Адмирал Империи – 57 - Дмитрий Николаевич Коровников

В конце концов, последние защитники — всего примерно три десятка человек — оказались заблокированы в ангаре номер три. Это было огромное помещение, предназначенное для челноков и вспомогательных судов, но сейчас там были только обломки, следы боя и последние защитники «Елизаветы Первой». Среди них была и контр-адмирал Зимина — её адмиральский китель был изорван и покрыт кровью, не вся её собственной, но она все еще держала оружие и все еще командовала.

Защитники заняли позиции за обломками, приготовились к последнему бою, прекрасно понимая, что это конец. Снаружи уже слышались голоса штурмовиков противника — их было не меньше сотни. Взрывы сотрясали массивные двери ангара — противник готовился к финальному штурму. И тогда двери распахнулись, но вместо атаки наступила неожиданная тишина.

В проеме появился вице-адмирал Валид Усташи собственной персоной. Он поднял руку, останавливая своих людей, и сделал несколько шагов вперед. Его единственный глаз внимательно осмотрел ангар, задержался на фигуре Зиминой, и на его лице появилось выражение, похожее на уважение.

— Контр-адмирал, — его голос разнесся по ангару, усиленный динамиками скафандра. — Вы и ваши люди сражались как герои. Нет смысла продолжать эту бойню. Я предлагаю вам почетную капитуляцию.

Настасья Николаевна вышла из-за укрытия, все еще держа оружие наготове. Между ними было метров двадцать — дистанция, которую пуля преодолеет за долю секунды. Но оба знали, что стрелять она не будет.

— Я же уже вам говорила, семнадцатая дивизия не сдается, вице-адмирал, — её голос был хриплым от дыма и усталости, но не дрожал. — Мы будем сражаться до конца.

Усташи покачал головой и сделал еще шаг вперед, показывая, что не боится её оружия:

— Послушайте меня внимательно, Настасья Николаевна. То, что я сейчас предложу, я не предложил бы никому другому. Это не просто капитуляция. Прикажите вашим кораблям — тем, что еще сражаются — прекратить огонь. Позвольте моим кораблям выйти из боя, не стреляя им в корму. Взамен я не просто сохраню жизнь вам и вашим людям — я верну вам контроль над вашим кораблем.

В ангаре повисла тишина. Даже раненые перестали стонать, понимая важность момента. Предложение было неожиданным, почти невероятным. Зимина прищурилась, пытаясь понять, что кроется за этими словами:

— И зачем вам это? Что вы получите взамен?

— Свободу маневра, — ответил Усташи просто. — Мои корабли смогут выйти из этой проклятой свалки и встретить Хромцову организованным строем. После того как я разберусь с ней, я уйду от Константинова Вала. Клянусь честью офицера — мы не сделаем по вам ни единого выстрела. Форты останутся вам и Василькову. Вы получите свой корабль, своих людей, свою победу. Все от этого только выиграют.

Зимина молчала, обдумывая услышанное, и тогда Усташи решил разыграть свою главную карту:

— Ну же, Настасья Николаевна, подумайте — кто ваш настоящий враг? Я, который веду честный бой за то, что считаю правильным? Или эта Агриппина Хромцова, предательница, на чьих руках кровь тысяч ваших балтийцев?

Имя Хромцовой подействовало на Зимину, как удар под дых. Воспоминания нахлынули против воли — проигрыш от Шереметьева, когда командующий Балтийским космофлотом — адмирал Юзефович погиб от его руки. Тысячи балтийцев, павших в той бойне, преданных и убитых. И всего этого могло не случиться, если бы не прибывшие на помощь тихоокеанцам корабли Хромцовой…

— Разве вы забыли? — голос Усташи стал мягче, почти сочувствующим. — Юзефович был вашим наставником. Он учил вас тактике, он продвигал вас по службе, он верил в вас. И его убила Хромцова. Тысячи ваших товарищей погибли от её приказа. И их души не требуют отмщения?

Зимина закрыла глаза. Да, она прекрасно это помнила.

— Посмотрите на себя, Настасья Николаевна, — продолжал Усташи, чувствуя её колебания. — Вы сражаетесь на одной стороне с убийцей ваших космоморяков — этой гадиной Хромцовой. Она использует вас. И когда вы станете ей не нужны, она предаст и вас. Где же ваша честь? Где совесть? Где верность памяти павших товарищей?

— Перестаньте, Усташи… Я сражаюсь на стороне нашего императора, — голос Зиминой обрел твердость, хотя в глазах блестели непрошеные слезы. — Не на стороне Хромцовой, а на стороне законной власти Российской Империи.

Валид, не сдержав эмоций, дико расхохотался — резкий, горький смех, от которого эхо прокатилось по ангару:

— На стороне императора? Этого малолетнего щенка, посаженного на трон в результате подложного завещания? Мальчишки, который играет в императора, пока за него правят регенты и временщики? Неужели вы готовы умереть за эту фикцию, за этот фарс? Неужели память Карла Юзефовича и тысяч балтийцев ничего не значит против этой лжи?

Зимина выпрямилась, стряхнув с себя сомнения, как капли воды. Её голос зазвучал твердо и ясно:

— Нет, вице-адмирал. Я сражаюсь за императора Ивана Константиновича — законного и единственного государя Российской Империи. За того, кому я давала присягу. И эта присяга сильнее личной мести, сильнее памяти о погибших, сильнее…

Она не договорила. В этот самый момент в шлеме Усташи, который уже поднял винтовку и направил ее в грудь непокорной командующей 17-ой «линейной» дивизии, раздался голос — спокойный, с легкой иронией, по зашифрованному каналу прямой связи. Голос человека, которого он не ожидал услышать именно сейчас, в этот критический момент. Мой голос. Я говорил негромко, почти лениво, но от этого мои слова ударили по голове Валида сильнее любого плазменного заряда:

— Добрый день, господин вице-адмирал. Простите, что прерываю вашу увлекательную беседу о чести и долге, но вынужден сообщить — ваше время истекло. Рекомендую взглянуть на тактический дисплей вашего бронескафа. Уверяю, зрелище будет… захватывающим…

Глава 4

Место действия: столичная звездная система HD 30909, созвездие «Ориона».

Национальное название: «Сураж» — сектор Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется силами императора.

Точка пространства: межзвездный переход «Сураж-Лида».

Дата: 13 августа 2215 года.

Мой голос в шлеме моего противника прозвучал с той обманчивой мягкостью, которая предшествует удару клинка между ребер. В ангаре штурмовики замерли с поднятым оружием, их пальцы все еще лежали на спусковых крючках, готовые в любой момент возобновить бойню. Защитники за импровизированными укрытиями из обломков челноков и перевернутых контейнеров тоже не опускали винтовки, хотя руки некоторых дрожали от усталости и кровопотери. Раненые на полу затихли, словно понимая, что происходит нечто критически важное, от чего зависит, проживут они еще несколько минут или умрут прямо сейчас.

Я знал, что вице-адмирал слышит меня по зашифрованному каналу прямой связи, который удалось установить через системы «Афины». Знал и то, что времени у меня немного — корабли