети, Сойер со злобным удовольствием подумал о том, что хоть на какое-то время их цели и желания совпадали: ни один из них не хотел смерти Клай Форд.

В глубине шахты всегда стоял невообразимый грохот. Шум работающих бурильных машин, вагонеток, автоматических погрузчиков не прекращался ни на минуту. Постоянно раздавалось эхо людских голосов. И вдруг весь этот шум неожиданно смолк. Не было слышно ни звука, за исключением доносившихся снизу криков, эхом отражавшихся от стен шахты. Клеть проходила мимо входов в