Адмирал Империи – 57 - Дмитрий Николаевич Коровников

— Взгляните на тактический дисплей вашего шлема, господин вице-адмирал, — продолжил я, стараясь сохранять тот же невозмутимый тон, каким обсуждают расположение фигур на шахматной доске, а не жизнь и смерть тысяч людей. — Я позволил себе передать вам небольшую голографическую презентацию. Полагаю, она окажется весьма… поучительной для человека вашего опыта и интеллекта.

На мостике «Афины», откуда я вел этот разговор, царила абсолютная тишина. Офицеры замерли у своих постов, понимая, что их контр-адмирал играет в опаснейшую игру, где ставкой являются не только жизни, но и честь флота. Через панорамные экраны мостика я видел искореженный корпус «Елизаветы Первой» — зияющие пробоины, обугленные края разорванной брони, медленно вращающиеся обломки вокруг. И где-то там, в одном из ангаров этого умирающего гиганта, Валид Усташи сейчас активировал дисплей своего боевого шлема.

Первая голограмма демонстрировала «Афину» в идеальной позиции для удара — двадцать два километра от кормы «Силистрии», все орудия главного калибра развернуты, системы наведения захватили цель. Корма и один из бортов флагмана Усташи после тарана представляла собой жалкое зрелище — броня вспорота, внутренние переборки обнажены, аварийные силовые поля мерцают на последнем издыхании. Один залп — и линкор превратится в расширяющееся облако раскаленных обломков.

— Как вы понимаете, господин вице-адмирал, — продолжил я, наблюдая на своем мониторе, как биометрические датчики Усташи показывают учащение пульса, — мы находимся в весьма выгодной позиции. Ваш флагман намертво сцеплен с «Елизаветой Первой» магнитными тросами. Развернуться для боя вы не успеете — это займет минимум пять минут, а мне достаточно тридцати секунд, чтобы превратить «Силистрию» в историю.

Вторая голограмма показывала нечто еще более тревожное для Усташи — на палубах «Афины» выстроились не стандартные два взвода морской пехоты, а две полные роты. Двести штурмовиков в боевых скафандрах последней модификации.

— Мои люди жаждут реванша за то, что вы сделали с 17-ой «линейной», — добавил я, позволяя в голосе проскользнуть стальным ноткам. — Они могут быть на борту «Елизаветы» через минуты. Ваши штурмовики разбросаны по линкору, измотаны боем, у многих кончаются боеприпасы. Полагаю, исход такого столкновения очевиден.

— Мой «гуляй-город» уже в движении, — сообщил я, наблюдая, как показатели стресса Усташи зашкаливают. — Да, скорость невелика. Но через двадцать минут эти мобильные крепости войдут в зону эффективного огня. Представьте — тридцать фортов, стреляющих синхронно. Ваша эскадра испарится за первый же залп. Это к вопросу о том, какова будет цена вашего промедления и не правильных действий…

В ангаре «Елизаветы Первой» штурмовики Усташи переглядывались через визоры шлемов, не понимая, почему их командир застыл как статуя. Защитники тоже напряженно ждали, чувствуя, что ситуация каким-то образом изменилась, но не понимая как именно. Настасья Зимина, стоявшая за обломками челнок, внимательно наблюдала за застывшей фигурой вице-адмирала. Годы службы научили её читать язык тела даже через броню скафандра — и сейчас она видела человека, загнанного в угол.

Валид медленно выдохнул — я слышал это по каналу связи. Когда он заговорил, его голос звучал глухо, словно из могилы:

— Чего вы хотите, Васильков?

— О, ничего особенного, — я позволил себе легкую иронию. — Всего лишь того, чтобы вы выполнили свое же великодушное предложение контр-адмиралу Зиминой. Покинуть «Елизавету Первую», не трогать её людей, уйти от Константинова Вала. Прекрасный план, не находите? Жаль только, что теперь это не предложение с вашей стороны, а настоятельная рекомендация с моей.

Пауза затянулась. На мостике «Афины» Аристарх Петрович нервно поглядывал на тактический дисплей — корабли 5-й «ударной» были уже в восьмидесяти тысячах километров и продолжали сближение. Времени оставалось критически мало.

— Вы понимаете, что Хромцова не даст нам уйти? — наконец спросил Усташи, и в его голосе я уловил нотку, которую не ожидал — почти облегчение. Словно он был рад, что решение принимают за него. — Даже если я прикажу прекратить огонь, её корабли атакуют нас при отходе.

— Это уже моя забота, — ответил я, хотя прекрасно понимал сложность задачи. Агриппина Ивановна Хромцова была известна своей непредсказуемостью и жестокостью. — Я поговорю с вице-адмиралом Хромцовой. Уверен, мы найдем общий язык.

— Что я вам не верю, — в голосе Усташи появились прежние стальные нотки. — Хромцова не подчиняется никому, лишь императору. И то весьма условно.

— Возможно, — согласился я. — Но это мои проблемы, не ваши. Итак, ваше решение? Учтите, время не на вашей стороне. Корабли Хромцовой будут здесь через пять минут.

Еще одна долгая пауза. Потом Усташи медленно произнес, вкладывая в каждое слово максимум неохоты:

— Хорошо. Я принимаю ваши условия. Мои люди покинут «Елизавету Первую». Мы расцепимся и отойдем. Но я хочу гарантий — полное прекращение огня с обеих сторон.

— Согласен, — я ответил быстро, понимая, что каждая секунда на счету и жизнь Настасьи до сих пор в опасности. — Но есть условие. Вы лично останетесь в ангаре, пока последний из ваших людей не покинет корабль. Гарантия того, что не будет эксцессов.

— Принято, — процедил Валид. — Думал, я испугаюсь?

Вице-адмирал медленно повернулся к своим штурмовикам и произнес вслух, так чтобы слышали все в ангаре:

— Приказываю всем подразделениям покинуть «Елизавету Первую». Организованный отход к «Силистрии». Оружие на предохранителях. Огонь только по моему личному приказу. Выполнять.

Несколько секунд в ангаре царило ошеломленное молчание. Потом штурмовики начали медленно, словно не веря происходящему, отходить к выходу. Они держали оружие наготове, не сводя прицелов с защитников, но не стреляли. Зимина сделала жест своим людям — опустить стволы, не провоцировать. И две группы, секунду назад готовые уничтожить друг друга, начали расходиться.

Эвакуация заняла какое-то время. Я следил за ней через камеры наблюдения «Елизаветы Первой», которые чудом уцелели. Видел, как штурмовики выносят своих раненых, как защитники молча наблюдают за этим исходом, как Усташи стоит неподвижно посреди ангара, словно статуя полководца в музее. Когда последний штурмовик покинул помещение, вице-адмирал медленно двинулся к выходу.

У самых дверей он остановился и, не оборачиваясь, бросил через плечо Зиминой:

— До встречи, контр-адмирал.

— Буду ждать с нетерпением, — ответила она, и в её голосе звучала бесконечная усталость.

Массивные створки ангара закрылись с глухим металлическим лязгом, отрезая два мира друг от друга. Я откинулся в командном кресле «Афины», чувствуя, как напряжение отпускает — но лишь на мгновение. Потому что на тактическом дисплее неумолимо приближались тридцать два корабля 5-ой «ударной» дивизии, и я прекрасно понимал — убедить Агриппину Ивановну Хромцову не атаковать будет намного сложнее, чем запугать Усташи.

Глава 5

Место действия: столичная звездная система HD 30909, созвездие «Ориона».

Национальное название: «Сураж» — сектор